Теснина - Коннелли Майкл (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– А пошли вы все, – беззвучно прошептал он.
Он подождал, пока пройдет боль в паху, с улыбкой думая, отчего она появилась. Себя-то уж он знал хорошо! Всю жизнь одно и то же. Коль скоро дело доходит до серого вещества, разница между силой, сексом и удовлетворением становится неразличимой. В этих теснинах все всегда кончается одинаково…
Приведя себя в порядок, он снова спустил воду, вышел из кабинки, вымыл руки и внимательно осмотрел отражение в зеркале. Бэкус улыбнулся. Совсем другой человек! Рейчел ни за что его не узнает. И никто не узнает. Он открыл сумку и проверил, на месте ли цифровая камера. На месте и готова к использованию. Что ж, он рискнет и сделает несколько снимков Рейчел. Всего два-три, на память. Пара тайком сделанных фотографий, которыми можно будет полюбоваться, когда все закончится.
8
Рыбный сундучок. Стоило Бадди упомянуть его, как я сразу вспомнил полицейский отчет, найденный мной в ящике, где хранились карты.
– Да-да, я как раз собирался вас спросить. Так, говорите, этот малый стащил ваш навигатор?
– Ну да, уверен, дело рук этого гнуса. Он поплыл с нами в тот раз, потом исчезает «джипиэс», а потом он сам начинает выходить в район перешейка. Сложите два и два, и все станет ясно. Я уж давно собираюсь нанести визит в те края, пообщаться с мерзавцем.
Честно говоря, уловить логику этого повествования было нелегко. Попрошу-ка перевести все на английский, мол, для меня что рыбный сундучок, что уха – одно и то же.
– А чего тут непонятного? – удивился Бадди. – В этом черном сундучке отмечены лучшие места. Я хочу сказать, самые рыбные места. Больше того, прежний хозяин указал и свои делянки. Я его в покер выиграл у рыбака. Главное – не сам навигатор, а начинка. Парень поставил на кон двенадцать своих лучших мест, но мне подфартило.
– Так, теперь проясняется, – сказал я. – Не в железке дело, а в тех записях, которые в ней хранятся.
– Точно. Сам прибор стоит от силы сотни две. Но рыбные места – это годы работы, это умение, это опыт.
Я указал на фотографию, высвеченную на экране компьютера.
– И вот появляется этот тип, крадет вашу драгоценность и быстренько открывает собственное дело. В общем, нагло прикарманивает ваши, да и бывшего владельца, наработки.
– Быстренько – не то слово. Повторяю, давно пора мне с ним пообщаться. На днях выберусь.
– А где этот перешеек?
– На противоположной стороне острова, там, где он сужается и образует восьмерку.
– А с полицией вы своими подозрениями поделились?
– Не сразу. Откуда ж нам было знать того, кто спер навигатор? Он просто исчез. Сначала мы думали, что это ребятня местная залезла ночью на яхту и стащила первое, что под руки попалось. Ведь на острове тоска зеленая, вот огольцы и ищут себе развлечений. Но мы написали заявление о пропаже. А пару недель назад открываю я одну местную газетку, «Фиш тейлз», а там объявление, мол, предлагаем новый маршрут, от перешейка. И фотография этого парня! Эй, говорю себе, да я же его знаю. Потом складываю два и два, и все становится на свои места: это он украл мой сундучок!
– И вы снова обратились в полицию?
– Ну да, позвонил и сказал – вот он, воришка. Кажется, они не очень обрадовались. Через неделю я снова связался с копами, и мне сказали, что был у них разговор – по телефону. Не почесались даже встретиться с гадом, в лицо посмотреть. Естественно, он все отрицает, а они и довольны.
– И как же зовут этого малого?
– Роберт-Следопыт. Задница он. Надо бы ему иначе назваться – Роберт-Воришка.
Я перевел взгляд на фотографию и в очередной раз спросил себя, имеет ли вся эта история хоть какое-то отношение к моим разысканиям. Приведет ли этот след к разгадке гибели Терри Маккалеба? Не похоже как-то. Можно понять, для чего рыбаку красть сведения о счастливых местах, куда ходит конкурент. Но не убивать же его за это, да еще таким мудреным образом! Нет, поверить трудно. Слишком много усилий для Следопыта, да и для любого другого на его месте.
Похоже, Локридж прочитал мою мысль.
– Вы что же, предполагаете, будто ублюдок замешан в смерти Террора?
Я пристально посмотрел на Локриджа. А ведь скорее уж в этом деле заинтересован человек, который мечтает прибрать к своим рукам все дело, а заодно и яхту.
– Пока ничего не могу сказать, – пожал я плечами. – Но попробую выяснить.
– Дайте знать, если потребуется помощь.
– Непременно. А пока вот что. В отчете шерифа сказано, что на яхте больше ничего не пропало. Это действительно так? Все остальное на месте?
– Ну да. Именно это нам с Терри и показалось самым странным. Но потом выплыл наружу Следопыт, все и прояснилось.
– Терри тоже считал, что это его рук дело?
– Ну как сказать? Он склонялся к этой мысли. Да что там говорить, кто бы еще это мог быть?
Хороший вопрос, но не он был сейчас главный. Я попросил Локриджа еще раз показать фотографии, и на экране замелькали снимки с изображением рыболовов, самозабвенно отдающихся своему делу.
Стоп, вот еще одна любопытная вещь. Локридж вернулся к серии из шести снимков, изображающих мужчину, лицо которого казалось каким-то смазанным. На трех первых он держит перед камерой изумительной раскраски рыбину, всякий раз поднимая все выше и выше, закрывая собственное лицо и словно бы украдкой разглядывая через темные очки спинной плавник добычи. Рыбина была одна и та же, а это, на мой взгляд, свидетельствовало, что фотограф упорно пытался поймать в фокус лицо рыболова. Но безуспешно.
– Кто это снимал?
– Террор. В тот раз я не выходил в море.
Что-то в этом мужчине смущало Маккалеба – скорее всего стремление уйти от объектива. Это-то очевидно. На следующих трех фотографиях – тот же персонаж, только на сей раз он не знал, что его снимают. Первые два сделаны в салоне. На объективе камеры был фильтр, поэтому пассажир и не заметил, что его фотографируют.
На первом снимке незнакомец зафиксирован в профиль, на втором – анфас. Если убрать фон, может показаться, что мужчину фотографируют для полицейского досье – еще одно подтверждение того, что он вызвал у Маккалеба определенные подозрения. Но даже здесь лицо нечеткое. Мешают темная, слегка тронутая сединой, густая борода, большие солнцезащитные очки и голубая шляпа с эмблемой футбольной команды «Лос-Анджелес доджерс». Волос почти не видно, но, насколько можно судить, подстрижены они коротко, а цвета того же, что и борода. В правом ухе блестит круглая золотая серьга.
На профильном снимке глаза у него прищурены, почти закрыты, да их почти и не видно из-за темных очков. На нем джинсы, простая рубашка и куртка, тоже джинсовая.
Шестой, последний снимок явно сделан после окончания рейса. Это крупноформатная фотография мужчины, только что спустившегося с борта яхты и шагающего теперь по пристани Авалона. Лицо его обращено в сторону камеры, но не до конца. Мне показалось, что в последний момент преследуемый заметил Маккалеба с его аппаратом и отвернулся.
– Что это за малый? – осведомился я. – Расскажите-ка мне о нем.
– Говорю же, в тот раз меня там не было. Терри тогда вообще не собирался выходить в море. Заказов не было. Этот парень подъехал на моторке, спросил Терри – тот был на борту, – не свозит ли его порыбачить. И заплатил за полдня, это минимальная продолжительность рейса. Пассажир хотел в море сразу, а я тогда был на материке. Терри ждать не стал, отправился без меня, хотя в одиночку это адская работа. Тем не менее они выловили большую испанскую макрель. Совсем неплохо.
– А потом он с вами об этом малом не заговаривал?
– Да нет, обмолвился только, что всего оплаченного времени парень не использовал. Два часа походил по морю и велел возвращаться. Что и было сделано.
– Похоже, что-то Терри насторожило. Он отснял шесть кадров, три тайком. Вы уверены, что на эту тему не было речи?
– Говорю же, нет. То есть, может, с кем-то Терри говорил, только не со мной. Впрочем, он был скрытным человеком.
