Прежде чем я усну - Уотсон Си Джей (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗

— И что тебе сказали?

— Что он занят. На уроке. — Я почувствовала облегчение. Хоть тут он не соврал.

— Так может, он передумал? И не стал открывать свое дело.

— Крисси, ты слушаешь? Я попросила их точно назвать его должность, сказала, что хочу отправить ему документы. Официальным письмом.

— И?

— Он не преподает химию. И вообще естественные науки. Он не учитель, понимаешь? Они сказали, что он лаборант.

Я дернулась всем телом. Стало трудно дышать: не помню я этого, не помню.

— Ты уверена? — спросила я. Мой ум лихорадочно заработал, пытаясь найти оправдание этой новой лжи. Может, он чувствовал замешательство? Беспокоился, что я начну выпытывать, с чего это он, успешный архитектор, стал простым лаборантом в школе? Неужели он и правда думал, что я настолько примитивна, что стану любить человека только из-за перспективной работы?

Вполне себе оправдание.

— Господи! — сказала я. — Это он из-за меня!

— Нет! — возразила она. — Ты тут ни при чем.

— Очень даже при чем, — ответила я. — Ему нелегко пришлось, когда он за мной ухаживал. У меня ведь сегодня одно, завтра другое. Кто такое выдержит? Он, наверное, и сам rte знает уже, что правда, а что нет. — Я заплакала. — Это же невыносимо, — сказала я. — И даже нашу общую трагедию ему пришлось переживать одному.

В трубке воцарилось молчание, а затем Клэр спросила:

— Трагедию? Какую еще трагедию?

— Адам, — сказала я. Больно было даже произносить его имя.

— А что с Адамом?

И до меня дошло. Тут же… Она же не знает. Бен не рассказывал ей!

— Он умер, — ответила я.

Она аж задохнулась.

— Умер? Как? Когда?

— Когда — точно не знаю, — сказала я. — По словам Бена, в прошлом году. Его убили на войне.

— Войне? Какой еще войне?

— В Афганистане.

И тут она словно взорвалась:

— Крисси! Что он забыл в Афганистане?! — Голос ее сделался странным… почти торжествующим.

— Он служил в армии, — сказала я, но уже когда я это говорила, в голову ко мне закрались сомнения. Как будто я наконец убедилась в том, что знала с самого начала.

Клэр фыркнула, точно услышала что-то смешное.

— Крисси, — сказала она. — Крисси, дорогая моя. Адам не служил в армии. Он никогда не был в Афганистане. Он живет в Бирмингеме, с девушкой по имени Хелен. Занимается компьютерами. Он так меня и не простил, но я периодически ему звоню. Ему не очень-то нравится, но я его крестная, ты же помнишь? — Несколько секунд я все не могла понять, почему она говорит о нем в настоящем времени, а когда начала осознавать, Клэр произнесла:

— Я звонила ему на прошлой неделе, когда мы встречались. — Теперь мне казалось, что она едва сдерживает смех. — Его дома не было, но я говорила с Хелен. Она обещала, что он перезвонит. Адам жив и здоров.

Я перестаю читать. Чувствую себя невесомой. Пустой. Такое впечатление, что я сейчас упаду назад или, наоборот, взлечу. Осмелюсь ли я в это поверить? Хочу ли? Привалившись к комоду, чтобы не упасть, я продолжаю читать, краем сознания отметив, что больше не слышу шума воды в душе.

Наверное, я пошатнулась, и мне пришлось ухватиться за стул. «Он не погиб?» Внутри у меня что-то сжалось. Помню, как содержимое желудка внезапно подступило к горлу, и мне пришлось сделать усилие, чтобы меня не стошнило.

— Это правда, он жив?

— Да! — ответила она. — Да.

— Но… — начала я. — Я видела газету… Вырезку из газеты, где было сказано, что он героически погиб.

— Этого не может быть, Крисси, — сказала она. — Это фальшивка. Он жив.

Я заговорила, но потом мир словно обрушился, все эмоции нахлынули одновременно, наслаиваясь одна на другую. Радость. Я помню, как меня переполняла радость от осознания того, что мой сын не умер, она шипела и пенилась на языке, точно шампанское, но к ней примешивалась едкая горечь страха. Я вспомнила о своих синяках, о том, с какой силой бил меня Вен. Может быть, он причинял мне не только физическую боль, может, иногда ему доставляло удовольствие рассказывать мне, что моего сына нет в живых, он радовался, видя, как я горюю, заново узнав об этом. Неужели возможно также, что в те дни, когда я вспоминаю, что была беременна или рожала, он просто сообщает, что Адам съехал от нас, уехал работать за границу или живет на другом конце города?

И если так, то почему в дневнике ничего нет про … другие версии?

В голове моей появляется видение — я вижу своего сына, каким он может быть сейчас, или я его видела, но все забыла? Видения проносятся перед моим внутренним взором — и исчезают. Все, о чем я могу думать: он жив! Мой сын не умер. И я могу его увидеть.

— Где он? — кричала я. — Где? Я хочу его видеть!

— Крисси, — сказала Клэр. — Тише, не волнуйся.

— Но…

— Крисси! — перебила она. — Я выезжаю. Никуда не уходи.

— Клэр! Скажи мне, где он!

— Я очень беспокоюсь за тебя, Крисси. Прошу тебя.

— Но…

Она почти кричала:

— Крисси, успокойся!

И тут мое затуманенное сознание пронзила одна-единственная мысль: что же это со мной — истерика? Я глубоко вздохнула и попыталась унять волнение, но Клэр заговорила снова:

— Адам живет в Бирмингеме.

— Но он должен знать, где я сейчас, — сказала я. — Почему он не приезжает ко мне?

— Крисси, — начала она.

— Почему? Почему он не навещает меня? — не унималась я. — Они не ладят с Беном? Поэтому он не приезжает?

— Крисси, — мягко урезонила она. — Бирмингем далеко отсюда. У него насыщенная жизнь….

— Ты хочешь сказать….

— Не может же он так часто мотаться в Лондон!

— Но…

— Крисси. Ты говоришь, Адам не приезжает. Я не верю. Думаю, как только у него получается, он выбирается к тебе.

Я умолкаю. Это было бессмысленно. Однако она говорила правду. Дневнику-то от силы несколько недель. А до этого могло происходить все, что угодно.

— Мне нужно его увидеть. Это можно как-нибудь устроить?

— Почему бы и нет. Но если Бен утверждает, что Адам мертв, сперва нам следует поговорить именно с ним.

«Ну конечно, — подумала я. — Только что он скажет? Он же думает, я все еще ему верю».

— Скоро он будет дома, — сказала я. — Ты придешь? Поможешь мне во всем разобраться?

— Конечно. Я очень переживаю, Крисси. Что-то здесь не так.

Ее тон встревожил меня, но в то же самое время я почувствовала облегчение, а мысль о том, что скоро я смогу увидеть сына, вселяла радостное нетерпение. Мне захотелось увидеть его прямо сейчас, хотя бы на фото. Я вспомнила, что его снимков почти нет, а те, что есть, заперты в ящике. И мне пришла в голову еще одна мысль, правда, пока не до конца оформленная.

— Клэр, — спросила я. — А у нас был пожар?

Она пришла в замешательство:

— Пожар?

— Ну да. Дома почти нет фотографий Адама. И наших свадебных тоже очень мало. Бен сказал, что остальные сгорели.

— Сгорели? — не поняла она. — То есть как — сгорели?

— Бен сказал, что в одном из наших прежних домов был пожар. И много чего сгорело.

— Когда?

— Не знаю. Много лет назад.

— И у тебя нет фотографий Адама?

Я почувствовала легкое раздражение:

— Немного есть. Но почти нет снимков, где он уже взрослый. Или совсем крошечный. Нет фотографий семейных праздников. Нашего медового месяца. Рождества. Ну, ты понимаешь.

— Крисси, — сказала она, голос ее сделался тихим, выговор отчетливым. Мне показалось, в нем прозвучало еще кое-что. Новое чувство. Страх. — Расскажи мне, какой Бен из себя.