Бредень - Андерсон Лин (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
Записка была краткой. Нетерпеливые росчерки пера и точка, едва не проткнувшая бумагу насквозь. Крисси сердилась на ее отсутствие, когда у них «дел по горло». Сама она побежала в химическую лабораторию с какими-то следами штукатурки, найденной в кармане куртки, и заняться спермой еще не успела. И констебль Кларк уже звонила и интересовалась успехами.
Рона принялась за работу, которую ей следовало выполнять вместо того, чтобы выслушивать покровительственные рассуждения Эдварда. Крисси методично заносила результаты тестов в лабораторный журнал. Остальное было в ее записях. Она обследовала одежду мальчика, взяла срезы ткани с воротника и манжет его куртки для анализа ДНК. Поскольку все вещи представляли собой стандартный подростковый гардероб и продавались во многих магазинах по всему Соединенному королевству, то не могли помочь идентификации. На джинсах она обнаружила несколько волокон, которые ждали пока своей очереди на анализ. Она также определила группу крови мальчика, полученной из его вены накануне, и сравнила ее с кровью, залившей покрывало. Неудивительно, что результаты совпали. Мальчик имел первую группу крови, как и примерно сорок два процента населения Великобритании. Что же до спермы и других кровавых пятен на покрывале, то с ними еще предстояло много работы. Ах да, доктор Сиссонс прислал им шелковый шнурок. Установив причину смерти, он в нем больше не нуждался.
Рона сидела за микроскопом, сравнивая два волоска с головы мальчика с двумя волосками (светлым и темным), найденными на его теле. Доказать, что волосы принадлежали одному и тому же человеку, было мудрено, принадлежность их разным людям казалась более вероятной. Через окуляр два волоса на предметном стекле представлялись стволами двух деревьев, покрытых узорчатым и зернистым рисунком. На контрольном волоске кора была гладкая, а на другом – шершавая. Кутикулами, корой и сердцевиной темный волосок значительно отличался от волос с головы убитого. Рассмотрев светлый волос, она с удивлением обнаружила такие же структурные отличия. На первый взгляд, ни один из волосков не принадлежал жертве. Разумеется, мальчик мог подцепить их, вытираясь общим полотенцем, но вполне возможно один из них принадлежал убийце.
Рона ощутила приятную дрожь, охватывавшую ее всякий раз, когда части паззла начинали укладываться в картинку. Лаборатория ДНК могла составить генетический профиль по одному волоску. Результаты экспертизы ДНК и сперма – вот и все, что им может понадобиться для установления личности преступника.
Профиль пошлют в Данди, в Шотландский национальный банк данных. Если там не найдется ему пары, то оттуда он отправится на юг – в Британский национальный банк данных. Если сведений об убийце не окажется и там, то придется искать его другими способами.
Трудно сказать, в какой момент это на нее нашло. Наверное, одного такого момента и не было. Много раз в течение того часа, что она глядела в микроскоп, у нее мелькала мысль, что где-то далеко живет ее ребенок. Сын. Ее собственный мальчик. Как тот малыш из музея. Светловолосый малыш. Ах нет, напомнила она себе. Ее сын не рисует сейчас в альбоме динозавров и не бежит показать учительнице. Он был маленьким много лет назад. Для него все уже позади. Семнадцать лет жизни вдали от нее. Жизни, потерянной для нее. Ее сын уже почти мужчина.
Рона оставила микроскоп и подошла к полке, где Крисси разложила фотографии с места преступления, напоминавшие скатерть причудливой расцветки. Взяв одну, она стала ее рассматривать. Это был крупный план рубца на шее. В объектив также попали правая щека и глаз. Ресницы выглядели неправдоподобно длинными и изогнутыми – золотистая бахрома, обрамляющая мертвые глаза.
Сержант сказал, что мальчик похож на нее, словно родной брат. А может быть, сын? Рона выбрала снимки лица и положила их в ряд, чтобы изучить досконально, стараясь не обращать внимания на неестественную позу, пятна на коже и пустые глаза. Мог ли ее сын походить на мальчика с фотографии? Он должен быть того же возраста. У него наверняка светлые волосы (они с Эдвардом оба блондины), возможно, кудрявые, как у нее. Он высокий, с голубыми глазами и темными ресницами. Она представила себе его лицо. Удлиненный овал. И улыбка, как у Эдварда, только искренняя. Улыбка, которая сияла бы в его глазах. Рона отложила фотографии в сторону.
Телефонный звонок разрушил в ее воображении улыбающееся лицо сына. Оно рассыпалось на куски и потом собралось, но это было уже другое лицо – то, что криво уткнулось в грязную подушку, с прилипшими ко лбу мокрыми волосами и вытаращенными застывшими голубыми глазами.
– Рона. Это ты?
Это звонил Шон. Она услышала его вопросы и свои машинальные ответы. Да, все в порядке. Да, она пойдет вечером в клуб, если он действительно этого хочет.
Все, что угодно, только не одиночество, чтобы не думать.
– Ты точно в порядке?
– Да, конечно. Извини, Шон, мне нужно идти.
– Я заеду за тобой в пять часов. Мы где-нибудь поужинаем.
– Нет, я не могу. То есть я не знаю, когда освобожусь, – соврала она. – У нас работать некому.
Услышав в его голосе нотки разочарования, она тотчас устыдилась, но сразу же мысленно упрекнула себя за это.
– Тогда увидимся позже, – сказал Шон.
Вот в чем проблема, думала она, проблема с Шоном. Она ничем с ним не делится. Ничем серьезным. Ни своими мыслями, ни чувствами. Ну да, он и сам все знает. На самом деле он хорошо ее знает. Он чувствует ее настроение. Да, у Шона на это нюх. Он за версту чует, в каком она расположении духа, и сам мгновенно подстраивается. Он всегда найдет, как рассмешить ее, если она сердита или грустна. В отличие от нее Шон всегда в настроении. В своем единственном настроении.
Надо было позволить ему заехать за ней в пять. Она взглянула на часы. Нет. Не так скоро. Она пока не готова видеть его. Она вообще кого бы то ни было не готова видеть. Она не могла сейчас думать о Шоне. Слишком много работы. За работой у нее не оставалось времени думать о чем-либо кроме микроскопических частиц. Частиц жизни других людей, их ошибок, преступлений.
Крисси так и не вернулась. В четыре часа она позвонила, чтобы извиниться и попросить разрешения прийти завтра попозже.
– Я знаю, что не вовремя, я бы не стала, но…
Очевидно, дома было снова неладно. С тех пор как уехал Патрик, Крисси несла материальное и моральное бремя заботы о семье. Если отец будет стоять на своем, то Патрик больше не вернется, не придет даже навестить их. И поскольку Крисси знала, что это разобьет сердце матери, то она постоянно была занята тем, что усмиряла домашние бури.
– Ладно уж. Теперь моя очередь работать. До завтра.
Крисси промычала «спасибо большое» и повесила трубку.
Рона просидела за работой до семи и, наведя порядок в лаборатории, пошла домой. Вечер был дождливый и ветреный. Она поспешила в сторону галереи, надеясь поймать такси у Кельвин-холла. Ее ноги через несколько минут промокли до колен, а ветер швырял ей в лицо тяжелые дождевые капли, срывавшиеся со спиц зонта. На стоянке было единственное такси, к которому она и бросилась через дорогу, лавируя в потоке транспорта. Автобус, бешено работающий дворниками, едва успел затормозить, когда она метнулась наперерез. Игра со смертью оказалась напрасной. Когда она добралась до противоположной стороны, такси уже заняли и ей оставалось только громко выругаться ему вслед.
Вдруг рядом с ней остановилось такси.
– Подвезти? – предложили из открывшейся двери.
Рона заглянула в салон. Водитель и пассажир на заднем сиденье улыбались. Краска начала заливать ее шею.
– Извините. Я просто очень спешу домой.
Пассажир улыбнулся еще шире:
– Если вы не против разделить со мной такси, мы можем заплатить водителю двойную таксу.
– Спасибо.
Он придерживал дверь, пока она усаживалась. Она пристроила между ним и собой свой мокрый зонтик, но когда увидела, что вода с зонта течет ему на брюки, то, смутившись, зонт убрала. Теперь они сидели совсем рядом. Она чувствовала его запах. От него пахло мокрой шерстью и лосьоном после бритья.
