Полночь - Кунц Дин Рей (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
В этот день в приемной дежурила Дора Ханкенс. Он был знаком с ней едва ли не с детства, она была на год старше его. Когда он учился в колледже, у него пару раз были свидания с ее сестрой.
Дора посмотрела на Ломена, но не сказала ни слова.
— Шаддэк у себя? — спросил он.
— Нет.
— Точно?
— Да.
— Когда будет?
— Спроси у его секретаря.
— Да, я, пожалуй, поднимусь наверх.
— О'кей.
Ломен вошел в лифт и нажал на кнопку, чтобы ехать на третий этаж. Ему вспомнился его разговор с Дорой Ханкенс незадолго до того, как они оба прошли через обращение. Они тогда просто поболтали ни о чем, спросили друг друга о семейных делах, обсудили погоду. Теперь такой разговор между ними невозможен. Разговор ни о чем — это удовольствие, которое теперь им недоступно. «Обращенные» не видят в обмене любезностями никакого смысла. Ломен помнил, что такие разговоры были частью его прежней жизни, но не мог вспомнить, для чего они были нужны и почему когда-то доставляли удовольствие.
Офис Шаддэка находился в северо-западном крыле третьего этажа. В первой комнате его офиса располагалась приемная, устланная бежевым ковром от Эдварда Филдса, здесь стояла кожаная мебель фирмы «Рош Бобуа», середину комнаты занимал стол из темной бронзы с крышкой из дюймового полированного стекла. Единственным предметом искусства была картина Яспера Джонса, это была не копия, а оригинал.
«Что же станет с художниками в наступающем Новом мире?» — подумал Ломен Уоткинс.
Он приблизительно знал, что с ними будет. Они останутся без работы. Ведь искусство — это чувства, выраженные с помощью кисти, красок, холста, с помощью слов или музыкальных звуков. В Новом мире не будет чувств, а значит — не будет и искусства. А если оно и будет, то родится новый жанр — искусство страха. Произведения писателей будут изобиловать словами и образами, выражающими мрак и ужас. Композиторы будут создавать только похоронные марши. Художники будут предпочитать черную краску всем другим.
Вики Ланардо, секретарша Шаддэка, сидела за своим столом. Она безо всяких приветствий сообщила Ломену, что босса нет на месте.
Дверь в кабинет Шаддэка была открыта. Свет был выключен. Помещение освещали лишь слабые отблески серого дня, пробивавшиеся сквозь жалюзи.
— Когда он будет?
— Не знаю.
— У него что-нибудь назначено на сегодня?
— Нет.
— Вы знаете, где он сейчас?
— Нет.
Ломен покинул приемную. Он обошел другие комнаты третьего этажа, но никаких следов пребывания Шаддэка не обнаружил. Очевидно, «великий человек» решил следить за последним этапом обращения горожан из своего автомобиля.
«Он боится меня, — подумал Уоткинс, — он испугался, когда я пригрозил застрелить его. Он боится меня и поэтому отсиживается в машине или в каком-нибудь убежище, где его трудно найти».
Ломен вышел из здания, сел в свою машину и отправился на поиски своего создателя.
Глава 26
Сэм сидел на скамейке в ванной комнате первого этажа, а Тесса вновь играла роль медсестры, которую недавно ей уже пришлось исполнять для Крисси. Но раны Сэма были куда серьезней.
На лбу у него, над его правым глазом, была рана величиной с цент. В центре ее кожа была содрана до самой кости. Тесса зажала кровоточащую рану тампоном, затем обработала ее йодом и наложила повязку из ваты и марли. Но даже после всех этих процедур на марле проступило бурое пятно крови.
Пока Тесса обрабатывала раны, Сэм рассказывал о том, что с ним приключилось:
— …И если бы я не выстрелил ей в голову, тогда бы… если я помедлил бы еще мгновение, я думаю, этот отросток, не знаю, как еще его назвать, он бы просверлил мой череп и вонзился бы мне в мозг. Она подсоединилась бы ко мне так же, как она была подсоединена к своему компьютеру.
Крисси уже переоделась в высохшие джинсы и рубашку и стояла у дверей ванной комнаты с побелевшим от ужаса лицом и ловила каждое слово из рассказа Сэма.
Гарри сидел в своей инвалидной коляске рядом с ней.
Муз на сей раз расположился у ног Сэма, видимо, собака сочла, что сейчас поддержка нужна именно ему, а не Гарри.
Сэма от пережитого знобило. Этот озноб явно не был следствием долгого пребывания под дождем. Он не мог сдержать дрожь, и время от времени было слышно, как его зубы выбивают частую дробь.
Чем дальше рассказывал Сэм, тем больше его озноб передавался Тессе, и в какой-то момент она тоже начала дрожать.
Кожа на запястье правой руки Сэма была глубоко разрезана с двух сторон, когда Харли Кольтран своим костяным зажимом схватил его руку с револьвером. Слава Богу, важные сосуды не пострадали. Тесса быстро смогла остановить кровотечение. Правда, на запястье остались кровоподтеки, но с ними ничего нельзя было поделать. Сэм жаловался на боль в суставе, его рука плохо действовала, однако, по мнению Тессы, серьезной травмы сустава не было.
— …Впечатление такое, что они каким-то образом получили возможность управлять своей физической формой, — продолжал Сэм свой рассказ. — Они, судя по всему, способны превращаться в кого угодно. Похоже, что Крисси была права, когда предположила, что один из этих священников захотел и тут же превратился в персонаж из фильма ужасов…
Крисси подтвердила кивком головы сказанное ею ранее.
— Я хочу сказать, что наблюдал собственными глазами, как они превращались непонятно в кого, выпускали из себя эти змеевидные отростки. Правда, надо добавить, что эта их власть над собственным телом и то, что они хотели сделать с собой, — все это больше похоже на дурной сон.
Рана на животе Сэма была третьей и последней. Так же, как и рана на лбу, она представляла собой кружок вырванного мяса и кожи величиной с монету в один цент. Но в отличие от первой, как бы просверленной чем-то острым, эта была похожа скорее на ожог от прикосновения раскаленного металла. Вероятно, именно поэтому кровотечения из раны почти не было.
Гарри задал Сэму вопрос:
— Как вы считаете, эти люди сами захотели превратиться в тех, в кого превратились, или их каким-то образом принудили к этому машины?
— Не знаю, — признался Сэм, — думаю, нельзя исключить ни того, ни другого.
— Но каким образом это могло произойти? Как возможно произвести такие глубокие изменения в человеческом организме? И каким образом связать то, что произошло с Кольтранами, с этими «призраками» на улицах?
— Черт бы меня побрал, если я знаю, как ответить на эти вопросы, — ответил Сэм. — Каким-то образом все это связано с «Новой волной». Должно быть так. Никто из нас не обладает достаточными знаниями в области микротехнологии, чтобы вести серьезный разговор на эту тему. Это пока кажется нам чудом, чем-то сверхъестественным. Единственный способ разобраться в происходящем состоит в том, чтобы связаться с внешним миром и получить оттуда помощь. Если мы изолируем Мунлайт-Ков, осмотрим все лаборатории, все документы компании «Новая волна», мы, вероятно, сможем восстановить всю картину, так же как пожарные эксперты восстанавливают картины по оставшемуся после пожара пепелищу.
— Пепелище? — повторила Тесса. Сэм уже встал, и она помогала ему надеть рубашку. — Эти ваши слова о пожаре, пепелище, да и все остальное звучит так, словно нас отдаляют от взрыва, от катастрофы считанные часы. Вы так на самом деле считаете?
— Да, я так считаю, — твердо ответил Сэм.
Он попытался застегнуть пуговицы на рубашке одной рукой, но понял, что ничего из этого не выйдет. Тесса начала ему помогать. Она почувствовала, что Сэма все так же бьет озноб.
Он продолжал:
— Я делаю такой вывод, так как они не случайно заметают следы… не случайно в городе бродят по улицам странные существа… все это признаки катастрофы, они пытаются что-то поправить, но у них ничего не получается, и они оказываются все ближе к краю пропасти.
Сэм задыхался; он сделал паузу, набрал в грудь побольше воздуха.
— То, что я увидел в доме Кольтрана, никак не могло быть кем-то запланировано. Люди сами на такое не решатся, и никто не может их заставить пойти на это. Эксперимент явно вышел из-под контроля, эти люди сошли с ума, все встало с ног на голову. Если подобное происходит и в других домах города, то, клянусь Богом, в течение ближайшего времени та бомба, которую задумали создать в «Новой волне», взорвется прямо у них под ногами, хотят они этого или нет. Этот взрыв, эта катастрофа уже разносит город на куски, и мы с вами находимся едва ли не в центре этого взрыва.
