Банда Тэккера - Уолферт Айра (книги бесплатно txt) 📗
— Ладно. Я скажу тебе, — пробормотал он. — Ты сама захотела. Ладно, слушай. Я должен уехать, а где мне взять на это денег?
— Куда уехать?
— Куда глаза глядят! Как бродяга, без гроша в кармане, в товарном поезде!
— Ты что, с ума сошел?
— Нет. — Бауер опустил глаза. — Так нужно.
— А дети? Что они будут есть, если ты бросишь работу?
— Вот об этом-то я и думаю.
— Так! — вскричала она. — Да подними ты голову. Перестань бормотать. Говори толком. Что ты надумал?
Бауер медленно поднял голову.
— А вот что я надумал: надо бросить эту работу, стать на пособие и как безработный получить временную работу… а потом, может быть, я сумею устроиться на такую службу, где не придется каждую минуту дрожать, что тебя застрелят из-за угла.
— Кто это станет в тебя стрелять?
— По крайней мере, тогда я смогу собраться с мыслями и немножко оглядеться. Да нет, нет, разве я человек? Камень какой-то на дороге, — топчите его, толкайте. Стой здесь, катись туда… Кто это станет со мной считаться, спрашивать меня — пихнут, и все. Казалось бы, ясно, что человек, если захочет, может сменить эту службу — так или нет? А вот, по-ихнему, нет. Они меня не отпустят. Поэтому я и должен уехать. Но тогда я не получу пособия. Вот об этом-то я и думаю, и еще думаю, что все-таки должен уехать: уехать, и все. Так я решил, окончательно.
— Ты хочешь нас бросить?
— Да, — сказал он спокойно и твердо.
— Что ж, хорошо. Бросай нас, беги.
— Не говори так. Ты должна мне помочь. — Бауер начал придвигаться к ней. — Я еще никогда ни о чем тебя не просил с тех пор, как мы поженились. Я всегда старался, как мог, для тебя. Но теперь ты должна помочь мне.
— Ты просишь меня помочь тебе уморить с голоду наших детей?
— Нет, Кэтрин, не надо так говорить. — Он протянул к ней руку, но не коснулся ее. Он робко держал руку над ее плечом. — Я совсем болен, у меня внутри живого места нет, — сказал он. — Я так болен, что последнее время просто не знаю, где я и что со мной. А как, на какие средства будут жить дети, если я умру? — Он слегка коснулся рукой ее плеча.
— Все равно, ты не должен так убегать! — крикнула Кэтрин. — Ты только это и знаешь. Как что-нибудь случится, ты прежде всего думаешь, куда бы убежать.
Бауер снял руку с ее плеча, и рука безжизненно повисла.
— Ты не веришь мне? — спросил он. — Не веришь, что я должен уехать, что меня убьют, если я не уеду?
— Ты хочешь убежать. Вот чему я верю. Убежать, потому что тебе невесть что взбрело на ум.
— Кэтрин, меня убьют!
— Кто тебя убьет? Этот маленький мистер Минч, который держал тебя на работе, когда все кругом сидели без куска хлеба? Только на прошлой неделе он прибавил тебе жалованье.
— Я ненавижу его. А он ненавидит меня. Когда я с ним в одной комнате, я за себя не отвечаю.
— Ты ненавидишь его, он ненавидит тебя! Что за чепуха! Для тебя жизнь детей игрушка, что ли? О себе я не говорю. О себе я беспокоюсь не больше, чем ты обо мне.
— Я вижу, с тобой говорить бесполезно.
— Да. Я знаю, что у тебя на уме только одно — убежать. Ты всю жизнь так делал.
— Правильно, — резко сказал Бауер и вышел из спальни.
Кэтрин стояла задумавшись, глядя мужу вслед. Потом снова легла в постель. Полежав немного, она встала, сунула ноги в ночные туфли и приоткрыла дверь. Мэри лежала, засунув большой палец в рот. Кэтрин потянула палец изо рта, и глаза девочки открылись; лицо у нее задрожало. Потом она нахмурилась.
— Спи, детка, — прошептала Кэтрин. Она прикрыла ей глаза ладонью. Когда она отняла руку, глаза девочки были закрыты. — Спи, — прошептала Кэтрин. — Спи — увидишь во сне, будто идешь в гости в новом платье.
Она помедлила возле кровати, глядя на дочь. Большой палец снова потихоньку подбирался ко рту, и Кэтрин вздохнула. Когда сиротливое чмоканье возобновилось, Кэтрин вышла, прикрыла за собой дверь и прошла в гостиную.
Бауер сидел в кресле у окна. Перед ним стояла небольшая этажерка с книгами. Это были почти сплошь учебники коммерческой корреспонденции, которые Бауер выписывал, когда в нем еще жила надежда преуспеть в бизнесе. Он думал о том, какова была бы его жизнь, изучи он до конца все эти книги. Иной, совсем иной, решил он. «Такому человеку, как я, — рассуждал он сам с собой, — нужны преподаватели, чтобы подгонять его и заставлять учиться, пока он не выучит все от корки до корки».
Кэтрин зажгла свет. Бауер нахмурился и зажмурил глаза. Кэтрин тоже зажмурилась, потом посмотрела на Бауера, нахмурилась и долго смотрела на него, неясно различая его лицо, но видя, что он смотрит на нее и хмурится.
— Мне кажется, нам нужно обсудить все спокойно, без ссор, — сказала Кэтрин.
— Какой смысл пережевывать все сначала? — сказал Бауер.
— А тот смысл, что я не могу помочь тебе, пока не знаю, в чем дело.
— Ты вообще не можешь мне помочь. Что ты можешь сделать? Я никогда не ждал от тебя помощи.
Кэтрин подошла к мужу и села на стул против него. Он, отвернувшись, смотрел в окно.
— Они совсем извели меня там, — сказал Бауер. — Все грозились: не смей уходить, а уйдешь — убьем. Ну вот я и вызвал полицию, а полиция произвела налет. И они знают, что это сделал я.
Кэтрин беззвучно ахнула и прижала руку к губам.
— Да, — сказал Бауер, — так обстоит дело. Вот тебе и вся история в двух словах. И сейчас я жду, что они придут и расправятся со мной.
Наступило долгое молчание. Кэтрин не решалась заговорить. Бауер продолжал виновато смотреть в окно. Потом он подумал, что она, верно, ушла или, быть может, ей дурно. Он повернул голову.
— Зачем ты это сделал? — спросила Кэтрин.
— Я же сказал тебе. Я хотел уйти. Не такой я человек, чтобы жить, как уголовный преступник.
— Почему преступник? Все играют в лотерею.
— Существует закон! — крикнул Бауер. — Никогда не слыхала? В Соединенных Штатах существует закон.
— Хорошо, хорошо, тише. Говори спокойно, Фред.
— Я говорю спокойно. Там уже был налет, не вчера, раньше. Я не преступник. Приходит полиция, хватает меня, как вора, бьет… я на это не гожусь. Ты знаешь меня. Я должен жить честно, по закону. Они подослали ко мне своих убийц и заявили, чтобы я не смел уходить, и тогда я решил: сделаю так, что банк мистера Минча прихлопнут, и я буду свободен.
— Кого подослали? Того лысого, как его, который приходил к нам?
— Да, он тоже из их шайки.
— Мне он показался очень славным.
— Славным? Да, они все славные, очень даже славные. Они такие славные, что застрелить человека для них все равно, что плюнуть. Они очень славные с виду, да, да, и ведут себя так славно. Ах, да какая разница! Можешь мне поверить, я знаю, что говорю.
— Но я тоже хочу знать. Я имею право знать.
— Ну вот, теперь ты знаешь. Мистер Минч знает. Все знают, что я сделал. И если я хочу остаться в живых, мне нужно уехать.
— А что сказал мистер Минч?
— Когда?
— Когда узнал, что полицию вызвал ты?
— Не все ли равно, что он сказал?
— Скажи мне, Фред. Я хочу знать.
— Сказал, что между нами все кончено и чтобы я поостерегся. Дело не в том, что он сказал, а как он это сказал. Я знаю, что у него на уме. Он убийца, настоящий убийца. Он тоже такой славный с виду и разговаривает так славно, правда? Так он убийца, поверь мне.
— И это все, что он сказал? Что между вами все кончено и чтобы ты поостерегся?
— А что еще ему говорить? Пригласить всех на мои похороны? Да, это все, что он сказал. И еще сказал: извольте завтра явиться на работу, и дал мне новый адрес.
— Так. — Голос Кэтрин зазвенел. — Я так и думала. Он просто хотел тебя припугнуть. Если бы он замышлял что-нибудь против тебя, стал бы он давать тебе новый адрес, как ты думаешь?
Бауер беспомощно посмотрел на нее.
— Тебе что ни говори, никакого толку, — сказал он.
— Неужто ты не понимаешь? Он велел тебе приходить на работу. Что это значит?
