Обман - Фрэнсис Клэр (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
На лужайке я замечаю желтые пятна: Чарльз сказал вчера, что уже давно не было дождя. Главный сад, расположенный справа и защищенный от холодного зимнего ветра высокой стеной, похоже, не пострадал. По крайней мере роз на клумбах больше, чем обычно.
Закрывающая спуск к реке стена из дубов, сосен и кустов арники такая же плотная, как и всегда. Лужайка тянется к оврагу, за которым широкое поле спускается к реке. Наполовину созревшие злаковые желтовато поблескивают под полуденным солнцем. Мягко извивающаяся вдалеке река кажется бледно-голубой. Посредине, у Уолдрингфилда виднеется несколько белых яхт, похожих на яркие точки. Впервые я увидела этот ландшафт в тот день, когда Гарри объявил о покупке дома, и он поразил меня своим великолепием. Река, извивающаяся между болотистыми берегами до самого горизонта (в безоблачный день можно видеть ее путь миль на семь, почти до впадения в море), спускающиеся к ней леса, прекрасно спланированный сад – все это казалось мне самим совершенством. Прошло четыре года, а вид по-прежнему вызывает во мне трепет. Иногда мне кажется, что это место предназначено для кого-то другого, а я здесь оказалась по чистой случайности.
С террасы доносится голос Энн, и я понимаю, что меня ждут. Спускаясь по лестнице, стараюсь взять себя в руки перед встречей с семьей Гарри.
В свое время он настоял на том, чтобы гостиную отделали английским ситцем. Мне этот материал показался холодноватым и жестким, но мужу отделка понравилась, и, я ни разу не обмолвилась о том, будто имею что-то против нее.
Диана сидит в кресле у окна, и ее фигура выделяется на фоне залитого солнцем сада. Маргарет расположилась напротив, на большом пуфе. Когда я вхожу, Маргарет смотрит на меня и слегка приподнимает брови в знак того, что дела обстоят не блестяще. Но с моей свекровью они редко бывают хороши. У Дианы в руке большой стакан джина или водки (ничего другого она не пьет), и это, судя по всему, не первая порция за вечер, хотя Маргарет, без сомнения, пыталась разбавлять напиток водой.
Диана стала вдовой сорок лет назад, а серьезно пьет уже лет тридцать пять, хотя установить точные временные границы ее пристрастия нелегко, поскольку соответствующие оценки у членов их семьи сильно разнятся. За обедом Диана пила за двоих, но сегодня никто не собирался ее останавливать, и уж тем более я. Даже сейчас количество выпитого ею спиртного сказывается: моя свекровь с трудом контролирует себя.
Вот она нахмуривается, поджимает губы и смотрит недовольным взглядом, под которым Гарри обычно раздраженно вскакивал со своего места еще до того, как она раскрывала рот.
– Вот и ты! А я уж подумала, что ты снова уехала.
– Уехала? – переспрашиваю я.
– Да, уехала. В Америку или еще куда-нибудь.
Улыбаясь, я качаю головой.
– Тебя слишком долго не было, – ворчит Диана, и в ее голосе слышатся нотки недовольства.
– Всего семь недель. И это того стоило, – оправдываюсь я, и, опасаясь, что она может неправильно меня понять, добавляю: – Я хочу сказать, что это было полезно для детей. Им нужно было сменить обстановку.
– Сменить обстановку? – переспрашивает свекровь, выделяя каждое слово. – Мы все тоже могли уехать! – Она делает большой глоток, подпитывая свое раздражение. – Ты должна была остаться здесь. Тогда бы Энн не испортила панихиду. Вся эта ерунда с благотворительным обществом! О Боже, кому охота, чтобы его вспоминали за организацию благотворительных концертов?
– Но ведь ему удалось собрать для них столько денег…
Диана отмахивается от моих слов.
– Ты должна была остаться и все это остановить, Эллен! – Она смотрит на меня исподлобья.
Значит, мне не простят того, что я уезжала. Энн уже высказала свое мнение по этому поводу, и прежде всего из-за организационных обязанностей, которые ей пришлось взять на себя. С Дианой все по-другому. Я подозреваю, она наказывает меня за то, что я, уехав, не уделила внимание лично ей. Несмотря на то, что Гарри сильно натерпелся от матери, несмотря на все переживания, которым она подвергает всех остальных членов своей семьи, я испытываю к ней определенное сострадание, чем она и пользуется. Под внешней агрессивностью, которую свекровь сохраняла с таким упорством все эти годы, скрывается глубоко страдающий и одинокий человек.
– Но ведь панихида была прекрасно организована. Энн вложила столько усилий, – пробую я оправдаться.
– Она просто старалась произвести впечатление, чтобы на ее Чарльза обратили внимание.
Может, Диана и права, но я слишком устала, чтобы об этом думать.
– Неужели?
– Политика, политика! Всю дорогу в машине только об этом и говорили. Они думали, я сплю, а я все слышала.
Я смотрю на Маргарет, обращая к ней молчаливый вопрос. Она всегда говорит прямо, но при этом старается смягчить свои слова:
– Чарльз включен в список кандидатов на предстоящих парламентских выборах.
Я не верю своим ушам. Я-то думала, что он навсегда отказался от политической карьеры еще восемь лет назад, после неудачной попытки пройти в парламент от соседнего округа. Что-то слишком много вокруг моей семьи амбициозных политиков. Джек. Теперь вот Чарльз.
– Ну что же, очень хорошо. – Я глубоко вздыхаю и поднимаюсь. – Пойду заварю чай.
– Все только что пили чай! – говорит Диана, но этим аргументом меня не остановить.
На кухне прохладно и спокойно, здесь я больше всего чувствую себя дома. Кухня обставлена сосновой мебелью, которую я приобретала на деревенских распродажах: шкаф для посуды – на его полках красиво смотрится голубой фарфоровый сервиз; подвесные шкафчики – их дверцы сделаны из старых ставен; большой стол в викторианском стиле – от него с трудом оттирается малейшее пятнышко жира.
Из кухни небольшой коридорчик ведет в кладовую и буфетную. В конце прошлой осени, когда подумывала снова приняться за работу, я очистила буфетную и устроила там что-то вроде небольшой мастерской. Купила дорогой мольберт и полный набор новых кистей и красок. Я сделала несколько эскизов для рекламного плаката (речь шла о проекте Молли), но они не особенно получились. К тому же мы не нашли спонсора, чтобы их отпечатать, и я отбросила эскизы в сторону.
Я ставлю чайник на плиту, нахожу пакетик с чаем и присаживаюсь на табуретку, ожидая, пока закипит вода. Я размышляю над волной политической активности, захлестнувшей всех во время моего отсутствия, и благодарю Бога, что меня это не касается. Политика всегда была для меня сложна. Интриги, сплетни и подсиживания никогда не волновали меня так, как Гарри. Я не жила ожиданием вечеров в Клубе консерваторов и не стремилась к общению со сторонниками партии. Думаю, мне удавалось скрывать эти настроения, и если Гарри и понимал, что я на самом деле чувствовала, то никогда об этом не говорил. Он просто думал, что может на меня положиться, и был прав. Если уж на то пошло, то вот из Энн наверняка получится вполне достойная супруга кандидата в члены парламента. Она амбициозна и энергична, хотя в наличии подобных качеств у Чарльза я не уверена. На мой взгляд, в нем нет напористости, или того, что Гарри называл «пробивными способностями». К тому же я никогда не замечала в нем таланта убеждать людей.
В этой части дома совсем тихо. На стене напротив меня висит доска, куда я прикалываю списки покупок, расписание школьных мероприятий и календарь местных событий. К доске никто не прикасался с того момента, как я уехала. Ежедневник, в который я записываю все семейные планы, все еще открыт на странице 12 апреля. Пасха. На той неделе мы улетели в Америку. Я беру ежедневник в руки и медленно пролистываю назад, до пятницы, 26 марта. Тут нет никакой примечательной записи. Двумя днями раньше Джош ходил на день рождения. Кажется, что это было так давно. В четверг приходил механик ремонтировать стиральную машину. На листке за пятницу стоит неразборчивая запись: «Загрузить яхту», а на субботнем листке – одна строчка крупными буквами: «Г. и Д. идут на яхте в Гэймбл». Я уже не помню, как Джек увильнул от путешествия. Вроде бы какая-то деловая встреча, которую он не мог отменить. Это его любимая отговорка: «Не могу не присутствовать там-то…» К тому же, я думаю, сама идея прогулки на яхте его не особо привлекала. Тихая прогулка вдоль побережья – не для Джека. Занимает слишком много времени и малоинтересна. Если он и ходит под парусом, то лишь с целью промчаться вокруг буев, чтобы разогнать кровь, а затем выпить джин-тоник в клубе.
