Кровь отверженных - Слотер Карин (бесплатные серии книг TXT, FB2) 📗
– Я никогда их не трогал, – сказал Файн, словно читая мысли Джеффри. – Я знаю, что это грех. Знаю.
Он провел большим пальцем по корешку Библии.
– Я молился, чтобы мне была дарована сила, и Господь дал мне ее.
Ник скрестил руки, и Джеффри представил, что творится у него в душе. Ник не был слишком религиозным, но Джеффри знал, что он посещает церковь каждое воскресенье. Среди золотых украшений на его шее висел крестик с бриллиантом.
– Я никогда не трогал своих детей, – настойчиво повторил Файн. – Не делал вреда своим мальчикам.
– Вы понимаете, что мы не можем поверить вам на слово, – сказал Ник.
Файн, казалось, был шокирован тем, что кто-то ему не верит.
– Я никогда бы не тронул своих сыновей, – сказал он. – Ни за что не позволил бы себе этого.
– Мы знаем, что мальчики вас не интересуют, – сказал Ник. – Но вы должны понять, что нам необходимо все проверить.
Файн уставился на Библию.
– Я никогда бы ничего не сделал, если бы она меня не упросила.
– Дотти Уивер? – уточнил Ник.
– Дженни была таким милым ребенком. От нее исходил свет. Настоящий свет, который зажег в ней Господь.
Губы Файна тронула улыбка.
– Она пела, как ангел. Я слышал, как ее голосом говорит Господь.
– Да, – сказал Ник. – Не сомневаюсь, вы слышали.
Файн бросил на него взгляд, говоривший, что он заслуживает к себе большего уважения. Кажется, этот человек не понимал, что он сейчас в полицейском участке и его на долгое время посадят в тюрьму.
– Как случилось, что Дотти обратилась к вам? – спросил Джеффри.
Файн вроде бы почувствовал облегчение, оттого что с ним заговорил Джеффри.
– Она не столько обратилась, сколько заманила меня, – сказал он. – Адаму никогда не пришло бы в голову съесть запретный плод, если бы его не соблазнила Ева.
– А мне казалось, что к этому имел отношение змей, – вмешался Ник.
Файн нахмурился.
– Все было не так. Секс никогда не имел для меня значения.
– Но ведь у вас был с нею секс? – спросил Ник.
Файн пожевал губу.
– Не сразу, – сказал он. – Мне просто хотелось проводить с ней время.
Он помолчал и глубоко вздохнул.
– Дотти позволила мне брать ее с собой в кино. Иногда мы ездили в Мейкон, чтобы купить ей одежду.
Он глянул на Джеффри и Ника, очевидно, ожидая одобрения.
– Ее отец бросил семью, – сказал он. – Я пытался заменить его, чтобы она почувствовала себя любимой и желанной.
Ник молчал, но Джеффри видел, как напряглись мышцы на его руках.
– Я просто хотел опекать ее, давать советы.
– И вы это делали?
Ник не скрывал своей враждебности.
– Я знаю, что вы думаете. Все было не так. Совсем не так.
Джеффри спросил, стараясь казаться спокойным:
– А как было?
– Это было…
Файн сделал широкий жест обеими руками:
– Это была любовь. Я слушаю детей, пытаюсь понять их желания и нужды.
– Она хотела вступить с вами в сексуальные отношения? – спросил Ник.
Файн уронил руки.
– Я бы никогда не притронулся к ней с такими намерениями. Мне просто приятно было с ней общаться.
– И что изменилось? – спросил Джеффри.
– Дотти.
Он выплюнул это слово, словно яд.
– Я всегда думал об этом. Всегда. При этом представлял не Дженни, а других девочек. Девочек, которых видел в городе.
Он заморгал, и Джеффри в который раз удивился тому, как такие люди жалеют себя. Они никогда не плачут по детям, которым причинили вред.
– Но мне всегда было достаточно моих фантазий, – продолжил Файн. – Этого вполне хватало.
Он заговорил громче.
– Я – женатый человек и счастлив в семье. Я люблю свою жену и сыновей.
– Да уж! – К Нику вернулся его иронический тон.
Файн покачал головой.
– Вы не понимаете.
Джеффри перегнулся через стол.
– Объясните мне, Дейв. Я хочу понять.
– Она была очень умной девочкой, у нее была прекрасная речь.
Он снова взял Библию.
– Она читала со мной Библию. Мы молились. Мы понимали друг друга.
Джеффри глянул на Библию. Хотя подсознательно Джеффри верил в добро и зло, библейского значения этим понятиям он никогда не придавал. Когда сейчас он смотрел на руку Дэвида Файна, лежащую на Библии, то его рассказ о соблазнении Дженни Уивер через молитву показался ему страшным святотатством.
– Ну ладно, вы с ней молились. Что изменилось? – спросил Ник.
Файн положил книгу на стол.
– Все изменила Дотти, – сказала она. – Она вызвала меня посреди ночи.
– Когда это произошло?
– Перед Днем благодарения, – сказал он. – В прошлом году.
– И что случилось? – спросил Джеффри, думая, что ублюдок, возможно, врет.
– Я пошел к ним домой, потому что она сказала, будто Дженни плохо себя чувствует. Сказала, что девочка расстроена и хочет со мной поговорить.
Глаза Файна снова налились слезами.
– Я был ее другом и не мог не откликнуться на зов о помощи.
Джеффри кивнул, чтобы он продолжал, пытаясь не думать о рентгеновском снимке, на котором Сара показала ему усталостный перелом лобковой кости Дженни. Девочка была грубо изнасилована. И сделал это Дейв Файн.
Дейв откашлялся.
– Раньше я у них в доме не был. Дженни всегда ждала меня на крыльце.
Он утер глаза тыльной стороной ладони.
– Когда я пришел туда, Дотти привела меня наверх, в комнату Дженни.
Файн замолчал. Джеффри и Ник не просили его продолжить. Им показалось, что прошло долгое время, когда он начал с прерванного места.
– Мы делали это, – сказал он очень тихо. – Мне стыдно признаться, но мы это делали.
– Ты это делал, – сказал Джеффри с упором на первое слово.
– Да, – согласился Файн. – Я это делал.
– Ваши сношения происходили только в комнате Дженни? – спросил Джеффри, предполагая, что только по этой причине Дотти не рискнула очистить эту комнату.
Единственное свидетельство, которое они нашли, должно было указать на Дейва Файна.
– Да, – у него дернулся кадык. – Только в ее комнате.
Мужчины снова замолчали. Файн, кажется, собирался с мыслями. Он очень умело изображал из себя беспомощную жертву. Тринадцатилетняя девочка могла бы этому поверить, но чем больше оправданий находил для себя Файн, тем сильнее Джеффри хотелось его убить.
Наконец Файн сказал:
– Дотти фотографировала. Я узнал об этом позднее.
Он невесело хохотнул.
– Она принесла снимки в церковь на следующий день и пригрозила показать их, если я не сделаю того, что она мне прикажет.
– Чего она от тебя хотела?
– Развозить журналы, – сказал он. – Я использовал для этой цели церковный фургон.
Он приложил руку ко рту.
– Господи, прости меня. Я использовал церковный фургон.
Джеффри мысленно уговаривал себя успокоиться. Ник Шелтон так разозлился, что от него, казалось, шел жар. Он не мог понять, как этот жалкий потаскун мог плакать из-за себя. Дейв Файн жалел себя больше, чем ребенка, которого изнасиловал.
– Где сейчас Дотти? – спросил Джеффри.
– Не представляю, – сказал Файн и для пущей убедительности похлопал ладонью по Библии. – Клянусь Богом.
– Когда ты видел ее в последний раз? – спросил Джеффри, зная, что не услышит правдивого ответа.
– В понедельник. У нее в доме был Марк. Они все оттуда вынесли. Покрасили стены, убрали печатный станок.
– Куда они все это перевезли?
– Не знаю, – в этот раз он, кажется, сказал правду. – Они сложили все в какой-то грузовик.
– А потом?
– Она сказала, что я должен сделать последнюю доставку, иначе она пошлет фотографии в полицейский участок.
– А что скажешь о Лэйси Паттерсон?
Джеффри не мог понять, промелькнуло ли что-то в глазах Файна.
Тот сказал:
– Понятия не имею. Дотти мне о таких вещах не рассказывала. Меня в это не посвящали. Я делал только то, что она приказывала. Чтобы защитить семью. И наши жизни.
– Когда ты забрал журналы? – спросил Джеффри.
– В ту ночь, – ответил он. – Я положил их в церковный подвал.