Государственные игры - Клэнси Том (список книг .txt) 📗
Вскоре их шаги стали приближаться. Херберт выдернул из-под подлокотника палку. Шаги Джоди удалялись куда-то вправо. Он был в отчаянии, что не может окликнуть девушку и сказать, чтобы та остановилась.
Надо дышать диафрагмой, чтобы успокоиться. В реабилитационном центре они называли это упражнение “живот Будды”. Именно там его учили, что человек оценивается не по способности передвигаться на ногах, а по способности действовать…
В стороне от него, совсем близко, из-за деревьев появились двое мужчин. Он узнал их по серо-голубым ветровкам. Оба были из микроавтобуса. Херберт выждал, когда они минуют его, затем, молниеносно вырулив, подскочил к ближайшему мужчине и наотмашь ударил его так, что тот сложился пополам и свалился на землю. Не успел его приятель с автоматом у бедра развернуться, как Херберт нанес ему удар по левой коленной чашечке. Мужчина рухнул лицом вниз в сторону кресла. Херберт что есть силы ударил его по голове. Тем временем первый мужчина со стоном попытался подняться на ноги, однако ударом по шее американец успокоил и его. Мужчина сразу обмяк, потеряв сознание. Херберт криво усмехнулся, глядя на поверженных противников.
Надо их прикончить, подумал разведчик, и его рука уже было потянулась за кинжалом. Но тогда чем он лучше этих подонков? Быстро засунув палку под подлокотник, он поспешил в сторону, куда пошла Джоди.
Херберт сознавал, что, если даже он будет продвигаться сквозь иссиня-черную темень леса с максимально возможной для него скоростью, перехватить девушку ему не удастся. И тут ему пришла мысль позвонить Хаузену, чтобы попросить того о помощи. Но на кого мог сейчас положится сам замминистра? По словам Пола выходило, чиновник даже не подозревал, что его личный помощник являлся неонацистом. Позвонить в полицию он тоже не мог. Он убил человека и скорее всего был бы задержан еще раньше, чем удалось бы выручить Джоди. И даже если бы все полицейские стояли на стороне закона, чего смогла бы добиться недоукомплектованная группа защитников правопорядка, отправившись в лагерь вооруженных экстремистов в разгар проведения “дней хаоса”? В особенности экстремистов, которые так хладнокровно расправились с людьми из съемочной группы.
Как его обучали с первых же дней работы в разведке, Херберт принялся мысленно перебирать только то, что знал наверняка. Во-первых, в данной ситуации полагаться он мог только на себя. Во-вторых, если Джоди доберется до лагеря раньше его, она будет убита. И, в-третьих, скорее всего она достигнет лагеря раньше его.
Подобрав с земли компактный автомат “Скорпион” чешского производства, Херберт положил его к себе на колени и покатил в сторону лагеря.
Глава 44
Наблюдая за экранами мониторов, полковник Байон размышлял о том, что, как и большинству французов, ему почти не было дела до американцев. Обе его младших сестры жили в Квебеке и вечно сетовали на то, какими грубыми и заносчивыми они были и как “чертовски близко” они живут. Собственный опыт общения с туристами в Париже, где размещалось его подразделение, позволил ему совершенно четко понять, в чем суть проблемы. Просто американцы очень хотели походить на французов. Они пили, курили и одевались, как французы. Они пытались подражать французам в их артистичности и беззаботности. Единственное, чего они не делали, так это не говорили по-французски, ожидая, что даже во Франции все говорят на английском.
Возникали проблемы и с военными. Из-за катастроф, посетивших французов с кампанией Наполеона в России и с немцами во Второй мировой войне, американцы полагали, что представители вооруженных сил Франции гораздо слабее американского солдата и заслуживают лишь косточек с барского стола.
Однако Бонапарт и “Линия Мажино” были всего лишь исключением из их в остальном славной военной истории, говорил себе полковник. А ведь без французской военной помощи Джорджу Вашингтону не было бы никаких Соединенных Штатов. Хотя сами американцы и не собирались это признавать. Впрочем, как и допустить, что кино изобрел не Эдисон, а братья Люмьер и что возможность летать дали людям не братья Райт, а братья Монгольфье. Единственное, что было хорошего в американцах, так это то, что они могли бы послужить ему еще одним объектом для неприязни помимо немцев.
Раздался сигнал телефона, и Байон какое-то время разглядывал аппарат. Должно быть, это Пол Худ. На самом деле желания беседовать с этим мистером Худом у полковника не было, просто он не хотел, чтобы Доминик ускользнул и на этот раз. Все-таки решившись, он с присущей ему порывистостью схватил трубку.
– Oui «Да (франц.).».
– Полковник Байон?
– Oui.
Звонивший продолжил без всякой паузы:
– Je suis Paul Hood. Vous avez besoin d'assistane? «Я Пол Худ. Вы нуждаетесь в помощи? (франц.).».
Француз был застигнут врасплох.
– Oui, – ответил он. – Eh… vous parlez la langue? «Э…, вы владеете языком? (франц.).».
– Je parle un peu, «Говорю немного (франц.).»
– признался Худ. Он говорил по-французски, но плоховато.
– Тогда давайте говорить на английском, – предложил Байон. – Не могу слушать, как вы гробите мой язык. В этом я очень щепетилен.
– Понимаю, – посочувствовал Худ. – Шесть лет французского в школе и колледже не сделали из меня лингвиста.
– Школа из нас ничего не делает, – заметил Байон. – Жизнь, вот что делает из нас тех, кто мы есть. Однако разговоры – это не жизнь, а высиживание, в этой берлоге тем более. Мистер Худ, мне нужен Доминик. Мне сказали, что у вас есть оборудование, которое поможет мне его взять.
– У меня оно есть, – подтвердил Худ.
– Где вы находитесь?
– В Гамбурге, – ответил Худ.
– Очень хорошо. В таком случае вы можете прилететь сюда одним из аэробусов, на постройке которых сделал деньги отец Доминика. Если поторопитесь, сможете быть здесь часа через два.
– Мы так и сделаем, – заверил его Худ.
– Мы? – Байон ощутил, как весь его энтузиазм потихоньку улетучивается. – Кто же еще будет с вами?
– Заместитель министра иностранных дел Рихард Хаузен и еще два человека из моей команды.
Байона начинало разбирать зло. Настроение испортилось еще больше. Так и есть, без немцев – никуда, подумалось ему. Особенно без этого немца. Бог решительно не любит меня, как и обещал.
– Полковник Байон, вы тут? – прервал паузу Худ.
– Да, – ответил тот. – Значит, мне не придется высиживать здесь без дела еще два часа, а предстоит посражаться со своим же правительством, чтобы устроить неофициальный визит во Францию для излишне озабоченного немецкого чиновника.
– Я придерживаюсь иного взгляда на этого человека, – заметил Худ. – Забота может быть бескорыстной, если служит стоящему делу.
– Не надо читать мне лекций о бескорыстии. Он по-своему генерал. Я же сражаюсь в окопах. Но, – поспешно добавил Байон, – все это пустые разговоры. Вы нужны мне, а он нужен вам, и этим все сказано. Я сделаю пару звонков и встречу вас в аэропорту Ласбор в восемь часов.
– Подождите, – попросил Худ. – Вы задали свои вопросы, теперь я хотел бы задать свои.
– Спрашивайте.
– Мы думаем, что Доминик собирается раскрутить в “Интернете” кампанию по пропаганде расизма, спровоцировать расовые волнения и бунты и дестабилизировать правительства.
– Ваш коллега генерал Роджерс рассказал мне об этом проекте всеобщего хаоса.
– Хорошо, – сказал Худ. – А он не говорил вам, что мы хотим остановить этого человека, а не просто его припугнуть?
– Говорил, но не так многословно, – ответил Байон. – В том, что Доминик террорист, меня убеждать не надо. Если вы мне поможете это доказать, я проникну на его предприятие и остановлю этого человека.
– Мне говорили, что в прошлом он избежал ареста.
– Да, избежал, – признал Байон. – Но я намерен сделать больше, чем просто арестовать его. Позвольте, я сделаю краткий обзор, который, надеюсь, даст ответы на все ваши вопросы. Мы, французы, очень твердо поддерживаем своих предпринимателей. Они процветали и в зиму нашей экономики. Они преуспели, несмотря на ограничения со стороны правительства. И должен признать – с некоторым стыдом, – что огромное количество французов одобряют деятельность “Новых якобинцев”. Здесь никто не любит иммигрантов, а эти “якобинцы” налетают на них, как цепные псы. Если люди прознают, что за всем этим стоял Доминик, в их глазах он станет еще большим героем.
