Поиск седьмого авианосца - Альбано Питер (чтение книг .txt) 📗
— Банзай! — воскликнул Такии.
Брент снова почувствовал дрожь — летчик дал очередь — и тоже открыл огонь по истребителю, которого наполовину вытолкнули из-за капонира. Однако Ме-109 казался неуязвимым.
— Так я и знал! — с досадой сказал Такии. — Застигнуть арабов врасплох не, удалось. Они все же подняли свои патрули в воздух. Гляди в оба, Брент-сан. Боюсь, пока долетим до «Йонаги», тебе еще придется поработать, — он ткнул пальцем вверх.
Брент, вытянув шею, увидел высоко в небе «свалку»: истребители прикрытия сцепились с «Мессершмиттами». Он коротко помолился за Йоси Мацухару.
А подполковник, увлекшись боем с Фрисснером, оказался далеко на западе — над Инчхоном. Краем глаза он успел заметить, что Таку Исикава, вступивший в поединок с кроваво-красным «Мессершмиттом» Розенкранца, находится много ниже и южнее. Впрочем, Таку мало интересовал его в эту минуту: Мацухаре нужно было прожить ровно столько, чтобы успеть уничтожить Фрисснера. Однако оберет и в самом деле оказался асом из асов.
В качестве гамбита немец предпринял атаку со стороны солнца, однако он не был готов к новым возможностям 1700-сильного мотора «Зеро». Мацухара, заметив в зеркале пикирующий самолет, выждал и, подпустив его почти вплотную, включил форсаж, взял ручку на себя и дал педаль, сделав «мертвую петлю» и «полубочку». От каскада фигур высшего пилотажа всякая другая машина рассыпалась бы на части: центробежная сила вдавила его в кресло, в глазах потемнело, и голова точно налилась свинцом. Йоси видел, как накренились крылья, слышал вибрацию лонжеронов, но истребитель выдержал, и Ме-109 проскочил мимо. Двинув ручку и одновременно дав левую педаль, Йоси бросил машину вслед за Фрисснером, который пикировал, используя излюбленный арабами обманный маневр. Йоси, летя вдогонку, ловил его в искатель и ждал, когда враг перейдет в горизонтальный полет и начнет набирать высоту. На какой-то миг крылья «Мессершмитта» попали в перекрестье прицела, сверкающая точка замерла посреди фюзеляжа, сразу за фонарем, и Йоси дал гашетку. Фрисснер каким-то чудом уклонился от короткой очереди, оставившей дымный след слева от него. Вместо того чтобы перейти в горизонтальный полет, немец еще круче вошел в пике, а потом по широкой плавной дуге сделал «свечку» в сторону востока. Мацухара в сердцах стукнул кулаком по приборной панели — мощный двигатель «Даймлер-Бенц» легко поднял «Мессершмитт», весящий на полтонны больше «Зеро», на высоту четырех тысяч метров, откуда Фрисснер вновь ринулся наперерез японскому истребителю.
Губы Мацухары дрогнули в жестокой усмешке, разом выразившей и радость, и ненависть — Фрисснер шел в лобовую атаку. Он расстреляет его в упор или протаранит! Правая рука стальной пружиной обхватила ручку, ноги легли на педали, готовясь перехватить любое изменение курса противника. Но Фрисснер не собирался отворачивать и несся по прямой со скоростью девятисот миль в час, с каждым мгновением вырастая в искателе прицела. Огневого преимущества не было ни у одного из противников: самолеты-обоих несли на крыльях по паре автоматических 20-мм пушек и по два пулемета калибра 7,7 мм. Победит тот, у кого крепче окажутся нервы, чей расчет точнее. Одно преимущество у Йоси, впрочем, перед Фрисснером все-таки было: немец хотел выжить и победить, японец — искал смерти.
Они открыли огонь одновременно. Трассеры хлестнули мимо Мацухары, разбив колпак фонаря, расщепив панель управления. «Мессершмитт» заполнил теперь уже не только все три круга искателя — он закрыл собой горизонт. «Банзай!» — выкрикнул Йоси, инстинктивно сжимаясь в ожидании страшного лобового удара. Но в самую последнюю минуту Фрисснер ушел вверх, пройдя так близко, что задел масляным радиатором-охладителем фонарь кабины. Воздушный поток, как цунами, откинул легкий «Зеро» в сторону. Йоси выругался, почувствовал запах дыма, но тут же понял, что это выхлопные газы «Мессершмитта» и пороховая гарь.
Мацухара, круто повернув машину, поставил ее почти вертикально — так, чтобы Me-109 оказался под боем. Фрисснер, выходил из «мертвой петли» с переворотом через крыло, когда Йоси, поймав миг равновесия, нажал на гашетку. Очереди хлестнули белым по брюху «Мессершмитта», японский летчик вскрикнул от радости. Но упорный Фрисснер сумел плавно завершить маневр, развернулся и открыл огонь.
Йоси снова вскрикнул — но теперь уже от боли: осколки ветрозащитного стекла ударились в защитные очки, впились в щеки. Он инстинктивно взял ручку вправо, дал правую педаль и поднырнул под «Мессершмитт» брюхом к брюху. Красные струи заливали фонарь, но это была не кровь, а гидравлическая жидкость из перебитой пулями системы под приборной доской. Стрелки всех приборов стояли на нуле, в кабину врывался ветер. Мацухара мрачно улыбнулся: он был жив, он мог драться дальше, но было упущено драгоценное время. Фрисснер заходил для новой — и последней — атаки.
«Зеро» дернулся и задрожал, когда новые очереди впились ему в хвост и в фюзеляж. В плоскостях крыльев появились новые пробоины. Потом — грохот разрыва, яркая вспышка: это снаряд разорвался прямо за фонарем. «Мессершмитт» с разворота бил по нему, беря упреждение на три четверти. Йоси взял ручку направо, дал правую педаль, заставляя свою легкую машину совершить пологий скользящий поворот. Слева прошла новая очередь. Йоси взял ручку на себя, нажал на педаль, чтобы не сорваться в штопор. Ему нужна была высота — то, ценнее чего нет для летчика-истребителя, — и рискуя заглушить мотор, он изо всех сил тянул ручку к животу, мысленно призвав на помощь Аматэрасу.
Но Фрисснер разгадал его намерение, сделал вираж и повис у «Зеро» на хвосте, словно был соединен с ним невидимым фалом. Он не мог набирать высоту вместе с легким «Зеро», зато дистанция для губительной очереди была идеальной. Новые трассеры прошли рядом, полетели алюминиевые клочья обшивки крыла — Фрисснер неотступно следовал за ним, не выпуская его из сектора обстрела. «Кимио, Кимио», — прошептал Мацухара. С громким треском лопнул обтекатель, разлетелись на куски приборная доска и радиоприемник, длинные трещины поползли вдоль правой стороны кабины.
Потом он увидел два самолета: «Зеро» Таку Исикавы пикировал наперерез ему, а за ним гнался кроваво-красный Me-109. Они были всего тысячью метров выше и стремительно мчались навстречу ему и Фрисснеру. Таку открыл огонь — его дымящиеся сверкающие трассеры, перекрещиваясь со снарядами и очередями Фрисснера, прошли вплотную к истребителю Мацухары. Четыре истребителя на бешеной скорости крутились на крохотном пятачке неба, где места хватило бы только одному. Сейчас они столкнутся. Сейчас они погибнут от взрыва такой чудовищной силы, что он будет виден за тысячи километров. Йоси ликующе вскрикнул. Лучшей смерти и пожелать нельзя!
В самый последний момент Таку Исикава двинул ручку вперед. Мацухара успел заметить обращенный к нему взгляд, а потом «Зеро» вынырнул из-под его машины прямо на хлещущие трассеры Фрисснера. Однако они уже не могли остановить его. С чудовищным грохотом и вспышкой, подобной рождению нового солнца, самолеты сошлись лоб в лоб. Одновременно Йоси, поймав «Мессершмитт» Розенкранца в искатель, нажал на гашетку, и не меньше восьми снарядов распороли его фюзеляж от радиатора до хвостового колеса. Выбрасывая струи масла и дыма, теряя, точно линяющая змея, свою кроваво-красную алюминиевую чешую, окутанный дымом истребитель перевернулся и, набирая скорость, стал падать. Потом далеко внизу раскрылся купол парашюта.
Мацухара медленно повернул голову. Огромная черно-коричневая туча колыхалась под ним, дымящиеся обломки, кружась, падали на землю. Пылающий «Мессершмитт», кувыркаясь, несся вниз мимо висящего в небе белого купола.
— Ты отнял его у меня, Исикава.
Что это было? Пожертвовал ли Таку собой, спасая ему жизнь? Ошибся в расчетах? Хотел показать, что как летчик Мацухара гроша ломаного не стоит? А может быть, он хотел убить его? Неизвестно. Но одно — несомненно: спор их решился в небе.
Подполковник машинально потянулся к передатчику и тут же вспомнил, что он разбит вдребезги. Все приборы вышли из строя: он не знал ни давления масла, ни температуры, ни уровня горючего. Пожав плечами, он взял курс на Японское море. «Пусть решают боги. Я у них в руках».
