Чертовка - Томпсон Джим (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Она почти упала ко мне в объятия, всхлипывая и задыхаясь. Я ногой захлопнул дверь и отнес Мону в гостиную.
— Детка, — сказал я. — Все хорошо, детка. Старина Долли с тобой и…
— О Долли, Долли! — Она стала раскачиваться, обнимая меня. — Я т-так боялась, так боялась, что тебя здесь не будет и… Спаси меня от нее, Долли! Забери меня отсюда! Помоги уехать. У меня есть деньги, Долли, хватит нам обоим! П-пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
— Подожди! Подожди минуту! — крикнул я и потряс ее за плечи. — Ну-ка, успокойся. Я сделаю все, что в моих силах, милая, но я должен знать…
— Возьми их, Долли! Можешь все забрать, только возьми меня с собой.
Мона сунула руки в карманы старого, потертого пальто. Когда она вынула их оттуда, деньги так и посыпались мне на колени — комки мятых пятерок, десяток и двадцаток.
— П-пожалуйста, Долли! Ты сделаешь это? Забери деньги и возьми меня с собой…
— Конечно, — сказал я. — Еще бы я тебя не взял! Но сначала нам нужно кое в чем разобраться. Ты взяла эти деньги у своей тети?
— Д-да. Эти и другие… те, что я отдала м-мистеру в магазине. Я н-не знала, что и думать, когда ты не вернулся за мной. Т-только поняла — с тобой случилось что-то ужасное. Ты обещал вернуться за мной, и я знала — ты бы ни за что не нарушил обещания, если бы только мог. Такой д-добрый и милый парень, как ты, н-не стал бы…
Она замялась. Я неуклюже похлопал ее по руке:
— Да, конечно. Просто я никак не мог, понимаешь, о чем я?
— Т-тогда я разыскала твой номер в телефонной книге и позвонила. Я звонила еще и еще. И н-наконец сегодня позвонила в магазин, и мне сказали…
Остальное Мона выпалила одним духом.
Стейплз выложил ей всю мою подноготную. Мона знала, где старуха держит деньги. Она вытащила оттуда сумму, нужную, чтобы вызволить меня из тюрьмы, и те деньги, которые были у нее с собой сейчас. Теперь с пятью или шестью сотнями долларов, притом что с меня только-только сняли обвинения в мошенничестве, мы должны были уехать отсюда вместе. Жить счастливо и все такое.
И я хотел… хотел ее и был чертовски ей благодарен. Но черт возьми, как я мог?
Она смотрела на меня умоляющим взором:
— Р-разве ты не хочешь, Долли? Ты потому и сказал, что женат, — п-потому что на самом деле я тебе не нравлюсь? Я звонила и звонила сюда, но никто…
— Нет, я не врал тебе, — сказал я. — Просто жена тем временем ушла. Она тут больше ни при чем, так что с этим, считай, все тип-топ. Но…
— Она убьет меня, когда все узнает, Долли! Она поймет, что я взяла деньги, и… — Мона снова расплакалась, и ее тихие беспомощные всхлипы как ножом резали мое сердце. — Н-ничего, Долли. Я н-не хотела, чтобы ты чувствовал себя плохо. Н-наверное, я просто должна была п-понимать, что н-не могла тебе п-понравиться…
— Детка, — перебил я. — Послушай меня, милая. «Нравиться» тут неправильное слово. Я люблю тебя, понимаешь? Ты должна мне верить. Поэтому действовать надо осторожно, ведь один неверный шаг, как ты предлагаешь, — и мы никогда не будем вместе. Нас обоих посадят в тюрьму.
— Но…
— Послушай меня. Давай-ка я буду задавать вопросы, а ты отвечать… Сегодня вечером ты должна была сходить за покупками, да? Допустим, магазин оказался закрыт, и тебе пришлось поехать в другой. С этим мы, считай, разобрались. Теперь — о деньгах, которые твоя тетка припрятала. Она ведь не знает, что ты о них проведала, да?
— Нет-нет. Но…
— Просто отвечай на вопросы. Где она их держит? Как ты о них узнала?
— Держит внизу, в подвале. За какими-то старыми досками и коробками. Как-то раз я спустилась вниз, чтобы вычистить печку, а она не знала, что я там. Она спустилась, отодвинула доски и коробки, и за ними было отверстие, а в нем — деньги. В таком, ну, портфельчике. Она достала деньги и пересчитывала их, бормоча и бранясь… она вела себя как безумная… и… напугала меня до смерти, Долли! Я боялась, что она м-меня увидит и…
— Да, конечно, — сказал я. — Скупая старуха в своем репертуаре, а? А после этого ты видела, чтобы она туда спускалась? Когда это случилось в последний раз?
— Вот тогда. Это был единственный раз, месяца три назад. Ступеньки там ужасно крутые, и, если что-то нужно из подвала, спускаюсь всегда я…
— Ага, конечно. Ну вот видишь, милая? Все хорошо. По крайней мере, на сегодня. Черт подери, возможно, она хватится этих денег только через год.
Мона поняла, к чему я клоню, и снова начала сходить с ума. Старуха может хватиться раньше чем через год. А может, не пройдет и дня. Возможно, старуха проверяет деньги прямо сейчас и…
— Перестань! — приказал я Моне. — Поняла, детка? Я сказал — перестань, значит, нужно перестать… Твоя тетка не знает, что ты взяла деньги. И не узнает. Я возвращаюсь на работу в понедельник. Примерно через месяц я смогу вернуть те три сотни, что ты для меня достала. Положишь их обратно в старухину кубышку, а это сегодня же отнесешь обратно и…
— Нет! Я…
— Да! Ты что, не понимаешь, милая? У нас просто нет выбора. Если ты не вернешься домой сегодня, старуха сразу же решит проверить деньги. Это первое, что придет ей в голову. Она догадается, что это ты их взяла, и полиция схватит тебя в два счета… Ты ведь этого не хочешь, верно? Ты же понимаешь, что я прав, да?
— Д-да. — Она неохотно кивнула. — Т-ты… ты и вправду меня любишь, Долли?
— Эх, будь у меня время, чтобы это доказать… — сказал я (и это не было пустым бахвальством). — Но ты и так уже слишком задержалась. Я отвезу тебя обратно, высажу у торгового центра, и мы снова увидимся через день-другой. И ты об этом не пожалеешь!
Запихав ей деньги в карманы, я ласкал ее и заигрывал с ней, чтобы она наконец улыбнулась. Она по-прежнему была взволнованна и напугана, но решила, что все провернет как надо. Ее спальня находилась на первом этаже, а старуха спала наверху, и когда уходила к себе, то больше не спускалась.
— Дело верное, — убеждал я Мону. — У тебя не будет никаких проблем, детка. А теперь давай-ка поцелуемся напоследок и двинемся в путь.
Мы поцеловались. Я повез Мону на другой конец города. Она пристроила голову мне на плечо и всю дорогу почти ничего не говорила. Казалась умиротворенной. Этого я и добивался, но сам чувствовал себя куда хуже.
Мона не знала, как часто ее тетка пересчитывает деньги. Она застала ее за этим занятием только один раз, но, возможно, было множество других случаев, о которых девушка не догадывалась. Кто знает, а вдруг старуха занимается этим прямо сейчас, отправив Мону в магазин. Меня бы это не удивило — с ее-то любовью к деньгам. И если она пересчитает деньги прежде, чем я верну те триста сорок пять долларов…
Старуха в два счета выбила бы из Моны правду. Стейплзу пришлось бы вернуть ей деньги, а я бы вернулся в тюрьму. Возможно, мне предъявили бы обвинение по двум статьям: за то, что взял деньги у магазина, и за то, что подстрекал Мону украсть у тетки.
Ох, с огнем играю.
Но ничего другого мне на ум не приходило.
Конечно, если бы старуха располагала действительно солидными деньгами, все было бы иначе. Будь у нее тысячи вместо сотен — ну, понимаете, будь у нее достаточно, чтобы раскрутиться, будь у нее такая сумма, ради которой стоило рисковать своей шкурой, — что ж, тогда бы я точно знал, что делать. Гнусная, никчемная старая стерва. Она уже давно нарывалась на неприятности — что ж, я бы ей эти неприятности доставил. И… и, черт подери — особого риска в этом не было. Ну, кое-какой риск, конечно, был, но совсем небольшой. Ведь Пит Хендриксон тоже нарывался на неприятности; он родился на свет, чтобы стать козлом отпущения, и я не знаю, кто мог бы составить ему в этом конкуренцию.
Да, я точно знал, как мне использовать Пита. План возник у меня в голове сам собой, едва я успел об этом подумать. Но только не за пару сотен, нет. И даже не за несколько тысяч. Если и решусь когда-нибудь на такое, то лишь для того, чтобы сорвать весь банк. Один хороший улов — и тогда мы с Моной… Тут мне в голову пришла мысль.
