Заговор Кассандры - Шелби Филип (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
– А тем временем корабль будет находиться здесь, распространяя заразу.
– Вы можете в любой момент отдать приказ о его уничтожении, – ответил Бауэр. – Однако на борту находятся тела погибших. И покуда сохраняется шанс извлечь их и с почестями предать земле, я бы повременил с подобным приказом.
Президенту стоило немалого труда сдержать гнев. Циничная забота мясника о своих жертвах оказалась последней каплей, переполнившей чашу его терпения.
– Согласен. Продолжайте, пожалуйста.
– Как только «кокон» подведут к люку корабля, я войду в него с другой стороны – из стены, – объяснил Бауэр. – Оказавшись в малой стерилизационной камере, я осмотрю ее и герметично запечатаю. Только тогда доктору Риду разрешат вскрыть люк «Дискавери» и войти непосредственно в зону обеззараживания. – Швейцарец указал на пучок пластиковых трубок, протянувшийся под потолком на всю длину «кокона». – По этим каналам будут поступать электроэнергия и стерилизующие препараты. Камера оборудована источниками ультрафиолетовых лучей, губительных для всех известных микроорганизмов. Химикаты – лишь мера дополнительной предосторожности. Доктор Рид разденется. Он сам и его костюм – за исключением образца для исследований – будут обеззаражены одновременно.
– Зачем стерилизовать костюм?
– Потому что мы не сможем уничтожить его непосредственно в камере, господин президент.
Кастилла вспомнил вопрос, который велел задать Клейн. Ответ Бауэра представлялся жизненно важным, и спросить следовало так, чтобы не вызвать ни малейших подозрений.
– Если костюм стерилизуют, – заговорил президент, – как мы получим образец?
– Камера оборудована устройством для передачи. Доктор Рид положит образец на лоток, а я с другой стороны вытяну его в «перчаточный ящик». Таким образом, проба ни на мгновение не войдет в контакт с атмосферой. С помощью «перчаточного ящика» я вложу образец в специальный контейнер и вынесу его наружу.
– Вы собираетесь сделать это собственноручно?
– Как вы могли видеть, господин президент, объем «кокона» весьма ограничен. Я буду работать один.
Так, чтобы никто не увидел, чем ты занимаешься.
Президент отступил от «кокона».
– Весьма впечатляюще, доктор. Остается лишь надеяться, что ваше устройство сработает так, как положено.
– Обязательно, господин президент. По крайней мере, мы спасем жизнь одного из храбрецов.
Президент повернулся к группе:
– Итак, мы во всеоружии.
– Я бы посоветовал отправиться в наблюдательный бункер, – сказал директор ЦРУ Билл Додж. – Корабль приземлится через пятнадцать минут. Мы можем следить за посадкой по телевизору.
– Что слышно от Рида? – спросил президент.
– Ничего. Связи по-прежнему нет.
– Что со вторым взрывом?
– Мы ждем поступления свежей информации, господин президент, – сказала Марта Несбитт. – Но, в чем бы ни заключалась его причина, взрыв не повлиял на траекторию «Дискавери».
Президент и сопровождающие отправились к наблюдательному бункеру. Кастилла оглянулся через плечо:
– Вы идете с нами, доктор Бауэр?
На лице Бауэра была написана приличествующая случаю скорбь:
– Нет, господин президент. Мое место здесь.
Ухватившись за акселерометр, Меган сумела подняться. Плечо, на которое она упала, пронизывала острая боль.
Ты теряешь время. Шевелись!
Меган побрела к «салазкам». Она не сомневалась, что Рид пустит в ход систему самоуничтожения, чтобы скрыть следы своей дьявольской работы. Только так он мог гарантировать собственную безопасность. Именно поэтому он не убил ее, покидая лабораторию. Меган осмотрела «салазки» и решила, что это ее единственная надежда.
В лаборатории не было средств связи как таковых. Но при медицинских экспериментах испытуемого подключали не только к записывающей аппаратуре «Дискавери», но и к коммуникационному каналу, через который данные передавались исследователям в ЦУПе. Забравшись в кресло, Меган пристегнула лодыжки и одно запястье. Свободной рукой она воткнула микрофонный разъем в передатчик своего костюма. Насколько ей было известно, канал использовался для передачи цифровых данных, а не голоса. С другой стороны, никто не говорил ей, что речевая связь невозможна.
Вознеся небесам молитву, чтобы кто-нибудь услышал ее на другом конце, она включила панель управления «салазок».
В наушниках Смита раздался голос пилота, ведущего «Команча»:
– Рейдер Один вызывает Подзорную трубу.
Секунду спустя Смит услышал ответ диспетчерской базы Грум-лейк:
– Рейдер Один, говорит Подзорная труба. Вы вошли в воздушное пространство с ограниченным доступом. Немедленно подтвердите свои полномочия.
– Бронзовый шлем, – спокойным голосом отозвался пилот. – Повторяю: Бронзовый шлем.
Под этим кодовым именем в реестрах контрразведки значился президент страны.
– Рейдер, говорит Подзорная труба, – сказал диспетчер. – Ваши полномочия подтверждены. Вам разрешена посадка на полосе «R», двадцать седьмая левая рулежная дорожка «L».
– «R», двадцать седьмая левая «L», вас понял, – ответил пилот. – Посадка через две минуты.
– Где сейчас «Дискавери»? – спросил Смит.
Пилот перестроил рацию на частоту НАСА.
– В тринадцати минутах пути.
Гарри Лэндон следил за посадкой «Дискавери» на огромном графическом планшете, который представлял корабль в виде плавно снижающейся красной точки. Еще несколько минут – и спутники, летящие по низким орбитам, начнут передавать изображение. Как только корабль вплотную приблизится к Земле, на него наведут свои камеры военно-разведывательные самолеты.
– Доктор Лэндон?..
Лэндон посмотрел на техника-связиста.
– Что у вас?
– Точно не знаем, сэр, – ответил техник, явно смущенный. Он протянул Лэндону распечатку. – Вот, только что прислали.
Лэндон бросил взгляд на бумагу:
– Это медицинские данные, полученные от физиологического модуля. – Он покачал головой. – Должно быть, какая-то неисправность. Рид сейчас в рубке. А если верить модулю, в «салазках» лежит кто-то другой.
– Да, сэр, – согласился техник. Он сам прекрасно понимал, что этот «кто-то» должен быть живым. – Но взгляните сюда. Приборы «салазок» включены. Датчик сердцебиения фиксирует ритм. Сигнал слабый, и все же мы его улавливаем.
Лэндон сдвинул очки на кончик носа. Техник был прав: приборы свидетельствовали о том, что в кресле находится нечто живое.
– Прослушайте, сэр, – продолжал техник. – Это последние минуты пленки. Мы продолжали записывать, хотя…
Лэндон схватил наушники:
– Прокрутите ее мне!
Долгие часы с начала катастрофы он непрерывно прослушивал эфир, и теперь его сознание без труда отфильтровывало свист и помехи. Сквозь треск разрядов доносилось что-то едва различимое, но, несомненно, человеческое… голос, взывающий из небытия:
– Говорит… «Дискавери»… лаборатория… я жива. Повторяю, жива… Помогите…
Джек Рилли и его бойцы выпрыгнули из вертолетов еще до того, как роторы «Команчей» начали замедлять вращение. Смит оглядел гигантские ангары, выстроившиеся в линию, словно доисторические черепахи. Их крыши, выкрашенные в тускло-коричневый цвет, сливались с мрачным безлюдным пейзажем. На юге вздымалась горная цепь, на северо-востоке не было ничего, кроме пустыни. Даже голоса людей и рев двигателей не могли рассеять зловещее безмолвие, царившее на базе.
Бойцы погрузили свое оборудование в кузов подкатившего грузовика, потом забрались туда сами. Ехать было недалеко. Смит и Рилли отправились следом на броневике «Хамви».
Ангар был разделен перегородками, чтобы обеспечить группе уединение и, как подозревал Смит, чтобы скрыть от бойцов то, что здесь хранилось. Как и обещал Рилли, связная аппаратура уже была включена и действовала. Ею управляла молодая женщина-офицер.
– Полковник, – заговорила она, – вас срочно вызывает Синица.
