Игра - Кершоу Скотт (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
Сейчас она переводит взгляд на Ханну, которая задремала на своем привычном месте на ковре. Ханна, первое из двух чудес, которые Нил Маллиган подарил ей, когда в ее жизни наступила самая черная полоса. Сара смотрит, как она дышит, ее долгожданная мечта, этот невероятный живой механизм, взявший начало из клетки отца и матери и с каждым днем становящийся все более самостоятельной личностью. Сара любит своего мужа – все еще, возможно, это не та любовь с букетами-поэмами, о которой грезят маленькие девочки, но все равно это оттенок любви, и за то, что он подарил ей этих детей, она будет вечно любить его.
Сара в долгу перед ним, и она с радостью возвращает этот долг.
За несколько мгновений до начала игры в бинго ей приходит уведомление о том, что продажа карточек закрыта. Вкладки четырех ее игр открыты в верхней части экрана, и она переключается между ними по мере того, как компьютерный симулятор начинает мигать цифрами с частотой один номер в секунду. Из-за этого каждая игра может длиться не более девяноста секунд и заканчивается, когда выигрышная карточка заполняется.
Сара проигрывает первые четыре игры и понуро прихлебывает чай. За несколько раундов ей удается заполнить пару рядов, и проходит еще сорок пять минут, прежде чем она получает свой первый фул-хаус за день.
– Бинго! – Она потрясает в воздухе кулаком и тут же зажимает рот рукой. Ханна зашевелилась, но вскрик заглушил телевизор. Сара глубоко вздыхает. У нее очередная победная серия, она уже чувствует это, и адреналин бурлит в венах. Ничто не заводит ее так, как это; серьезно, это лучше, чем секс. Она вместе с iPad крадется из комнаты в ванную и, закрыв дверь, садится на крышку унитаза.
Это ее излюбленное место, куда можно зайти и просто посидеть, единственное место, где можно уединиться, логово, куда Ханна не зайдет за ней и не будет задавать вопросов. Однако время имеет привычку незаметно ускользать от нее, поэтому, а еще из-за того, что произошло вчера, она ставит будильник на iPad. Двадцать минут. Дети вряд ли проснутся раньше этого времени, а входная и задняя двери заперты. Все в порядке. Все спокойно.
Но кажется, что двадцать минут пролетают за пять, будильник срабатывает вовремя и еще три раза, прежде чем Сара наконец сдается под напором его непрерывного звона, прощается с остальными дамами и выходит из игры. Ей на счет добавилось двадцать фунтов. Она терпеть не может бросать выигрышную серию, но это не конец света. Возможно, ей удастся выкроить еще после обеда полчаса, когда погуляет…
Дюк.
Вскочив на ноги, она мчится вниз по лестнице, моля Бога, чтобы сегодня он не влез в какую-нибудь дрянь, как вчера. Это последнее, что ей нужно. Пробегая мимо гостиной, Сара швыряет iPad на кухонную столешницу и распахивает заднюю дверь.
Как и следовало ожидать, Дюк торчит в дальнем углу сада, глубоко зарывшись мордой в чертовой клумбе. Сад смахивает на джунгли, но ей все равно видно его мохнатые задние лапы, торчащие из схваченных морозом сорняков.
– Дюк! Убери оттуда свою задницу!
Пес не обращает на нее внимания. Она высовывается наружу, стоя в носках на пороге и ухватившись за дверной косяк.
– Так! Похоже, он нарывается… – Немного помедлив, она произносит страшное слово: – Ванна!
Собака не двигается. Ни на дюйм.
Внутри нарастает беспокойство. С тех пор, как Дюк был щенком размером с ее ладонь, это слово неизменно вызывало ответную реакцию – немедленную реакцию, и не только тот факт, что он не среагировал, странно настораживает ее. Это его молчание. Абсолютная тишина снаружи и полная неподвижность пса, как будто она открыла дверь, за которой моментальный снимок, стоп-кадр, Вселенная, поставленная на паузу.
Внезапно что-то кажется очень, очень неправильным.
Сара проводит языком по губам и обнаруживает, что они сухие.
– …Дюк?
Она зовет его еще три раза, прежде чем понимает, что ее пес мертв.
9
Четвертый игрок
Ной сидит на карнизе, пуская дым в бодрящий вечерний воздух. Он вылез остыть совершенно голый, но это не имеет значения, потому что окно выходит на кирпичную стену соседнего дома.
Повернувшись к Софии, он наблюдает за тем, как она по-кошачьи потягивается на простынях. Даже раскрасневшаяся и вспотевшая, она выглядит потрясающе. Как всегда, Ной задается вопросом, не притворяется ли она. В ее присутствии оставаться уверенным в себе не так-то просто. Ной понимает, что в нем нет ничего такого. У него французкая фамилия и кожа пепельного оттенка от отца в сочетании с темными марокканскими глазами и черными волосами от матери. Такая комбинация делает его похожим на вампира, попавшегося в ловушку вечной унылой юности. Ему тридцать один, но выглядит он на двадцать пять, как ровесник Софии.
София, как и многие другие, приехала в Париж, чтобы сделать карьеру модели. Ной познакомился с ней год назад в ночном клубе на какой-то тусовке и пообещал ей весь мир.
Их съемная комнатка на двоих – это не весь мир.
Париж разделен на двадцать пронумерованных муниципальных районов, или округов. Ной с Софией живут на востоке восемнадцатого округа, Ла-Шапель, в районе, более известном как «маленькая Джаффна» из-за многочисленных тамильских беженцев. Если бы Ной раскинулся морской звездой поперек матраса, он, наверное, смог бы коснуться всех стен их комнаты одновременно. Их кухонный уголок – это переносная плитка в шкафу. Посуду они моют в ванной, которая достаточно просторна, чтобы они могли встать в ней вдвоем.
София вроде как не имеет ничего против. Она уверяет, что счастлива, но сколько бы раз это ни повторяла, Ной не может поверить. Он сказал ей, что унаследовал состояние от своих родителей, которое из-за каких-то бюрократических проволочек зависло между банками. Его родители ничего ему не оставляли. София никогда не просит у него денег и никогда не обвиняет его во вранье, и все же он снова и снова слышит собственную ложь, слетающую с губ, как будто если почаще повторять, она станет правдой.
Он отрывает взгляд от ее тела, но ему больше не на чем остановиться. На месте винтажных киноафиш Ноя теперь висят фотографии с последней Недели моды коллекции осень-зима. Софияв Chanel, Dior, Louis Vuitton и Lacroix. Она создает крутое портфолио. Жаль, что участие в показах не приносит особого дохода.
Она переворачивается на живот, лампа отбрасывает свет на ее ягодицы. Пролистывая соцсети на своем телефоне, София говорит ему:
– Тебе надо собираться, mon chéri. Уже почти пора.
Ной вздыхает:
– Oui, – и щелчком отправляет окурок в темноту. Он с усилием захлопывает окно, потому что рама от времени рассохлась и звуки сирен с улицы становятся тише.
С тех пор, как восемь дней назад они заказали свадьбу за 30 000 евро, мысль о том, чтобы вернуться на работу, поселила в животе у Ноя бабочек. Нездоровых бабочек с острыми, как бритва, крыльями. Снимая униформу с вешалки, ему приходится напоминать себе, ради чего все это делается. Все это ради нее.
Когда он уже наполовину одет, София, закутавшись в простыню, идет вслед за ним в тесную ванную. Она обнимает его со спины худыми руками, и Ной наблюдает в зеркале за тем, как она застегивает пуговицы на его рубашке, пряча его костлявую волосатую грудь, и как накидывает ему на шею шнурок с бейджем. Ее отражение улыбается из-за его плеча.
– Вы только посмотрите, какой у меня красавчик.
И он смотрит, стараясь не подавать виду, насколько расстроен. Черная рубашка с короткими рукавами с логотипами Hard Rock Cafe, вышитыми на обоих рукавах. Шнурок сделан в виде ремня гитары, на нем красуются три бейджа, заработанные за десять месяцев: медиатор, гитара Rickenbacker и Эйфелева башня. Зубы у него немного пожелтели от никотина, борода все время растет клочками. Он, прямо скажем, не модель.
– Что ты во мне нашла? – спрашивает он, удивляясь сам себе.
Она пробегается пальцами по его кудрявым волосам и, не колеблясь, отвечает:
