Сезон мертвеца - Хьюсон Дэвид (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
Она посмотрела на него так, словно одобрила его мнение. Затем она подошла к Марии, села рядом и обняла за плечи.
– Думаю, что вы правы. Он однажды сказал мне, что часто просыпается в дурном настроении, потому что не знает, что еще можно сделать для сестры. Из него действительно был никудышний помощник.
Мария тяжело вздохнула, неожиданно улыбнулась и столь же неожиданно расплакалась.
– Она не умеет читать по губам, и поэтому ей очень легко врать.
Ник вырвал из записной книжки листок бумаги и записал свой домашний номер телефона.
– Если ей что-нибудь понадобится, позвоните мне в любое время дня и ночи. Мы можем помочь Марии деньгами, можем оформить ей пенсию. Я понимаю, что сейчас это слабое утешение, но, если Марии действительно что-нибудь будет нужно, сообщите мне, и я постараюсь сделать все возможное.
Сиделка посмотрела на листок и тяжело вздохнула.
– Сейчас ей нужен только брат, но его, увы, не вернешь.
Ник опустил голову.
– Мне очень жаль, – тихо сказала сиделка, устыдившись собственной бестактности, – но вы ничем не можете ей помочь. Мария должна вернуться в свой родной дом. Она не может жить без посторонней помощи, а дома она будет под постоянным присмотром.
Ник внимательно слушал ее и думал о том, как нелегко приходилось Росси совмещать работу и заботу о сестре.
– Ничего, все нормально, – успокоила его женщина. – С ней будет все в порядке. Там у нее много друзей, которые знают ее с детства. Вся беда в том... – она перевела дыхание, – что Мария будет скучать по брату. Мы все очень сожалеем о его гибели.
– Я знаю, – сказал Ник и оглядел небольшую, но уютную комнату, стены которой были украшены рисунками.
– Это все Мария, – пояснила сиделка. – Она только тем и занимается, что изображает цветы. Она нема и глуха, но отнюдь не глупа.
На одном листе были изображены чудные голубые гиацинты на желтом фоне. Картина чем-то напоминала ранние работы Ван Гога. Оставалось лишь удивляться, что глухонемая женщина хранит в душе столько радости и жажды жизни.
– Если хотите, – предложила сиделка, – я покажу вам его комнату. Может быть, вы возьмете что-нибудь на память об этом замечательном человеке.
– Я не очень хорошо знал его, – смутился Ник, – но я знаю людей, которым будет дорога память о нем.
Комната Росси была маленькой, окно выходило на автомобильную стоянку. Воздух был пропитан запахом дешевых сигарет. У окна стоял небольшой письменный стол с настольной лампой и стопкой бумаг. Рядом со столом находилась узкая металлическая кровать, аккуратно застеленная покрывалом. На стене висело несколько пожелтевших от времени фотографий. Ник подошел поближе и рассмотрел их. На большинстве снимков были зафиксированы загородные поездки брата с сестрой. Мария, одетая в яркое платье, радостно улыбалась в фотообъектив, и Ник понял: Лука старался изо всех сил, чтобы сделать ее жизнь счастливой и беззаботной. Именно в этом заключался его истинный талант. Кстати сказать, сам он был изображен только на одной фотографии. Он сидел рядом с сестрой в стареньком "Бугатти-57" в каком-то музее под открытым небом. По всему чувствовалось, что он доволен жизнью и полностью контролирует себя.
– Это было незадолго до его нервного срыва, – пояснила сиделка.
– Он всегда был таким веселым?
– Нет. – Она неожиданно рассмеялась. – Если говорить честно, то он всегда был на пределе сил. Во всяком случае, в то время, когда я познакомилась с ним.
Ник прикоснулся к снимку:
– Я не могу взять эту фотографию, она принадлежит Марии. Это очень дорогая для нее вещь.
– Нет, ничего страшного, – успокоила его сиделка. – Это моя фотография, и я могу отпечатать другой снимок. Берите. – Она оглядела комнатушку. – Он не любил, когда я входила в его комнату. Это было его убежище. Он часто скрывался здесь и занимался своими делами. Извините, я оставлю вас на минуту. – Она прикрыла за собой дверь.
Ник сел за стол и посмотрел в окно на ряды припаркованных автомобилей и гряду многоэтажек. Да, вот так Лука Росси каждый божий день сидел за этим столом и смотрел на урбанистический пейзаж. Никто в их отделе не думал, что этот человек удивительным образом сочетает профессиональные обязанности с нелегкими заботами о глухонемой сестре.
Ник выдвинул ящик стола и обнаружил пухлую тетрадь. Открыв ее, он понял, что перед ним дневник Росси. Это были записи человека, который пытается понять смысл своего существования. В какой-то момент Нику показалось, что корявые буквы похожи на злых демонов, поселившихся в тетради по доброй воле автора. На одной из страниц Ник наткнулся на строчку: "Добравшись до Сан-Айвс, я встретил мужчину и семь его жен".
Он прочитал еще несколько страниц и понял, что дневник служил Росси отдушиной. Лука описывал свои страхи и сомнения, то и дело упоминая сослуживцев и знакомых: его, Фальконе, Терезу Лупо, Сару и многих других. Похоже, Лука посвящал этой тетради все свободное время.
Ник сунул ее в карман пиджака, вышел из комнаты и вежливо попрощался с Марией и сиделкой.
56
– Ты вскрикнула, когда...
Она рассмеялась из-за его смущения. Было раннее утро, и улица за окном только наполнялась автомобильным шумом. Джино вернулся в восемь часов, принял душ и даже немного вздремнул, так и не потревожив ее спокойного сна. Она проснулась сама и принялась поглаживать его упругое тело подушечками тонких пальцев. А когда он возбудился, она взобралась на него и стала медленно раскачиваться, стараясь задеть его губы набухшими сосками и с удовольствием ощущая его напрягшуюся мужскую плоть.
– Что "когда"? – спросила она, продолжая ритмично двигаться и прижиматься к нему всем телом.
– Ты сама знаешь, – сказал он, не открывая глаз.
Ирена недоуменно посмотрела на него, но благоразумно промолчала. Она вообще не понимала этого человека. Она не знала, например, почему он так часто пропадает по ночам, что делает в это время и откуда берет деньги. Сперва она думала, что он занимается грабежом, и пришла к выводу, что ничего страшного в этом нет. Но почему же в таком случае они строго-настрого приказали ей следить за ним? Почему потребовали, чтобы она глаз с него не спускала и сообщала им каждый раз, когда он выходил из дому? Почему, наконец, они хотели знать все, о чем он с ней говорит?
– Нет, ты скажи мне, – потребовала она.
Его и без того розовые щеки покрылись густым румянцем.
– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. По крайней мере чувствуешь.
– Конечно, чувствую, – засмеялась она. – А ты что, думал, я бесчувственная тварь? – Она откинула назад волосы и посмотрела на него. В слабом утреннем свете тускло блеснули ее зубы. Джино с удивлением обнаружил, что ее мягкая кожа покрылась капельками пота.
– Я всегда чувствую настроение мужчин, с которыми провожу ночь, но ты совсем другое дело, Джино. Тебя я совершенно не понимаю, и это меня пугает. Ты какой-то загадочный, и я не понимаю, что с тобой происходит в тот или иной момент. Конечно, я могу строить какие-то предположения, но предпочитаю не делать этого. Ты же знаешь, что я хорошая?
– Да, знаю, – подтвердил Джино. – Ты действительно хорошая, но при этом я не понимаю, почему ты выбрала именно меня?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Потому что ты ничего от меня не требуешь и хорошо обращаешься со мной.
Он вспомнил, что сначала она очень не понравилась ему, а потом он увидел в ней что-то очень важное, какую-то удивительную непосредственность, от которой ему становилось легко на душе.
– Ирена, что ты ощущаешь, когда занимаешься со мной любовью? – неожиданно для себя спросил он.
Она на мгновение задумалась. Никто еще не задавал ей подобных вопросов.
– Мне кажется, – медленно сказала она, – во мне что-то начинает расцветать. Как будто ты сам начинаешь произрастать во мне. Я не знаю, что это, но мне кажется, что это может быть ребенок.
Джино побледнел и завернулся в простыню. Ирена поморщилась от негодования. Такая реакция неприятно поразила ее. Он отпрянул от нее, как от прокаженной.
