Теснина - Коннелли Майкл (читать хорошую книгу .TXT) 📗
Весь дом был набит коробками и чемоданами. Грасиэла пояснила, что из-за урагана им пришлось отложить отъезд на материк. Завтра все это хозяйство доставят на катер, который переправит его в порт, где будет ждать фургон. Мероприятие громоздкое и дорогостоящее, но Грасиэла не жалуется. Ей не терпится оставить позади остров и грустные воспоминания.
Мы сели за стол на террасе, где можно было поговорить, не опасаясь, что услышат дети. Отсюда открывался чудесный вид на бухту Авалон. Непонятно даже, что может гнать людей из такого славного местечка. Я заметил покачивающуюся внизу яхту Терри. На корме кто-то возился, один из палубных люков был открыт.
– Это кто там, Бадди?
– Он самый, готовит яхту к выходу в море. Фэбээровцы только вчера ее вернули, даже не предупредили. Иначе я попросила бы отвести ее в Кабрилло. Теперь вот Бадди придется это сделать.
– А дальше?
– Ну что дальше, туристов возить будет. И платить мне за аренду.
Я кивнул. Все правильно, разумная идея.
– На продаже много не выручишь. К тому же Терри так много вложил в эту посудину, вроде как неловко отдавать ее в чужие руки.
– Понимаю.
– А знаете, почему бы вам не пойти с Бадди, вместо того чтобы дожидаться парома? Конечно, если охота есть. Если Бадди вам не надоел.
– Да нет, Бадди славный малый. Он мне нравится.
Мы надолго замолчали. Мне не было нужды растолковывать ей подробности дела – обо всем поговорили по телефону, еще до того, как сенсация попала на полосы газет и телеэкраны. Так что добавить было нечего, или почти нечего. Но я счел, что навестить ее в последний раз нужно. Началось-то все с нее, вот пусть ею и закончится.
– Спасибо за все, что вы сделали, – проговорила наконец Грасиэла. – Как самочувствие, все нормально?
– В порядке. Несколькими царапинами да синяками отделался, там, в реке. Вообще-то бросок был, доложу я вам, что надо.
Я улыбнулся. Действительно, несколько царапин на руке да одна на лбу – единственные следы недавнего приключения.
– Но все равно спасибо за заботу. За все спасибо. Я рад, что занялся этим делом. Собственно, для того я к вам и заехал – спасибо сказать и пожелать всяческих удач на будущее.
Открылась раздвижная дверь, и на террасу вышла девчушка с книгой в руках.
– Мамочка, почитай мне, пожалуйста.
– У нас в гостях мистер Босх, немного попозже.
– Нет, я хочу сейчас.
Лицо у девочки сморщилось, казалось, она вот-вот заплачет, и в голосе ее звучала мольба. Будто речь шла о жизни или смерти.
– Да ладно, – сказал я, – Мэдди такая же. Почитайте ей!
– Это ее любимая книжка. Терри, бывало, чуть не каждый день перед сном читал.
Грасиэла посадила дочь на колени и открыла книгу. Оказалось, это та же самая, что Элеонор на днях купила нашей дочери. «Великий день Билли», с обезьяной, принимающей золотую медаль. Только этот экземпляр был потрепан от постоянного использования. Обложка была даже порвана в двух местах и склеена липкой лентой.
Грасиэла открыла книгу и начала читать:
– «Однажды солнечным летним утром в Ринлингвилле разбили большой шатер. В нем проходили Олимпийские игры для животных – цирковых артистов. Все животные были освобождены от выступлений на арене цирка и могли принять участие в соревнованиях по многим вида спорта…»
Я заметил, что чем дальше, тем больше Грасиэла сама увлекается рассказом, голос ее звучал звонко и возбужденно.
– «…Все звери выстроились в ряд перед доской объявлений возле кабинета мистера Форнворта. На ней были перечислены виды соревнований. Гонки, эстафетный бег и многое другое. Большие звери протиснулись прямо к доске, а остальным, тем, что поменьше, ничего не было видно. Маленькая обезьянка Билли Бинг проскользнула между ножищами слона и, вскарабкавшись по хоботу, прилипла к доске. Билли Бинг радостно улыбнулся. На доске значился забег на сто ярдов, а в беге на эту дистанцию он был мастак».
Продолжение этой истории я слушать не стал – поднялся из-за стола, подошел к перилам и бросил взгляд на бухту. Но ничего не увидел. Ум был слишком занят, чтобы обращать внимание на внешний мир. В голове метались разные мысли, чувства рвались наружу. Мне внезапно открылось, что Билли Бинг – имя, которое Терри Маккалеб нацарапал на обороте папки, – принадлежало обезьяне. И еще мне стало ясно, что история не закончена. Далеко не закончена.
44
Под вечер ко мне домой зашла Рейчел. Я только что вернулся, проведя весь день с Кизмин Райдер в Паркер-центре, где мы занимались всякого рода писаниной, и как раз прослушивал телефонное сообщение от Эда Томаса. Тот рассыпался в благодарностях – мол, я спас ему жизнь, – хотя вообще-то мне следовало перед ним извиниться за то, что подверг его такому риску. Терзаясь виной, я начал было набирать номер его книжного магазина, когда в дверь позвонила Рейчел. Мы прошли на террасу.
– Господи, какой чудесный вид!
– Да, мне тоже нравится.
Я указал налево, где в просветах между павильонами звукозаписи, принадлежащими компании «Уорнер бразерз», блестела поверхность воды.
– Это и есть знаменитая Лос-Анджелес-ривер.
Рейчел прищурилась.
– Теснина! Но сейчас она выглядит вполне безобидно.
– Просто отдыхает. Очередной ураган, и она пробудится.
– Как чувствуешь себя, Гарри?
– Неплохо. Лучше, во всяком случае. Много сплю. Не думал, что ты все еще в городе.
– Задержалась на несколько дней. Вообще-то, если по-честному, квартиру подбираю.
– Ах вот как? – Я повернулся к ней лицом.
– Я почти уверена, что это дело станет моим обратным билетом из Южной Дакоты. Не знаю, куда меня отправят, но хочу попроситься в Лос-Анджелес. Вернее, хотела, пока не увидела, сколько здесь дерут за жилье. В Рапид-Сити я платила пятьсот пятьдесят в месяц за очень приличную квартиру, и в фешенебельном районе.
– Здесь я тоже мог бы подобрать тебе что-нибудь за пятьсот пятьдесят. Только вряд ли район тебе понравится. К тому же пришлось бы освоить другой язык.
– Нет уж, спасибо. Ладно, посмотрим, как все сложится. А ты-то чем занимаешься?
– Только что вернулся из Паркер-центра. Анкеты всякие заполнял. Возвращаюсь на работу.
– М-да, веселое дело. Насколько мне известно, ФБР и полиция Лос-Анджелеса не в лучших отношениях.
– Ты права, между этими конторами стена. Правда, время от времени она рассыпается. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но в местном отделении Бюро у меня есть друзья.
– Верю, Гарри, верю.
Я заметил, что она снова начала звать меня по имени. Интересно, означает ли это, что нашим отношениям пришел конец?
– Ну ладно, – заговорил я. – Так когда ты все поняла про Маккалеба?
– О чем это ты? Поняла что?
– Я спрашиваю, когда ты догадалась, что Бэкус его не убивал? Что Терри покончил с собой?
Рейчел оперлась обеими руками о перила и посмотрела на обмелевшее русло. Впрочем, по взгляду ее можно было сказать: ее там ничего не интересует.
– Все еще не понимаю, о чем ты?
– Я узнал, кто такой Уильям Бинг. Обезьяна с обложки любимой книги его дочери.
– Ну и что? Что из этого следует?
– Что он лег в лас-вегасский госпиталь под чужим именем. Видно, плохо себя почувствовал. Что-то у него здесь случилось. – Я ткнул себя пальцем в грудь. – Может, он расследовал дело о похищениях, может, нет. Но в Лас-Вегас приехал обследоваться и подлечиться. И не хотел, чтобы об этом знали жена и дети. Обследование Терри прошел, но врачи держать его в госпитале не стали, сразу выписали, объяснив, что дело плохо. Со вторым сердцем та же история, что и с первым. Кардио… мио… словом, как там это у них называется. Суть в том, что дни его были сочтены. Либо новое сердце, либо смерть.
Рейчел покачала головой и посмотрела на меня как на слабоумного.
– Не знаю уж, как ты до всего этого додумался, но неужели…
– Вот так и додумался. Думаешь, он просто так сжег медицинскую страховку? Терри прекрасно понимал, что, если он займет очередь на новое сердце, семья потеряет все – дом, яхту, все. Все за новое сердце.
