Interzone (СИ) - Ромашова Елена (читать полную версию книги txt) 📗
О, Боже! Она двигается. Теперь голос справа от меня.
— Эй! Хватит! — Получается не убедительно — я скулю, будто собака.
Но она продолжает петь. Звук доносится со стороны стены с комодом и чемоданами Тани и Стивена. У меня волосы встают дыбом, когда сквозь песню слышу, как что-то позвякивает и легонько стучит, а голос призрака то удаляется, то приближается, будто невидимка что-то делает, одновременно с напевая мотив.
— Прекратите… — Я еле шепчу.
Мое дыхание сбивается, сердцебиение учащается, тело становится тяжелой оболочкой, которую не сдвинуть — я камень! Внезапно призрак вскрикивает с каким-то электронным писком, и наступает резкая тишина. Ни голоса, ни песни. Я стою и осматриваюсь. На моем лбу липкой испариной проступил холодный пот. Мое дыхание оглушающее, будто с пробежки. Закрываю глаза, чтобы успокоиться, прячу лицо в ладонях. И теперь под моими пальцами влажно. Ужас холодный, влажный и громко стучащий в висках. Я поворачиваюсь к окну и смотрю туда — на линию горизонта, и взгляд сам цепляется на яркое солнце — вечно взрывающуюся звезду, под которой на шезлонгах расположились Стивен и Таня.
Что это было? Слуховая галлюцинация? Я схожу с ума? В принципе, почему и нет?
По краю стакана ползет букашка. Маленькая, коричневая, семенит своими лапками. Я безжалостно ее хватаю, ощущая твердый бугорок панциря под подушечками пальцев и раздавливаю с хрустом и выплеском жидкости из насекомого.
Я схожу с ума. Точка.
Я делаю большой глоток вина. Стивен ругается наверху с Таней. Я слышу, как он посылает ее и называет невротичкой. Зря он! Я безразлично засовываю в рот рельефные, немного острые по краям чипсы. На языке взрывается соленый вкус. Планшет включен и выдает электронный бит. Техно. Я люблю такую музыку, где на три аккорда разные вариации. Таня громко орет, посылая Стивена ко всем чертям, затем хлопает дверью и, рассерженно топая, вылетает из дома. Я с закрытыми глазами слушаю ее шаги.
Раз…
Два…
Три.
Тыдыщ!
Дверь с оглушающим звуком заканчивает весь шум, созданный Таней.
Подруга слетела с катушек. Бывает! Она сейчас будет где-то час слоняться злая по улицам. Вернется только к утру. Я знаю.
Я делаю еще один глоток. Вино не кислое, оно имеет вкус несладкого, но винограда. Хмельная и пьяная. Я должна была сегодня напиться после того, как сделала вывод, что схожу с ума.
Мобильник, словно насмехаясь над моими мыслями, начинает дребезжать на вибросигнале.
Кто там? А! Ну да… Как могла забыть!
— Джеймс, я вас слушаю. — Я пьяно тяну, чуть переигрывая, чтобы сам понял и решил, хочет ли он общения с нетрезвой.
— Изабель?
— Я чуток выпила…
— Я слышу.
Странно, но он не раздражен, скорее немного разочарован.
— У вас какой-то повод?
— Нет… Просто сегодня я поняла, что схожу с ума, и решила отпраздновать это. -
Я делаю глоток. — В конце концов, я должна взять реванш! Вы же были пьяные, когда звонили мне! Теперь ваша очередь слушать пьяную меня.
На том конце звучит тихий смех, от которого пробирает дрожь. Черт возьми! А это возбуждает.
— Хорошо, Изабель! Вы подумали над моим предложением?
— Не успела подумать… Но, черт с вами, я согласна. Раз вам нравится со мной говорить — говорите.
И снова смех. Я чуть сползла в кресле, ощущая приятное тепло внутри, что заставила его смеяться. Словно лаская, поглаживаю пальцем твердую гладь нагретого ладонью бокала. В этот момент, словно ураган, влетает Стивен и громко зовет, подслеповато щурясь в темноту моей комнаты:
— Таня?
— Она вышла! — Тут же отвечаю, отодвинувшись от трубки.
— Куда?
— Не знаю! Она всегда сваливает, когда взбешена… — Стивен делает движение в сторону двери. — Оставь ее! Остынет и придет! С ней ничего не случится.
Стив смотрит на меня: я сижу в кресле, раскидав ноги, возле меня стоит бутылка, в руках бокал и телефон.
— А ты чего в темноте сидишь? — Он сканирует меня взглядом с головы до ног.
— Отдыхаю, чего и тебе желаю! — И указываю пальцем на коридор, чтобы сваливал.
Он нехотя исчезает.
— Это кто? — Тут же доносится в трубке, как только я возвращаюсь к разговору.
— Стивен, парень подруги.
— Тот самый из Walmart?
— Ага…
— Тебе нравится он?
— Ну… — Тяну я, обдумывая. — Он не особо умный, но тело шикарное и на лицо симпатичный очень.
— А подруга где?
— Они поссорились, и она рванула на улицу. У этой дуры всегда бомбит! Придет к ночи скорее.
— Тогда у тебя с ее парнем есть время.
— Для чего? — Не понимаю.
— Переспи с ним.
Я замираю. Мне послышалось, что он сказал?
— Что?
— Переспи с ним.
Нет, не послышалось! Я от шока смеюсь. Да, кто он такой вообще? Что за…?
— А что? — Продолжает Джеймс, искушая своим бархатным голосом. — Ты с ним лучше ладишь, чем твоя подруга. И ты же хочешь его… Я слышу это. Не вижу. Но слышу. Твое дыхание учащенное, неглубокое. Ты хочешь секса. Это нормально. Это естественно. А рядом мужчина, который привлекателен и может удовлетворить…
— Это что, игра какая-то?! — Кричу я в трубку, прерывая его.
Меня всю трясет. Где грудная клетка разливается огонь возмущения. Самое противное, что я осознаю: если бы я не прервала его, то поддалась бы- я на грани.
— Спокойно, Изабель. Это всего лишь шутка! — Он смеется.
Звук приятный. Не раздражающий. Это моментально действует на меня, как успокоительное. Я обиженно пыхчу в трубку.
— Изабель, я же понимаю, что ты — не моя покойная жена. Твои принципы не позволят тебе поступить так с подругой. Ведь так?
Вопрос задается с какой-то настойчивостью в голосе, с прорывающимся наружу демоном.
Я хотела бы сказать уверенно, что да, я такая. Но после всех этих мыслей и желаний в течение дня, я осознаю, что стою у какой-то черты, на точке невозврата.
— Вы так уверены, что знаете меня? Вы ничего не знаете!
— Я буду рад, если я знаю тебя Изабель.
Я замираю. Не понимаю. Как-то всё сложно для моей хмельной головы. В трубке что-то щелкает.
— Что это? Что щелкает?
— Это просто ручка. — И звук усиливается.
Всё ясно: он нервно нажимает на кнопку, ручка щелкает, выпуская и вбирая себя стальной стержень. Я четко представляю это. Этот звук напоминает мне больницу, моего врача, белый халат и противный запах свежей краски.
— Как у вас дела? — Зачем-то спрашиваю, будто на автомате вытаскиваю вопрос, который всегда сопутствовал щелканью ручки и запаху краски.
— Её убили.
— Кого?
— Мою жену. И полиция подозревает меня.
— Класс! — Довольно тяну я, зомбировано слушая щелканье. Почему-то мне понравилось, что его обвиняют. — Вы еще и убийца…
В ответ снова раздается смех. Я уныло смотрю на дно бокала с остатками белого сухого.
— Ты действительно так думаешь, Изабель? Ведь ты же ничего не знаешь! Ты же не знаешь меня!
Отлично! Он говорит моими словами, переделывая их и превращая в фарс.
Я уж было открываю рот, чтобы парировать, как он внезапно мелодично мурлычет в трубку:
— Спасибо за беседу, Изабель. До завтра.
И отключается.
И снова тишина, как пощечина.
Я рычу в ответ, чтобы он катился, куда подальше, но, увы, Монтгомери уже не слышит меня. Как же бесит его бесцеремонность! От злости я выпиваю остатки вина в бокале. И тут же задумываюсь, а реально раздражает он меня? Еще ни один мужчина не вызывал во мне столько чувств: злость, агрессию, раздражение и одновременно желание на грани похоти. Нарочно или нет, но Джеймс выбрал правильную стратегию.
И что это доказывает? Что он знает меня? Что он держит меня на поводке?
Телефон испуганно подпрыгивает на коленях от смс. Открыв сообщение, я читаю, что на мой счет поступило пятьсот долларов.
— Ну, здорово! Класс… Мне еще теперь платят, как проститутке…
Я отшвыриваю мобильник, как опасный предмет. В этот момент мимо комнаты к входной двери проходит Стивен, нерешительно держа телефон в руках. Скользнув обеспокоенным взглядом по мне, он останавливается, будто не знает — бежать за Таней или остаться тут. Внутри меня комок чувств, гнева и злости. Темнота комнаты лишь усиливают нечеловеческое ощущение себя: я — опасный демон. Хочется, резкого, что-то сделать наотмашь, неожиданное — хочется отомстить и доказать Монтгомери, что он не знает меня. Резко встав с кресла, я подлетаю к Стивену. Он удивленно, с какой-то детской наивностью и непониманием смотрит на меня. Я вижу блеск его глаз в свете ночника. Запах мускуса и его тело будоражат мои рецепторы. Я почти набрасываюсь с поцелуем на него. Руки окольцовывают меня. Губы отвечают. Жар столбом проходит сквозь мое тело. Я закрываю глаза, отдаваясь похоти и ощущениям. Темнота охватывает нас. И в этой темноте все исчезает, как только раздается неритмичный глухой звук дождя. Руки и движения Стивена пропадают. Отошел? Отодвинулся? Медленно открываю глаза и не вижу никого. Как так? Парень словно растворился в сумраке комнаты.
