Башня - Сафонов Дмитрий Геннадьевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Михаил подтянулся, чувствуя, как чья-то рука ( «Что значит „чья-то“? Я прекрасно знаю, ЧЬЯ это рука!») подталкивает его пониже спины.
Если бы у него были силы, если бы у него хватило дыхания, он бы, наверное, закричал: «Не надо! Я сам!», но ни сил, ни дыхания у толстого неспортивного управляющего уже не оставалось.
А капитан… Он все понимал. Он прошипел:
— Смотри-ка! Сухой! — и толкнул его еще раз.
Михаил залез в горизонтальную трубу и, давясь от смеха ( «Черт! Я действительно умудрился не испачкать штаны!»), пополз вперед. Он полз и ругал себя только за одно: что плечи проходили без натуги, а вот располневший зад приходилось протискивать с трудом, вытаскивать его, как пробку из бутылки.
«Вряд ли „девчонки“ могут гордиться тем фактом, что я отъел такую здоровую задницу!» Но это казалось ему чем-то несущественным. Пустяком. Его жирный зад уже был приговорен. Год работы в спортивном зале — и его не будет.
«Это просто — гораздо проще, чем забраться на пятидесятый этаж! Девчонки, неужели вы думаете, что я не справлюсь?!»
Через пару десятков метров он увидел открытый люк в полу вентиляционного короба. Стоявший внизу боец подставил спину и подбодрил его: «Давай! Я поддержу!»
Дубенский послушался, но в то же время со стыдом усмотрел в этом какой-то позорный символ. Слишком часто в предыдущей жизни — которая сегодня окончательно и бесповоротно закончилась — ему приходилось карабкаться по плечам и головам других людей.
Боец мягко спружинил вес его грузного тела и опустил Дубенского на пол. Михаил огляделся и ужаснулся. Конечно, он подозревал, что внутри Башни далеко не все благополучно, но все же надеялся, что не до такой степени.
Стены по обеим сторонам коридора свисали, как морщинистые щеки старика; осколки бетона держались в широких трещинах каким-то чудом, угрожая свалиться в любой момент; пол под ногами напоминал плохо надутый резиновый матрас — он сминался под каждым шагом.
— Боже!! Неужели это… Все?
Похоже, что так.
Он увидел широко открытую дверь центрального пульта и поспешил туда. И сейчас, стоя на пороге, он особенно остро ощутил весь ужас происходящего.
Откуда-то из-за его спины возник тонкий луч фонарика, Дубенский оглянулся и увидел Кондратьева. С красными выпученными глазами, с землистым лицом, капитан стоял и жадно хватал воздух широко открытым ртом.
Луч фонарика обвел все помещение. Ничего, кроме разрухи.
На полу лежал труп Ковалева. Кондратьев подошел ближе, присел на корточки и осветил лицо старшего смены охраны.
Дубенский увидел зияющую на месте глаза дыру и почувствовал, как у него перехватило дыхание. Капитан вопросительно посмотрел на бойца, стоявшего рядом с Михаилом. Тот покачал головой и показал на пистолет, лежавший рядом с трупом.
— Нет? — переспросил капитан.
— Вряд ли, — ответил боец. — К тому же… — он махнул рукой в сторону, в глубь коридора.
Кондратьев поднял пистолет, отпустил стопор, и затвор вернулся на место. Он поднялся на ноги и засунул ПМ в боковой карман штанов.
— Пошли! — сказал он Дубенскому. И Дубенский покорно пошел следом.
В оружейке… Он ожидал увидеть там… Что? Он сам не знал. Но, по крайней мере, Дубенский уже представлял себе общую картину случившегося: основной сервер вышел из строя, и другого способа открыть двери, кроме как отключить резервный, у Петухова не было.
На мгновение закралось сомнение: а не Петухов ли застрелил Ковалева? Но он тут же отбросил эту мысль. Нет, этого просто не может быть! Хотя… Учитывая то, что им довелось пережить… Он ведь мог и двинуться рассудком.
Дубенский хорошо это понимал — учитывая то, что ЕМУ довелось пережить.
Он подошел к мутному бронированному окошку в массивных дверях оружейки, и последние сомнения пропали.
На стекле была бурая надпись. Буквы стояли криво, как попало, словно исполняли причудливый пугающий танец, от них тянулись застывшие потеки.
«Я ЕГО ВЫРУБИЛ», — гласила надпись. И потом — насколько хватало места — частокол восклицательных знаков. Дубенский принялся машинально считать и остановился на восемнадцати. Ему показалось, что там, между вертикальными бурыми палками, что-то виднеется. Он приблизил лицо к окну и увидел Петухова. Шея его была неестественно вывернута, черты лица искажены предсмертной агонией…
Дубенский пригляделся и заметил черный узкий ремень, охватывавший шею Петухова. Свободный конец ремня он закрепил за дверцу оружейного шкафа.
Дубенский стоял, удивляясь, почему он ничего не чувствует. Ничего, кроме чудовищного опустошения и… уважения к этому человеку.
Одна странная деталь не давала ему покоя: Петухов висел (даже не висел, а стоял, слегка подогнув ноги) в галстуке. Аккуратно завязанный узел был лишь слегка ослаблен.
«Зачем на ремне, когда есть галстук?» — машинально подумал Дубенский.
«Я ЕГО ВЫРУБИЛ»…
— Банзай! — бесстрастно прокомментировал увиденное Кондратьев и поднес руку к наушнику. — Доложить обстановку!
Он кивал, выслушивая доклады подчиненных.
— Что они говорят? — спросил Дубенский.
— Говорят, что выше тридцать пятого этажа все чисто. Ниже пройти не удается — мешает огонь. Двери разблокированы, людей нигде нет. — Капитан прижал ларинг к горлу. — Внимание! Всем собраться на крыше и приготовиться к эвакуации!
Он взял Дубенского за плечо и сказал:
— Уходим. Нас ждет вертолет.
Дубенский тяжело вздохнул и пошел к лестнице.
Он шел и все время думал о том, что увидел за стеклом оружейки. Было что-то еще в этой надписи… Что-то еще…
Они побежали по лестнице, преодолевая пролет за пролетом. Снизу тянуло дымом, но здесь, выше пятидесятого этажа, он ощущался слабо.
Внезапно он понял, что его смутило в этой надписи.
Она была написана на той, внутренней стороне стекла, и если бы Петухов писал, как обычно, то Дубенский видел бы буквы перевернутыми.
Но для него они не были перевернуты. Выходит, Петухов писал зеркальным способом, обращаясь к тем, кто был снаружи.
«Получается, он написал не для себя, а для нас. Но тогда… Быть может, он сделал ЭТО тоже не для себя, а… »
