Восьмой грех - Ванденберг Филипп (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
— Давай шевелись! Наверх! — рявкнула Марлена и жестоко ударила Лукаса в спину дулом пистолета.
Мальберг вскрикнул. Не столько от боли, сколько пытаясь привлечь к себе внимание. Но все было напрасно. Лукас услышал тихий щелчок. Насколько он понял, Марлена сняла пистолет с предохранителя. Он даже не решался вдохнуть.
— Что ты собираешься делать?
— Наверх! — повторила Марлена и кивнула в сторону крутой лестницы.
Мальберг чувствовал, что от страха его ноги стали ватными. Ступая по лестнице, он думал о том, чтобы в какой-то момент быстро обернуться и ударить Марлену, однако решил, что в такой напряженной ситуации это было бы неблагоразумно. Он видел ее горящие злобой глаза и понимал, что она действует хладнокровно.
— Что я тебе сделал? — охрипшим голосом спросил Лукас, когда они поднимались по лестнице все выше и выше. — Я тебя уважал и даже любил. Разве ты не знаешь?
— Заткнись! — перебила его Марлена. — Ты лжешь. Если бы ты на самом деле любил меня, то вел бы себя по-другому. Ты такой же, как и все остальные мужчины. Я всю жизнь страдала от того, что они клеились к моей сестре Лиане. Пока Лиана работала стюардессой в окружении мужчин, я была серой мышью и посвятила себя изучению биологии. Биология! Не самая лучшая специальность, чтобы познакомиться с классными парнями!
— Но я ведь совершенно не знаю твою сестру. Я даже не догадывался, что ты ее ненавидишь!
— Ты опять лжешь. Ты ведь звонил ей!
— Да, но после того как случайно узнал о ее существовании. Я лишь надеялся выяснить у нее что-нибудь о твоем прошлом.
— А тебе какое дело?
— Марлена, я думал, что ты умерла, убита! Именно тогда я понял, что был в тебя по уши влюблен. И я пустил в ход все средства, чтобы выяснить, что случилось на самом деле.
— Вот именно этого и не надо было делать!
— Но почему? — Мальберг остановился.
— Потому что тем самым ты вызвал лавину. Ты поступил действительно хитро, когда назвался криптологом и проник сюда. Позже Ричард сказал, что ты писал дипломную работу о потерянных и забытых произведениях мировой литературы, и я насторожилась.
— Ричард?
— Ричард Мьюрат. Я познакомилась с ним, когда учила биологию в Берлине.
— С микробиологом профессором Мьюратом?
— Да. Разве ты не узнал его? Он звонил тебе… Давай пошевеливайся!
Мальберг вспомнил тот ледяной голос, который угрожал ему по телефону.
Наконец они взошли на площадку башни. Всего несколько часов назад Лукас узнал здесь от Груны и Дулацека, что на самом деле происходит в замке Лаенфельс. Уже наступила ночь. Тяжело дыша, Лукас ухватился за один из зубцов. Он не решался заглянуть в чудовищную пропасть, которая распростерлась внизу. По его лбу тек холодный пот.
Направив на Лукаса дуло пистолета, Марлена встала на противоположном краю площадки. Теперь он заметил, что она тоже нервничает. Мальберг видел, как дрожат ее руки, сжимающие пистолет, и это было еще опаснее.
— Скажи, в конце концов, зачем все это! — произнес Мальберг. — Что тебе от меня нужно? — Он попытался говорить уверенно, но его голос звучал жалобно.
— Что ж, охотно расскажу, — холодно ответила Марлена и уставилась на него безумными глазами. — Ты слишком много знаешь. Мьюрата, конечно, не назовешь симпатичным. К тому же после развода у него осталась куча долгов. Но он решился сделать мне предложение. Первый мужчина, который оценил меня по достоинству. Наверное, ты знаешь, что профессору Мьюрату принадлежит значительное открытие.
— Да, я знаю, — прошептал Лукас. — Ген Бога.
— Я догадывалась, что ты об этом знаешь… Чтобы рассчитаться с долгами, Мьюрат предложил Римской курии выкупить результаты исследований за десять миллионов евро. Священники очень заинтересовались этим, но денег платить не хотели, а Мьюрат в свою очередь не хотел торговаться. Он оставил им визитку, сказав, что пробудет в Риме еще неделю, дал мой адрес. Уже на следующий день у моей двери стоял высокий лысый мужчина в темном двубортном костюме. От него несло парфюмом. Он хотел еще раз поговорить с Мьюратом. Кардинал, государственный секретарь Гонзага, влюбился в меня!
Мальберг задумчиво кивнул ей. Марлена стояла перед ним, как горгона Медуза с развевающимися волосами-змеями, и он с трудом воспринимал происходящее.
— И что, — тихо спросил Мальберг, — сделка состоялась?
— Нет. У Гонзаги, который действовал по личной инициативе и сразу увидел опасность в этих документах, был ограниченный бюджет.
Лукасу показалось, что Марлена немного успокоилась, и он сделал шаг навстречу.
Марлена тут же вскинула пистолет и заорала:
— Назад! Ни шагу дальше!
Решительное выражение ее лица еще можно было разглядеть в сумерках. И то, что он видел, выдавало серьезность намерений.
Мальберг был зажат между двумя зубцами в человеческий рост, у него начала кружиться голова, кровь стучала в висках. Лукас двумя руками вцепился в стену, понимая, что под ним добрых тридцать метров пустоты. Мальберг был в шоке и чувствовал, что не в состоянии мыслить ясно. Как выбраться из этой ситуации? Он боялся. Никогда в жизни он не испытывал такого животного страха. Лукас не решался больше задавать вопросов Марлене, хотя их у него была прорва. В любую секунду женщина могла нажать на спусковой крючок. Она выглядела как помешанная, просто сумасшедшая!
Краем уха Мальберг слушал, что говорила Марлена:
— В это же время меня навестила моя сестра Лиана. Она прилетела в Рим и, не имея особых планов, решила навестить меня. Естественно, она узнала о моем романе с кардиналом Гонзагой и непременно захотела с ним познакомиться. Я ничего не имела против. Но я даже не подозревала, что у сестры на него виды. Соблазнить кардинала — это был особый номер для маленькой потаскушки. Однажды, когда она вернулась из поездки в Албанские горы, от нее исходил знакомый мне запах. Это случалось все чаще. И я призвала ее к ответу. Лиана даже не думала отпираться. Она, если захочет, может окрутить любого мужчину, и я ей не указ — вот так бесчувственно заявила мне Лиана. Я думала только о мести!.. Ты меня слышишь?!
Заметив, что Мальберг невнимательно ее слушает, Марлена дико замахала пистолетом.
— Конечно, я тебя слушаю. Просто не очень-то приятно стоять под прицелом.
Марлена не обратила внимания на его замечание и продолжила говорить:
— Когда Лиана снова летала в Албанские горы, — в голосе Марлены зазвучала неприкрытая ирония, — мне позвонили. Это был странный телефонный звонок. Некий дон Ансельмо пытался изысканными фразами объяснить мне, что я по природе своей хороший человек, но мною, дескать, овладел злой демон. В действительности он намекал на государственного секретаря Гонзагу, этого дьявола. Я уже хотела положить трубку и сказать, что ему самому нужно убираться к дьяволу, но меня вдруг осенило… Ты слышишь, что я говорю?
— Да, — спохватился Мальберг.
— Конечно, я сразу поняла, что разговаривала с экзорцистом, и сделала вид, будто согласна. Я договорилась с ним о встрече и позаботилась о том, чтобы вместо меня в квартире оказалась Лиана. Я хотела преподать ей урок. Но у меня и в мыслях не было, что этот ритуал может привести к смерти. Но скорбела я недолго. Я очень удивилась, когда Мьюрат сообщил мне, что я якобы умерла. Признаться, довольно странное чувство, когда узнаешь, что тебя больше нет. По каким-то своим каналам Мьюрат узнал, что женщина, которая подверглась обряду изгнания дьявола, умерла. И все подумали, что она — это я. Сперва попытались обставить эту смерть как несчастный случай. Надо сказать, что с помощью высокопоставленных чиновников это легко удалось сделать. И Лиану похоронили как безымянный труп, анонимно.
Хотя в данной ситуации факт, который интересовал Мальберга, не имел особого значения, он все же не удержался и напомнил:
— Но мы же с тобой перезванивались! Причем как раз перед смертью твоей сестры!
Марлена язвительно засмеялась:
— С помощью мобильного телефона возможно все. В то время я уже была здесь, в замке Лаенфельс. Я решила тебя проучить, но прежде всего хотела от тебя избавиться. Кем ты себя возомнил? Думаешь, я не заметила огонь в твоих глазах, когда мы впервые повстречались после стольких лет? Думаешь, я не знала, чего ты ожидал от этой поездки в Рим? Но я не забыла, как ты насмехался надо мной, когда мы сидели за одной партой. Пусть у меня были кудрявые волосы, пусть моя грудь была не такой, как у всех семнадцатилетних девчонок, пусть я должна была долго носить брекеты на зубах, а на лучшую одежду у меня просто не было денег! Но ты ведь мог не говорить мне все это в лицо? С тех пор я стала ненавидеть тебя, и эта ненависть не прошла до сих пор.
