Невидимый свет - Хантер Стивен (читать книги регистрация .txt) 📗
Нет, ему нужно надежное оружие – немеченое, точное, скорострельное, как автомат.
Выбор, собственно говоря, один.
Устаревшее оружие с большим стажем участия в нелегальных операциях. В этом и была его главная привлекательность. Прис держал его у себя в качестве диковинки, а не как товар. Кому продашь такое старье? ЦРУ применяло его во Вьетнаме в ходе операции «Феникс», осуществлявшейся ГОН, которая реализовывала программу уничтожения инфраструктуры вьетконговцев. Впоследствии эта винтовка Бог знает где путешествовала, чего только не совершала на протяжении нескольких лет. Жаль, что оружие не обладает даром речи. Если бы этот экспонат поведал свою историю, книга о его приключениях наверняка стала бы мировым бестселлером. Он, безусловно, участвовал в боевых действиях в Южной и Центральной Америке, а возможно, также в Африке и Европе.
Прис купил эту винтовку неофициально, у одного из своих снайперов, весьма опытного боевика. Одного взгляда в его невыразительные хищные глаза, на непроницаемое неподвижное лицо было достаточно, чтобы понять бессмысленность дальнейших расспросов. Парень разводился в третий раз и потому нуждался в деньгах. Он продал генералу свое оружие за четыре тысячи долларов – без лишних вопросов, без оформления документов и сделки. Этого оружия просто-напросто не существовало, – пока оно не стреляло в тебя.
Это была модель М-1, под патроны калибра 5,56 мм, но на дуле сидел длинный тонкий глушитель «Сионикс» HEL-H4A и на специальном приспособлении крепился прицел AN/PAS-4 – прибор с подсветкой цели инфракрасным прожектором, применявшийся в американской армии в последнее время. Это, конечно, не ночной прицел с усилением естественного освещения. Он гораздо менее мощный, чем термочувствительный оптический «Магнавокс», но все же значительно лучше прежних «Снайперскопов» для карабинов. Во-первых, блок электропитания здесь маленький. В его технической характеристике так и написано: «Прицельное приспособление, состоящее из инфракрасного прожектора, электронно-оптического телескопа инфракрасного диапазона (4.5Х) с встроенным миниатюрным высоковольтным источником электроснабжения и блока питания для источника излучения (крепящаяся на поясном ремне подзаряжающаяся батарея никель-кадмиевых аккумуляторов напряжением 6 вольт)". Телескоп в длину достигал 13 дюймов, а вместе с прожектором – почти 14. Общий вес устройства составлял примерно 12 фунтов. Внешне оно напоминало трубу с водруженным на нее фонарем – нескладное громоздкое приспособление, но удивительно удобное в эксплуатации.
Этот прибор имел один недостаток: источник света – активное инфракрасное излучение, а не пассивное, как у «Магнавокса». Чтобы оптический прицел поймал мишень, на нее приходилось направлять луч инфракрасного прожектора. В боевых условиях, где задействована самая современная военная техника, пользоваться таким прибором крайне опасно, поскольку противник с помощью чувствительного к инфракрасному излучению индикатора перехватывает луч и, обнаружив снайпера, нейтрализует его огневой мощью. Так что данное устройство больше оправдывало себя в слаборазвитых регионах – в Центральной Америке, Африке и Западном Арканзасе.
Прис взял винтовку и проверил батарею. Все в порядке. Он отвел затвор и спустил курок. Раздался щелчок. Спусковой механизм сработал с сухим треском – будто стеклянный прутик переломился. Прис положил винтовку, подошел – наконец-то – к шкафу с боеприпасами и отобрал шесть коробок с патронами M193 калибра 5,56 мм. Он был уверен, что ночь принадлежит ему.
Глава 34
Похороны состоялись поздним утром, но они не присутствовали на скорбной церемонии, потому что приземлились в Форт-смитском аэропорту только в обед – сначала летели из Балтимора до Далласа, а там пересели на «Американ игл», доставивший их в Форт-Смит. А вот на поминки они должны успеть. Народ соберется в доме Сэма в четыре. Если они припустят по дороге Этеридж-Паркуэй, то, возможно, к половине пятого уже будут на месте.
Машину вел Расс. Боб был замкнут более обычного, повергая Расса в изумление. Юноша не мог понять, как долго можно оставаться в столь глухой неподвижности. Очевидно, сказывалась снайперская привычка, усугубляемая горечью, клокотавшей внутри яростью и осознанием своей изолированности от мира обычных людей. Но Расс догадывался, что за внешней невозмутимостью таится напряженная работа ума и сердца.
– О чем ты думаешь? – наконец спросил юноша.
– О том, что мы потратили впустую целый день и тринадцать сотен на билеты.
– Я тебе верну…
– Дело не в этом. Не нужны мне твои деньги. Главное, что все это было напрасно. Мы движемся не в том направлении.
– Нет, сэр, – возразил Расс. – Я абсолютно уверен в том, что между убийством девочки и гибелью твоего отца существует какая-то связь.
– Ну и дурак, – безжалостно бросил Боб, даже не глянув в сторону своего юного спутника. – Это исключено. Отец погиб в тот же день, когда был обнаружен труп негритянки. За столь короткий срок просто невозможно организовать подобную операцию. Меньше чем за четыре-пять дней ее не состряпать. И то Френчи должен был пахать как сумасшедший. И второе: невозможно было предугадать, в какой день отец найдет труп. Это произошло по чистой случайности. Им просто чертовски повезло. Мать девочки обратилась к отцу, и он начал поиски. А если бы не нашел, думаешь, как бы все повернулось? Все равно в одиннадцать часов вечера он был бы мертв. Тело могло пролежать еще несколько недель, пока кто-нибудь на него не наткнулся бы, а за это время оно разложилось бы, опознание заняло бы еще несколько недель. Убийство девочки – тяжкое преступление; горько и грустно, что за него пострадал ни в чем не повинный бедняга Регги Фуллер. Но к нам это не имеет никакого отношения.
Боб не переубедил Расса.
– Связь должна быть, – настаивал тот. – Что еще особенного происходило в Полк-Каунти в 1955 году, из-за чего стоило бы устраивать заговор против твоего отца? Френчи Шорт не стал бы из кожи вон лезть ради…
– Вот именно, – перебил юношу Боб. – И я вот что думаю. Отец, очевидно, проводил какое-то расследование, возможно, даже по какому-нибудь делу, которым занималась полиция штата. Не исключено, что это касалось деятельности Кэмп-Чаффи. И ему каким-то образом стало известно нечто такое, что требовалось сохранять в тайне. Поэтому его пришлось остановить.
– Как в дешевом кино, – заметил Расс.
– Знаю, – буркнул Боб, – хотя в кино не хожу.
– Ну, может…
– Сбавь-ка ход, – скомандовал Боб. – И резко не оборачивайся.
Секунды текли – одна, две.
Боб вытащил кольт калибра 45 из кобуры под ремнем. Расс даже не видел, когда он успел пристегнуть ее.
– Что за черт…
– Полегче, полегче, – скомандовал Боб.
Обернувшись назад, Расс заметил голубой фургон. Фургон прибавил скорость, быстро нагоняя их.
– Не смотри туда, – приказал Боб, – и, как только дам команду, жми на тормоза, как следует. Ясно?
Расс сглотнул; во рту появился металлический привкус. Кошмар возвращался.
Но фургон, поравнявшись с ними, продолжал движение с прежней скоростью. Расс, игнорируя приказ Боба, украдкой глянул в боковое окно. На заднем сиденье в фургоне сидела симпатичная девчушка, внимательно наблюдавшая за ним. Перехватив его взгляд, она показала язык.
– Черт, – выругался Расс. – Ну и напугал же ты меня.
– Видать, старею, – пробормотал Боб, убирая пистолет под пиджак. – Не заметил, откуда они вынырнули. А надо бы, черт побери, внимательнее смотреть по сторонам.
– Так что мы дальше делаем? – спросил Расс.
– Ты у нас в Принстоне учился. Вот и скажи.
– Ну… – начал Расс и осекся, вдруг осознав, что… ему тоже нечего предложить.
Сложная натура, каковой являлся Сэм Винсент, нашла полное отражение в разношерстном скопище людей, собравшихся в доме старика, чтобы оплакать его смерть, а может, отпраздновать или хотя бы напиться за его счет. Кого здесь только не было – афроамериканцы из западных районов, аристократы из Литл-Рока, приятели, с которыми Сэм исходил тысячи охотничьих троп, старые проводники, фермеры, продававшие ему свою продукцию, политики, полицейские, дети, обиженные секретарши, адвокаты, сражавшиеся против него в суде, работники исправительных учреждений и даже несколько человек, которых Сэм когда-то отправил в тюрьму. Причем каждый из присутствовавших считал своим долгом рассказать о Сэме какую-нибудь историю. Боб с Рассом прибыли как раз в тот момент (с трудом отыскав место для своего автомобиля перед домом на улице, заполненной самыми разными машинами – от «мерседесов» до сорокалетних пикапов), когда слово взял поверенный Сэма, чтобы огласить завещание покойного. Сэм, в течение многих десятилетий умно размещая свой капитал и проворачивая выгодные сделки, оставил после себя немалое состояние. Чтобы избежать налога на имущество, он на протяжении ряда лет разбивал свой капитал на суммы по десять тысяч долларов в год в пользу своих детей, зятьев и невесток, независимо от того, состояли они в разводе или нет, обзавелись новыми семьями или пребывали в одиночестве. Он руководствовался только одним принципом: те, кому приходится или приходилось мириться с его родством, заслуживают небольшого подарка. Он также учредил доверительные фонды по двести тысяч долларов в пользу каждого из своих внуков, распорядившись выплачивать эти деньги только учебным заведениям в форме чеков за обучение, питание и проживание детей. Он оставил по десять тысяч долларов каждой из своих секретарш, уволенных им или уволившихся по собственному желанию. Кроме одной – той, которая спилась: она получила от него пятнадцать тысяч долларов. Таким образом, из всего его состояния оставалась еще не пристроенной сумма в девятнадцать тысяч четыреста пятьдесят долларов.
