Забытое дело - Коннелли Майкл (прочитать книгу txt) 📗
Присутствующие откликнулись жиденькими аплодисментами. Босх почувствовал, как полыхнули жаром щеки, и опустил голову.
– Я также хочу поблагодарить почтившего нас своим присутствием заместителя начальника полиции Ирвина Ирвинга, – продолжал шеф. – Он прослужил в управлении почти сорок пять лет. Среди нынешних офицеров нет никого, кто прослужил бы больше. Его решение подать в отставку именно в такой торжественный для всех нас день – блестящее завершение впечатляющей карьеры, долгого и нелегкого служения долгу. Мы благодарны ему за преданность и верность управлению и городу.
На этот раз аплодисменты были куда громче и продолжительнее. Люди вставали в честь человека, чуть ли не полвека защищавшего закон и порядок в Лос-Анджелесе. Босх слегка повернул голову вправо и с удивлением понял: случившееся стало неожиданностью для Ирвинга – в его глазах застыло выражение растерянности, незаслуженной обиды и с трудом сдерживаемой злости.
Все уже стояли и аплодировали, так что Босху волей-неволей пришлось подняться тоже. Он точно знал, кто срежиссировал падение Ирвинга. Знал он и то, что если коммандер попробует протестовать или станет добиваться возвращения, то его ждет внутреннее расследование, материалы для которого уже подготовлены Киз Райдер. На сей раз у него не было ни малейших сомнений в исходе такой маловероятной схватки.
Если Босх чего-то и не знал, то лишь того, когда именно все было спланировано. Он вспомнил свой первый после возвращения день: сидящую в 503-й комнате и дожидающуюся его с черным, как ему нравится, кофе Райдер. Неужели она уже тогда знала, какое дело их ждет и к чему оно может привести? Он вспомнил почтовый штемпель на конверте из Сакраменто. Письмо из управления юстиции попало к нему в руки через десять дней. Что случилось за эти десять дней? Что готовилось к его возвращению?
Босх не знал ответа, да, по правде сказать, и не горел желанием узнать. Политику управления определяли на шестом этаже. Он работал на пятом и не интересовался играми, в которые играли наверху.
Закончив речь, шеф отошел от микрофона и приступил к выдаче свидетельств об окончании академии, расточая улыбки и пожимая руки под вспышки фотоаппаратов. Все прошло быстро, гладко и организованно. В заключение над плацем пролетели три полицейских вертолета, а кадеты бросили в воздух фуражки.
Босх улыбнулся, вспомнив, как и сам, больше тридцати лет назад, швырнул вверх свою фуражку. Из его выпуска не осталось никого. Одни умерли или погибли, другие вышли в отставку – сами или под нажимом. Пришло его время нести знамя и охранять традиции. Сражаться за правое дело.
Наконец все закончилось, и толпы зрителей устремились на поле поздравить бывших курсантов. Ирвинг поднялся и, ни на кого не глядя, зашагал через поляну к выходу. Он не останавливался, не пожимал тянущиеся руки, не отвечал на приветствия.
– Напряженная выдалась неделя, а, детектив?
Босх повернулся. Перед ним стоял начальник полиции. Он молча кивнул, не зная, что сказать.
– Спасибо, что пришли. Как детектив Райдер?
– Взяла выходной. Вчера ей досталось.
– Слышал. Собираетесь присутствовать на сегодняшней пресс-конференции?
– Райдер не будет, и я, откровенно говоря, тоже собирался пропустить, если, конечно…
– Ничего, мы справимся и без вас. «Дейли ньюс» уже все рассказала. Шуму вы наделали много.
– Пришлось рассчитаться с репортером. За мной был должок.
– Понимаю.
– Скажите, шеф, когда шумиха уляжется, я останусь?
– Конечно, детектив. Нам всем приходится делать выбор. Порой нелегкий выбор. Вы сделали свой и не ошиблись. Расследование, конечно, будет проведено, но я не думаю, что у вас возникнут какие-то проблемы.
Босх кивнул и едва удержался, чтобы не сказать «спасибо». Вместо этого он просто посмотрел на начальника полиции.
– Хотите спросить еще о чем-то, детектив?
Босх снова кивнул.
– Есть одно обстоятельство, сэр. Все началось с письма из управления юстиции. Ко мне оно попало через десять дней. Вот я и подумал, с чего бы такая задержка. То есть… интересно было бы узнать, что вы тогда уже знали и когда это узнали.
– А разве это так уж важно?
Босх посмотрел в ту сторону, куда ушел Ирвинг.
– Может быть. Не знаю. Но ведь он просто так не уйдет. Обратится к прессе. Или к адвокатам.
– Он знает, что если поступит так, то совершит большую ошибку. Ирвинг – человек далеко не глупый.
Начальник полиции пристально посмотрел на Босха.
– Вижу, детектив, вас что-то беспокоит. Помните, что я сказал вам в понедельник? Я сказал, что прежде чем принять решение в отношении вас, внимательно рассмотрел все «за» и «против».
Босх молчал.
– Так оно и было. Я изучал вас и думаю, кое-что понял. Вы пришли в этот мир с одной-единственной миссией, и у вас есть возможность исполнить ее. А раз так, то важно ли все остальное?
Прежде чем ответить, Босх посмотрел шефу в глазу.
– Наверное, сэр, я хотел спросить вас о другом. В прошлый раз, когда вы говорили о забытых голосах, о кругах, вы говорили то, что думаете? Или просто хотели меня завести и натравить на Ирвинга?
Лицо начальника полиции полыхнуло как от жара, на щеках проступили багровые пятна. На мгновение он отвел глаза, потом снова посмотрел на Босха.
– Я не бросаю слов на ветер. И когда говорил с вами, то говорил что думал. И не забывайте, что я сказал. Возвращайтесь в пятьсот третью и занимайтесь своим делом. Вы здесь именно для этого – устанавливать истину. А не будете справляться, я найду причину, чтобы расстаться с вами. Понятно?
Босх не почувствовал угрозы. Ему понравился ответ шефа. На душе стало легче. Он кивнул:
– Понятно.
Начальник полиции взял его за локоть:
– Вот и хорошо. А теперь пойдемте и сфотографируемся с нашим новым пополнением. Может, они еще научатся чему-то у нас. Может, мы научимся чему-то у них.
Сделав шаг, Босх обернулся и посмотрел туда, куда ушел Ирвинг. Но коммандера уже не было.
Глава 44
Из семи последующих вечеров Босх потратил три на поиски Роберта Верлорена, но так и не нашел его.
Через неделю после выпуска Босх и Райдер сидели за столом в 503-й, готовясь к передаче дела Гордона Стоддарда в суд. На состоявшихся ранее предварительных слушаниях в муниципальном суде директор школы не признал себя виновным. И вот теперь началось то, что называлось судебными танцами. Детективы сводили воедино доказательства, которые помогли бы прокурору без проблем взять верх в зале заседаний, в пух и прах разнеся выстроенную противной стороной защиту. После встреч с Мюриель Верлорен и следователями обвинитель выработал окончательную стратегию. Если Стоддард предпочтет предстать перед судом, настаивая на своей невиновности, ему будет предъявлено обвинение в умышленном убийстве. В этом случае прокурор потребует для него смертной казни. Если же директор школы, не желая рисковать, признает вину, то обвинение согласится на пожизненном заключении без права помилования.
От собранных детективами улик зависело многое, потому что они должны были доказать Стоддарду и его адвокату бесперспективность выбранной ими стратегии. Изучив материалы, обвиняемый должен сам решить, что лучше: возложить надежды на красноречие защиты и снисходительность жюри присяжных или же пойти на сделку, чтобы спасти свою жизнь.
Все шло хорошо. Райдер уже оправилась от пережитого потрясения и, как обычно, отлично справлялась с бумажной работой. Босх провел понедельник в отделе внутренних расследований, а на следующий день узнал, что все его действия признаны правильными. Не только он один, но и все управление вздохнули с облегчением, хотя газеты еще продолжали ставить под сомнение методы работы полиции, которая, использовав Маккея в качестве приманки, подставила его под удар убийцы.
Босх уже готовился взяться за очередное расследование и даже выразил желание заняться делом женщины, которую в первый день его работы в полиции нашли утопленной в ванне. Пратт сказал, что они могут его взять, как только передадут прокурору все материалы по Стоддарду.
