Пенсия для киллера - Гу Бенмо (список книг .TXT, .FB2) 📗
Дело было не только в том, что раньше у нее было прозвище Ногти. Ее называли так много лет, пока ей не перевалило за сорок. Хотя на самом деле у нее было другое имя — Когти; его дал ей самый первый глава агентства, который был еще до отца Сона. Это имя означало не только агрессию, ведь животные еще и защищаются с помощью когтей. Но она считала, что псевдоним ей не подходит. Да и прозвище Ногти тоже: она никогда не отращивала ногти и не красила их, с самого первого задания и вплоть до нынешних дней. Однако тогдашний глава агентства впечатлился ее ловкостью и точными навыками в обращении с ножом, умением сделать дело аккуратно, без суеты и возни. Всякий раз, отправляя ее на задание, босс шутил: «Пойдет та, что с длинными ногтями», — и прозвище закрепилось. Хотя выбирать ему в то время не приходилось: она была единственным специалистом по борьбе с вредителями в его агентстве.
Коротко остриженные и ненакрашенные ногти — это один из сотен способов казаться менее заметной и внушительной. Срезанные гладкие ногти, которые не оставят следа даже на резине, скрывают врожденную агрессивность их обладателя.
Пройдя мимо магазинов одежды и косметики в подземном торговом центре рядом со станцией метро, Когти остановилась перед маникюрным салоном. Мастера с выкрашенными в яркие цвета волосами сидели рядами, склонившись, словно в молитве, над руками клиенток. Молодые дамы держали обе руки над столом перед собой, терпеливо сохраняя одно и то же положение, хотя порой не выдерживали и позволяли себе потянуться или наклониться. Все это напоминало сцену наказания арабских воришек, которым собираются отрубить кисти рук.
Дизайн ногтей вошел в моду, когда ей уже было за пятьдесят. Повсюду стали появляться салоны, и когда Когти бесстрастно проходила мимо них, ее не переставали озадачивать все эти женщины, которые доверяли посторонним свои руки и сидели в креслах, словно скованные наручниками.
Позже, когда начался спад в заказах и у нее появилось немного свободного времени, Когти узнала, что именно происходит в тех салонах. И хотя ей стало любопытно, она решила, что слишком стара для этого. Да и кого она собиралась впечатлить подобной фривольностью, в ее-то возрасте? К тому же, думала она, рано или поздно появится заказ, и ей неудобно будет возвращаться к мастеру и срезать всю эту красоту. Когти еще не знала, что искусственные ногти просто приклеиваются, и считала, что надо отращивать свои.
Перед кем ей красоваться.
Когти вспомнила голос Быка, и смутные образы, словно не подлежащие расшифровке коды, слились воедино. Она и не подозревала, что все это в ней еще живо — остатки желаний, которые, как ей казалось, давным-давно угасли и пропали. Она нахмурилась. Маникюр? Она привыкла закрываться при появлении даже тени желания, не давая ему ожить и просочиться сквозь поры, но теперь ее манили вещи бессмысленные и бесполезные; вещи, которые существовали лишь ради красоты.
И все из-за слов наглого мальчишки, в хриплом голосе которого слышалась насмешка пополам с угрозой.
Когти подошла поближе, чтобы разглядеть выставленные в витрине искусственные ногти. Изящные лепестки, готовые затрепетать и слететь с пальцев разбитой горем девушки; лавандовые птахи, которые вот-вот упорхнут с ногтя прямо в небо. Абстрактные узоры, все очень красиво. Однако из-за дальнозоркости Когти не очень хорошо видела, и поэтому цвета и узоры напоминали скорее о старых порезах и шрамах, покрывавших все ее тело.
Пока пожилая женщина, то отстраняясь, то прищуриваясь, рассматривала витрину, ее заметила управляющая, которая делала маникюр девочке в школьной форме.
— Аджумма, вы хотите постричь ногти? Присядьте, пожалуйста, я подойду через минутку, — предложила управляющая.
Школьница обернулась посмотреть на Когти и нахмурилась, а потом сдвинулась в сторонку, будто боялась пропитаться старческим запахом. Спускаясь в метро, Когти то и дело встречалась с подобной подсознательной реакцией, и это движение неизменно уязвляло ее. Однако сейчас она замялась по совсем другой причине.
Управляющая предложила подстричь ногти, потому что при виде простой одежды и скромного вида старушки решила, что та вряд ли пожелает наклеить новые ногти с блестками, узорами и стразами. Разумеется, мастер была готова любой клиентке сделать массаж каждого ногтя и обернуть руки горячим полотенцем. Но у Когти уже были пострижены ногти, отрезать там больше нечего, к тому же никакая она не аджумма.
Передернув плечами, Когти развернулась и устремилась к выходу из метро. Она скорее почувствовала, чем увидела, как головокружительно танцуют в витрине искусственные ногти, словно их выпустили вдогонку за ней.
Глава третья
Это была регулярная проверка, не предусматривающая никакого сложного оборудования, способного просветить каждую клеточку организма. Диспансеризация для лиц старше сорока включала общий анализ крови и формальный осмотр с измерением давления и флюорографией.
Подобные обследования не выявляют проблем серьезнее повышенного давления или риска диабета. Но стоит только заказать снимки других частей тела или сдать кровь на восемнадцать различных показателей, и цены моментально взлетают. Кроме того, процесс сразу осложняется различными подготовительными процедурами вроде голодания или необходимости выпить контрастное вещество. А самое некомфортное исследование — эндоскопия. Государство покрывает все расходы, кроме седации, и очень неприятно глотать эндоскоп наживую. Хотя представить, как ты лежишь беспомощная, без сознания, совсем невыносимо.
И все же Когти никогда не пропускала ежемесячный осмотр, пусть это и была чистая формальность. Если она пренебрежет даже диспансеризацией, если не подтвердит, что давление у нее все еще в пределах нормы и никакого диабета нет, это будет равносильно тому, чтобы сдаться, разлениться. Как только примешь изменения в дряхлеющем теле, уступишь старости, следующее задание будет провалено. Потом провалишь еще одно, а в их деле провал часто означает смерть.
В клинике ей не пришлось называть свое имя, поскольку медсестра Пак сразу узнала ее и приветственно поклонилась. Вся приемная была заполнена утомленными родителями. Вид у них был такой, будто им все равно, даже если послезавтра наступит конец света, а детишки рыдали из-за высокой температуры или больных животов и сучили ножками. И все взгляды были устремлены в конец коридора на дверь смотрового кабинета номер три.
Когти специально пришла сегодня, а не в выходные и не в понедельник, чтобы избежать наплыва пациентов. Но их все равно оказалось много — и виной тому была холодная погода. Когти проверила имя доктора на акриловой табличке и уселась ждать.
Занимающая ветхое здание клиника работала без выходных, с девяти утра до одиннадцати вечера. Здесь поочередно принимали специалисты на контракте: терапевты, ортопеды, отоларингологи и педиатры. Жители соседних домов могли обратиться сюда со своими болячками даже поздним вечером, если поднялась температура или у ребенка заболел животик, — и не приходилось тащиться в университетскую больницу.
У здешних врачей не было четкого графика, поэтому и не существовало никакой гарантии, что принимавший вас вчера доктор сегодня окажется на месте. Дорогостоящего диагностического оборудования тоже не было, поэтому в серьезных случаях больных направляли в более крупные медицинские учреждения.
В теперешнее время, когда медицина все больше переходит в частные руки, государственная клиника теряет свою значимость и о ней вспоминают лишь в том случае, когда помощь требуется посреди ночи. Еще пять лет назад, как хорошо помнила Когти, в приемной не было ни одного свободного стула. Теперь же ее довольно скоро вызвали в смотровой кабинет.
Прослушав ее сердце, доктор Чан отложил стетоскоп и кивнул стоявшей рядом молодой медсестре Ким. Та немного помедлила, но потом вышла, прикрыв за собой дверь. Она работала здесь недавно, всего каких-то полгода. Поначалу, когда доктор Чан давал ей понять, что хочет остаться наедине с пациенткой, медсестра глядела на него озадаченно. Но сегодня, пусть девушку все еще смущала непонятная ситуация, она молча вышла: как и все начинающие ассистенты, она научилась не задавать лишних вопросов, когда доктор просил ее о чем-то.
