Синдром - Кейз Джон (книги онлайн TXT) 📗
— Прекрасно выглядишь, — заметил Дюран, закрывая дверь. — Здоровый загар. Хотя теперь, наверное, в ходу другая концепция: «Да здравствует бледность!»
Он помедлил, окинул ее взглядом, стараясь при этом не проявлять своей мужской сущности. Задачка не из легких, когда перед тобой стоит прелестная особа на шпильках и в розовой обтягивающей юбочке размером с косынку.
— Как дела, где пропадала?
Нико пожала плечами:
— Да так, на пляже.
— Серьезно? На каком?
Гостья покачала головой:
— Название вылетело из головы.
Доктор проводил ее в кабинет.
— Ого, да у тебя новое приобретение?! — Никки указала на коврик у камина.
Дюран посмотрел на кроваво-красный турецкий кирман с традиционными узорами и кивнул:
— Да. Недавно обзавелся.
— Ни за что не поверю, что ты выбирался в магазин.
Психиатр покачал головой, беспомощно улыбнувшись:
— Я заказал по каталогу.
— Док, тебе надо чаще бывать на воздухе — ты бледен, как призрак.
Собеседник пожал плечами:
— Времени не хватает. К тому же теперь бледность действительно в моде.
Кабинет мало чем отличался от гостиной — разве что встроенными в потолок осветителями да тяжелыми шторами на окнах. В обстановке преобладали нейтральные тона: на кремовых стенах висели акварельные пейзажи в черепаховых рамах, мебель закрывали бежевые чехлы. Здесь же красовались и дипломы Дюрана.
Вместе с огромного размера мебелью и подушками, разложенными на диване, дипломы и свидетельства были призваны завоевывать доверие клиентов: степень бакалавра в Брауне, докторская по клинической психологии в Висконсине, по флангам — сертификаты Американского совета психологического гипноза и Общества когнитивных психотерапевтов [3].
— Располагайся, — сказал Дюран, садясь за письменный стол. — Я просмотрю записи, найду кассету — и начнем.
— А что, обязательно записывать все сеансы? — пожаловалась Нико и, сбросив туфли, плюхнулась на диван.
— Да, — усмехнулся Дюран, вставляя кассету в магнитофон. Нажал кнопку «Запись» и, повернувшись к компьютеру, стал набирать что-то на клавиатуре. — Ты же знаешь, это не моя прихоть — страховая компания требует.
— Док, я все равно не буду с тобой судиться.
— К сожалению, именно так все и утверждают.
Дюран ввел пациентку в легкий транс. Она расслабленно лежала на диване с закрытыми глазами, на лице застыло безмятежное выражение. Низкий, баюкающий голос психиатра направлял ее по воображаемому ландшафту, следуя привычной последовательности образов:
— Ты идешь вдоль прохладного ручья по мягкой влажной тропке. Задержись ненадолго. Слышишь? Вода журчит. Лист плывет по воде, как маленький корабль, и ты провожаешь его взглядом. Вот его прибило к камню, но тут же освободило течением, он закружился в потоке и скрылся за поворотом. Как красиво перекатывается по дну вода, лаская камни…
На миг Нико нахмурилась: Дюран начал уводить ее от ручья. Теперь ее лицо слегка напряглось: исполняя волю психотерапевта, она, скорчившись, пролезла под колючими ветками. На лбу пролегли морщинки, пока Никки продиралась сквозь густые заросли — и вернулась легкая, блаженная улыбка, едва она ступила на мягкую, пружинящую под ногами луговую зелень.
— Твое лицо ласкает легкий ветерок, он ворошит волосы и гладит траву…
Вслед за Дюраном Никки отворила белую калитку, ведущую на поросшие мхом ступени в рассеянной тени листвы, и спустилась к уединенному прудику. Села на поваленный ствол укутанного мхом дуба и залюбовалась танцующим на воде солнечным зайчиком, что пробрался сквозь завесу крон. Левая рука Нико свесилась с дивана и, путешествуя по ковру, окунулась в прохладу озерца.
Никки снова в укромном уголке, где никто и ничто не может причинить ей зла. Дюран понаблюдал, как мерно поднимается и опускается грудь девушки, а потом стал выводить пациентку в прошлое:
— Давай вернемся в то время, когда ты была девочкой.
— А я и сейчас не мальчик.
— Нет, маленькой девочкой. Двенадцать лет… одиннадцать… десять. Вспомнила?
Нико беспокойно поерзала на диване и кивнула. Дюран, сидевший в высоком кресле в паре шагов от пациентки, подался вперед и в который раз принялся с удивлением следить за переменами на ее лице — настороженность умудренного жизнью человека сменилась детской непосредственностью. И даже голос Никки теперь звучал по-детски.
— Где мы? — спросил Дюран.
— В Южной Каролине.
— А твои приемные родители?
— М-м… дома. У нас большой белый коттедж за городом.
— Расскажи мне о нем.
— Ты и так знаешь.
— Мне бы хотелось услышать еще раз.
Она нахмурилась.
— Там колонны — высокие колонны, как в старинных богатых домах. Только на наших краска облезает. И там, где ее нет, видно, что они не каменные, а деревянные — собраны из дощечек, а теперь вот расклеиваются. Наверное, скоро упадут.
— Что ты видишь? — спросил Дюран.
— Крыльцо.
— Хорошо… Что еще?
— Деревья.
— Какие именно?
— Простые деревья. Дубы. Дом стоит в конце маленькой дороги.
— Длинной подъездной аллеи, — поправил Дюран.
— Длинной подъездной аллеи с гнилыми дубами по обе стороны.
— Живыми дубами, — уточнил психотерапевт.
— Да, наверное. Все считают их здоровскими, только мне они не нравятся. Они старые и мерзкие.
— Недолюбливаешь их?
— Терпеть не могу!
— Почему?
— Потому что… Ну, как сказать…
— Почему же?
— Они жуткие.
— Жуткие? Как это?
— На них паутина.
— Ты хочешь сказать, «бородатый мох»? — подсказал Дюран.
— Ага.
— И что в том плохого? — продолжал доктор.
Нико свела брови, задумалась и молча покачала головой в ответ.
— У тебя с ними связаны какие-то неприятные воспоминания? — спросил Дюран.
Пациентка поежилась и кивнула:
— Угу.
— Дек что-то делал с этим мхом?
Никки уткнулась головой в подушку:
— Он запутывал его в волосы. В безлунные ночи.
Доктор кивнул.
— На что это было похоже, Никки?
— На паутину.
Дюран придвинулся к пациентке.
— Расскажи о Деке, — попросил он.
— Мне не нравится Дек! — воскликнула Нико, неожиданно раскрыла глаза и попыталась сесть. — Только, пожалуйста, не говори ему!
— Не буду.
— Обещаешь?
— Обещаю. А теперь ложись и закрой глаза. Ты в безопасности. — Дюран заметил, что пациентка начинает задыхаться. — Здесь только ты и я, и ветер, и ручей. Порядок?
Она кивнула.
Через некоторое время доктор возобновил тему:
— Почему тебе не нравится Дек?
Нико молчала с минуту, ее грудь беспокойно вздымалась, Дюран выжидающе смотрел на лицо девушки. Наконец та выпалила:
— Из-за того, что он делает!
— Что он делает?
Нико скорчилась на диване.
— Он зовет нас в церковь с друзьями, а сам ведет в тоннель в подвале.
— Что там происходит?
Нико замерла и некоторое время лежала, боясь шелохнуться, а затем безмолвно покачала головой.
— Вы снимали кино?
Она кивнула.
— Расскажи поподробнее, — попросил Дюран.
Пациентка нахмурилась, перевернулась на другой бок и уставилась в спинку дивана.
— Не могу, — сказала она.
— Не можешь?
Никки отрицательно покачала головой.
— Почему? — удивился Дюран.
— Не могу — и все.
— Ты не помнишь?
Нико молча кивнула.
— Я подскажу, — предложил доктор. — Был фильм, в котором вы поженились.
Никки неохотно кивнула, и упрямство на ее лице сменилось обреченностью.
— Давай поговорим о свадьбе.
Нико не могла не подчиниться и под руководством Дюрана во всех подробностях поведала историю смерти своей старшей сестры в порнофильме. В этой картине две девочки исполнили главные роли, а третьей, самой младшей, отводилась роль второго плана.
Николь с Дюраном частенько наведывались на эту запретную территорию. Отсюда происходили проблемы пациентки, а потому было жизненно необходимо начать сражение с болезнью с раскрытия секретов ее детства.
