Обман - Фрэнсис Клэр (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
– Я понимаю… Хорошо, скажите мне вот что…
Морланд придвигается к моему креслу, ставит локоть на подлокотник и опирается щекой на костяшки пальцев. Он смотрит на меня обычным для него взглядом, в котором я нахожу поддержку, симпатию и интерес. Под этим взглядом я готова открыться и довериться ему полностью. И чувствую уверенность, что он меня не предаст.
– Скажите мне вот что… – Я заглядываю ему прямо в глаза. – Зачем вам все эти хлопоты? Все эти заботы обо мне и моих делах?
Ричард молчит. Выражение его лица становится сосредоточенным.
– Не подумайте, что я не испытываю благодарности. Хотя благодарность, может, и не совсем подходящее слово. Я ценю это. Но ведь Гарри не был вашим близким другом. Даже приятелем. Что касается той ссуды… В конце концов это не Бог весть какие деньги. Так почему тогда?
Морланд долго не отвечает. Он опускает глаза вниз, а когда вновь поднимает, я вижу в них незнакомый мне свет.
– В какой-то степени – из благодарности к Гарри… Во всяком случае, сначала. Частично – из профессионального интереса. Мне хотелось доказать, что я смогу найти яхту. Наивно полагая, будто таким образом помогу вам в финансовых проблемах. – Ричард снова смотрит вниз, и я ощущаю, что он нервничает. Неожиданно я понимаю, о чем идет речь, и меня тоже пронзает нервная дрожь. – Но потом… Потом основной причиной моих действий стала забота о ваших, Эллен, интересах. И интересах ваших детей. – Взгляд Ричарда упирается мне в лицо, и я читаю в нем все, что боюсь и, в то же время, хочу прочесть. Я чувствую, что между нами происходит нечто важное. На ум приходит вопрос и я его задаю:
– Забота?
– Мне хотелось бы, чтобы у вас все было хорошо. – Ему тоже нелегко даются новые для нас слова.
Понимая, что этот момент может не повториться, и просто не зная, что сказать, я протягиваю руку, чтобы дотронуться до его руки. Мне кажется, проходит вечность, и все это время я ощущаю на себе взгляд Морланда. Сердце у меня бьется так сильно, что готово выпрыгнуть из груди. Наконец дотянувшись до его руки, я легко касаюсь ее кончиками пальцев. Ричард сжимает мою руку и подносит к своей щеке.
– Я хотел, чтобы все было хорошо, Эллен.
– Я знаю.
– Я хотел избавить вас от всего этого кошмара.
– Я знаю.
Он целует мою руку. А его глаза, наполненные светом, безотрывно смотрят на меня. Пространство между нами словно раскалено. Голова гудит от ощущения свободы. Раньше любовь для меня была обдуманным шагом, сплавом чувства и мыслей о будущем. Теперь намного проще. Теперь она отделена от будущего. И никакие сомнения уже не мучают.
Неожиданно во мне возникает сильное желание. Я хочу Ричарда. Я хочу, чтобы он защитил меня от пустоты и утопил мою боль.
Я делаю движение первой. Придвигаюсь к нему и крепко обнимаю одной рукой, как обнимают человека, которого не хотят потерять.
Мы наслаждаемся поцелуем. Наши языки переплетаются. Я медленно сползаю с кресла, и вот уже мы стоим на коленях, прижавшись друг к другу.
Через некоторое время он слегка отстраняется от меня. Я тянусь к нему губами. Ричард мягко берет меня за подбородок.
– Эллен, Эллен… Подожди, я должен объяснить…
– Ничего не надо объяснять.
– У меня непростая ситуация.
Я отрицательно качаю головой и продолжаю искать его губы.
– Триция и я собираемся разойтись. Фактически мы уже расстались…
– Это неважно, – смеюсь я и касаюсь пальцами его губ.
– Я не хотел бы, чтобы ты…
– А я и не буду.
– Но ты же не знаешь, что я хочу сказать, – смеется Ричард.
– Знаю.
Больше я не даю ему говорить и припадаю к губам Ричарда. Я опускаю руки на его мускулистые ягодицы, затем делаю то, что еще недавно поразило бы меня: сама закрываю нам все пути к отступлению. Я медленно встаю, и Ричард встает вместе со мной. Затем кладу его руки себе на плечи и откровенно прижимаюсь к нему всем телом.
Такая я стала бесстыдная.
Мы раздеваемся при свете. У Ричарда красивое тело – мускулистое и стройное. В самый последний момент перед нашей близостью он почти грубо сжимает мое лицо руками и говорит:
– Эллен, я никогда не хотел тебе зла.
Позже, когда разгоряченные мы лежим, тесно прижавшись друг к другу, он снова заговаривает о будущем, но я перевожу разговор на другое.
И только в предрассветных сумерках, когда Ричард выходит проводить меня к машине и мы стоим, оттягивая момент расставания поцелуями, ему удается перебить меня и вернуться к тому, что он, видимо, хотел сказать:
– Я постараюсь поговорить с Доусоном, – серьезным тоном произносит он. – Но, думаю, что уже слишком поздно. Мне кажется, он серьезно уцепился за версию убийства и поставил перед собой задачу найти злодея.
ГЛАВА 16
– Они хотят нас видеть в час тридцать, – как бы жалуясь сообщает Леонард на другом конце провода. – Приглашение весьма неожиданное. Я сказал им, что нам неудобно. Очень невежливый молодой полицейский, этот Фишер. Может, нам следует отказаться? Я склоняюсь к тому, чтобы отказаться. – В тоне Леонарда сквозит редкое для него раздражение.
Я подозреваю, что отказаться от этого приглашения не так уж и легко, и говорю Леонарду, что предпринимать такие попытки не стоит. Затем спрашиваю, не подхватит ли он меня на своей машине, хотя это и займет у него лишних сорок минут. Я чувствую (хотя и не объясняю Леонарду), что сегодня не смогу сама вести машину.
Полушутливо сообщаю Кэти о вызове в полицию. Говорю, что меня приглашают на допрос, и если, дескать, не вернусь домой к полуночи, пусть приедет в участок и внесет за меня залог. Но мой шутливый тон, похоже, не способен обмануть Кэти. Она, видимо, чувствует, что я перепугана. Предлагает мне помочь с выбором одежды. Я надеваю свободный жакет и тонкие брюки. Кэти причесывает меня и сует в руку помаду и тушь для ресниц. Стоит рядом и смотрит, как я подмазываю губы и глаза. Потом спускается вместе со мной на кухню и заставляет меня проглотить стакан апельсинового сока и съесть тост.
Кэти, моя защитница! Сквозь охватившее меня напряжение я понимаю, что все это время отводила ей только роль пострадавшей стороны. И, стараясь защитить дочь, обостряла в ней чувство полного бессилия. А она не хочет находиться в роли жертвы.
На пороге дома дочь крепко целует меня и шутливо поводит пальцем перед моим носом:
– Не давай себя в обиду!
По дороге в Ипсуич я почти не прислушиваюсь к мерному журчанию речи Леонарда. Что-то об оформлении завещания, цене на дом, о документах, которые он готовит мне на подпись.
В полицейском участке многолюдно. За стойкой дежурной части сидят три офицера: заполняют какие-то документы, беседуют с посетителями. Пока Леонард пытается привлечь их внимание к нам, я сажусь на скамейку между небритым мужчиной в засаленных брюках и негритянкой с грустным и обреченным выражением лица: дескать, все мы проведем в этом заведении долгие часы. Когда Леонарду все же удается пробиться к одному из полицейских, тот говорит с кем-то по телефону и просит нас подождать. Если в этой части здания и имеются кондиционеры, то работают они не самым лучшим образом. В воздухе висит застарелый запах дешевой еды и непромытых тел. Леонард вышагивает взад и вперед вдоль стойки, время от времени останавливаясь и спрашивая, сколько еще нас будут заставлять ждать. Поровнявшись со мной, он возмущенно шепчет:
– Какая наглость! Как могут они так поступать с вами в вашем положении!
«В моем положении». Вот именно. Это как раз и означает, что оно существенно изменилось.
Наконец около двух часов появляется Фишер и длинными сумрачными коридорами приводит нас в ту самую холодную комнату, где я уже была раньше. Доусон тяжело встает и выходит из-за стола, чтобы пожать мне руку. Лицо у него одутловатое и усталое. Он бросает мне короткую улыбку.
Пока мы ждем чай, царит молчание. И когда Доусон сморкается в платок, звук этот гулко отдается от стен комнаты.
В отличие от прошлого раза женщина в полицейской форме, которая принесла нам поднос с пластиковыми стаканчиками, не уходит, а устраивается на стуле возле двери. Я обращаю внимание на то, что сегодня, помимо Фишера, в комнате присутствует еще один молодой полицейский, сидящий на табурете у стены.
