Хирург - Герритсен Тесс (книга регистрации txt) 📗
– Вы говорите, она азиатка?
– Или из индейцев.
Он рассмеялся.
– Ну, эта, я думаю, вам не подойдет.
Риццоли встрепенулась. Хоббз отвернулся к овощной полке и принялся выкладывать старые цуккини поверх свежих.
– Кто она, господин Хоббз?
– Не азиатка, это уж точно. И не из индейцев.
– Вы ее знаете?
– Видел здесь пару раз. Она арендует на лето старую ферму «Стерли». Высокая такая. Но не то чтобы хорошенькая.
Да, иначе бы он отметил это.
– Когда вы видели ее в последний раз?
Он обернулся и крикнул:
– Эй, Маргарет!
Открылась задняя дверь, и вышла госпожа Хоббз.
– Чего тебе?
– Ты не возила продукты на ферму «Стерди» на прошлой неделе?
– Возила.
– Та девчонка была на месте?
– Да, она заплатила мне.
– Вы ее видели после этого, госпожа Хоббз? – спросила Риццоли.
– Нет. Зачем мне она?
– А где находится эта ферма?
– Там, на Уэст-Форк. Последний дом у дороги.
Риццоли посмотрела на сигнал пейджера.
– Можно воспользоваться вашим телефоном? – спросила она. – У моего сотового села батарейка.
– Надеюсь, это не междугородный звонок?
– В Бостон.
Хозяин фыркнул и отвернулся к своим овощам.
– Платный телефон на улице.
Выругавшись про себя, Риццоли вновь вышла на раскаленную улицу, отыскала таксофон и опустила монеты в прорезь.
– Детектив Фрост.
– Ты мне звонил на пейджер.
– Риццоли? Что ты делаешь в западном Массачусетсе?
Она с досадой подумала о том, что ее местонахождение стало известно по определителю номера.
– Решила прокатиться, – язвительно ответила она.
– Ты все-таки занимаешься этим делом?
– Просто выясняю кое-какие моменты. Ничего серьезного.
– Черт, если... – Фрост вдруг понизил голос. – Если Маркетт узнает...
– Но ты ведь ему не скажешь?
– Нет, конечно. Но ты все равно возвращайся. Он тебя разыскивает и страшно зол.
– Мне еще нужно проверить здесь один адрес.
– Послушай, Риццоли. Оставь ты это, или рискуешь вообще вылететь из управления.
– Разве ты не видишь сам? Я и так почти вылетела. Меня уже задолбали! – Еле сдерживая слезы, она повернулась навстречу горячему ветру, гонявшему пыль по пустынной улице. – Он – это все, что у меня есть. Хирург. Мне остается только поймать его.
– Из полиции штата там уже были. Вернулись с пустыми руками.
– Я знаю.
– Тогда что ты там делаешь?
– Задаю вопросы, которые не задали они. – Она повесила трубку, вернулась в машину и отправилась на поиски черноволосой женщины.
Глава 26
Ферма «Стерли» оказалась единственным строением в конце длинной грязной дороги. Это был старый дом с белой облупившейся краской и крыльцом, посреди которого были навалены дрова.
Риццоли какое-то время сидела в машине, чувствуя себя полностью разбитой. Она была деморализована столь плачевным окончанием своей карьеры: одна на грязной дороге, в размышлениях о бесполезности своих усилий. Ей не хотелось подниматься по этим ступенькам, стучаться в эту дверь. Беседовать с ошалевшей женщиной, у которой случайно оказались черные волосы. Она вспомнила Эда Гейгера, еще одного бостонского полицейского, который однажды вот так же остановился на грязной дороге и решил в свои сорок девять лет, что наступил конец его жизненного пути. Риццоли была первым детективом, прибывшим на место происшествия. Когда другие полицейские толпились возле машины с залитым кровью лобовым стеклом, качали головами и сокрушались о бедном Эде, Риццоли не испытывала ни малейшего участия к полицейскому, решившемуся прострелить себе башку.
«А ведь это так легко», – подумала она, вдруг вспомнив о своем оружии. Это был не служебный пистолет, а ее личный, который она прихватила из дома. Оружие может быть и лучшим другом, и злейшим врагом. Иногда и тем, и другим одновременно.
Но она не была Эдом Гейгером и не собиралась так просто сдаваться. Заглушив двигатель, она нехотя вышла из машины, чтобы продолжить работу.
Риццоли была городской жительницей, и тишина здешних мест казалась ей странной. Она поднялась на крыльцо, и каждый скрип половиц воспринимался ею как чудо. Мухи кружились у нее над головой. Она постучала в дверь, подождала. Дернула ручку двери и обнаружила, что она заперта. Она постучала еще раз, потом крикнула, причем голос ее прозвучал на удивление громко.
– Есть тут кто-нибудь?
Теперь на нее обрушились москиты. Она хлопнула себя по щеке и увидела на ладони кровь. К черту эту сельскую жизнь; по крайней мере в городе кровопийцы были о двух ногах, и ты мог видеть их приближение.
Она снова громко постучала в дверь, прихлопнула еще несколько москитов и тяжело вздохнула. Похоже, дома никого не было.
Риццоли обошла дом сзади, выискивая следы насильственного вторжения, но все окна были закрыты, решетки на месте. Окна располагались достаточно высоко над землей, и залезть в них без лестницы было невозможно. Дом стоял на высоком каменном фундаменте.
Она отошла от дома и оглядела задний двор. Здесь находился старый амбар и пруд, поросший травой. Одинокая дикая утка лениво рассекала стоячую воду – наверное, отбилась от стаи. В саду тоже не просматривались признаки человеческих усилий – трава была по пояс, а москитов тучи.
К амбару вели следы протекторов. Трава была примята недавно проехавшей машиной.
Осталось проверить последнее местечко.
Риццоли проследовала по тропе к амбару и остановилась. У нее не было ордера на обыск, но кто узнает? Она просто посмотрит, нет ли внутри машины.
Она схватилась за ручки и распахнула тяжелые двери.
В амбар ворвался солнечный свет, прорезал темноту и разбудил полчища ночных бабочек. Риццоли оцепенела, увидев прямо перед собой автомобиль.
Это был желтый «Мерседес».
Ледяной пот выступил на ее лице. И такая вдруг разлилась тишина вокруг – разве что жужжали мухи.
Она не помнила, как расстегнула кобуру и вытащила пистолет. Просто осознала, что он оказался в руке, когда двинулась к машине. Она заглянула в водительское окошко и убедилась, что за рулем никого нет. Потом оглядела салон, и взгляд ее задержался на переднем пассажирском сиденье, где валялось что-то черное. Парик.
«Откуда поступают волосы для изготовления черных париков? С Востока. Женщина с черными волосами».
Она вспомнила видеозапись, сделанную камерой наблюдения в больнице в день убийства Нины Пейтон. Ни на одной из пленок они не увидели Уоррена Хойта, прибывшего в пятый корпус.
«Потому что он поднялся на этаж как женщина, а возвращался как мужчина».
И тут раздался крик.
Риццоли метнулась к дому, чувствуя, как забилось сердце.
«Неужели Корделл?»
Она мчалась сквозь заросли травы, прямиком к задней двери дома.
Заперто.
Она отступила на шаг, оглядев и дверь, и раму. Для вышибания дверей требовалась не столько физическая сила, сколько энергетика, подкрепленная адреналином. Будучи новичком, да к тому же единственной женщиной в команде, Риццоли уже приходилось однажды выполнять приказ выбить дверь в квартиру подозреваемого. Это было испытанием на прочность, и коллеги-мужчины ожидали и даже надеялись, что она провалит его. Пока они стояли в предвкушении ее позора, Риццоли собрала всю свою ярость и обрушила ее на дверь. Двумя резкими пинками она вышибла ее и заслужила одобрительные аплодисменты.
И вот сейчас она пребывала в таком же состоянии. Прицелившись, Риццоли три раза выстрелила в замок. Потом резко ударила ботинком по двери. Дерево хрустнуло. Она снова ударила. На этот раз дверь подалась, и она влетела внутрь, держа оружие наготове. Огляделась по сторонам. Кухня. Жалюзи были опущены, но света оказалось достаточно, чтобы увидеть, что там никого нет. Грязная посуда в раковине. Жужжащий холодильник.
«Здесь ли он? Может, в соседней комнате поджидает меня?»
Черт, надо было надеть жилет. Но она не ожидала такого поворота событий.
