Живущий в ночи - Кунц Дин Рей (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT) 📗
Пока Саша занималась с огнетушителями, мы с Бобби сидели на кухне и заряжали оружие. Делали мы это, опустив руки ниже уровня стола – на тот случай, если обезьянья мафия незаметно подглядывает за нами через окна. Саша купила три запасные обоймы для «глока» и три скоростных патронозарядника для своего револьвера. Сейчас мы набивали их патронами.
– После того как вчера вечером я ушел от тебя, я посетил Рузвельта Фроста.
Бобби взглянул на меня исподлобья.
– И у них с Орсоном состоялась дружеская беседа?
– Рузвельт пытался разговорить Орсона, но тот не захотел. Но там еще была кошка, которую звали Мангоджерри.
– Ну конечно, – сухо ответил Бобби.
– Кошка сказала, что люди из Форт-Уиверна хотят, чтобы я бросил все это, не стоял у них на пути.
– Ты лично говорил с кошкой?
– Нет, ее слова передал мне Рузвельт.
– Тогда все ясно.
– По словам кошки, они собираются сделать мне серьезное предупреждение. Если я не перестану совать нос в их дела, они намерены убивать моих друзей – одного за другим, покуда я не перестану им мешать.
– Значит, они намерены убить меня только для того, чтобы сделать тебе предупреждение?
– Так решили они, а не я.
– А почему бы им не начать прямо с тебя? К чему весь этот символизм?
– Рузвельт говорит, что они меня почитают.
– Кто ж тебя не почитает!
Даже обезьяны не заставили его полностью отказаться от привычного скепсиса по поводу очеловечивания животных. Однако сарказм его явно поубавился.
– А сразу же после того, как я покинул «Ностромо», я получил именно то предупреждение, о котором говорила кошка.
Я рассказал Бобби про шефа полиции Стивенсона, и он спросил:
– Стивенсон собирался убить Орсона?
Орсон, находившийся на боевом посту возле коробок с пиццей, заскулил, подтверждая правдивость моих слов.
– Значит, ты застрелил шерифа.
– Он был шефом полиции.
– Ты убил шерифа, – настаивал Бобби.
В свое время он был горячим поклонником произведений Эрика Клэптона, так что я понимал, почему подобная формулировка была ему больше по душе.
– Ладно, пусть будет по-твоему. Я застрелил шерифа, но я не тронул его заместителя.
– Ты опасный тип. Теперь я с тебя глаз не спущу.
Бобби закончил с зарядниками и сунул их в кожаный футляр, приобретенный Сашей специально для этой цели.
– Экая у тебя рубашка! – сказал я.
На Бобби была надета необычная гавайская рубаха с длинными рукавами и тропическим буйством оранжевых, красных и зеленых оттенков.
– «Швейная компания Камехамеха». Примерно пятидесятый год.
В кухню вошла Саша и включила духовку одной из двух стоявших здесь плит, чтобы разогреть пиццу.
– А потом я поджег патрульную машину, чтобы замести следы, – продолжал я свой рассказ.
– С чем пицца? – обратился Бобби к Саше.
– Одна – с пепперони, а другая – с ветчиной и луком.
– Бобби носит рубашки с чужого плеча, – сообщил я Саше. – Сэконд-хенд.
– Антик, – поправил он меня.
– В общем, после того как я взорвал полицейскую машину, я отправился к Святой Бернадетте и влез в дом священника.
– Проникновение со взломом?
– Нет, через незапертое окно.
– Ага, значит, просто незаконное проникновение, – констатировал он.
Закончив снаряжать запасные обоймы для «глока», я задумчиво проговорил:
– Поношенная рубашка и антикварная рубашка – не все ли равно? По-моему, одно и то же?
– Поношенная стоит дешево, а антикварная – дорого, – пояснила Саша.
– Это произведение искусства, – сообщил Бобби, протягивая Саше футляр с зарядниками. – Держи. Это для твоей артиллерии.
Саша взяла футляр с боеприпасами и пристегнула его к поясу.
– Сестра отца Тома работала с моей мамой, – сказал я.
– Сумасшедшие ученые, взорвавшие мир? – спросил Бобби.
– Взрывчатка тут ни при чем. Но теперь она тоже заражена.
– Заражена. – Бобби скорчил гримасу. – Ты уверен, что мы должны все это выслушивать?
– Да. Правда, это довольно сложно. Генетика.
– Заумные штуки. Скукота.
– Только не в данной ситуации.
Далеко в океане яркий пульсирующий зигзаг молнии разорвал черное небо, а вслед за этим до нашего слуха докатился низкий рокот грома.
Саша купила еще и кожаный патронташ для охотников на уток и любителей стрелять по тарелочкам.
Бобби принялся засовывать ружейные патроны в предназначенные для них отверстия.
– Отец Том тоже заражен, – сказал я, засовывая запасную обойму в нагрудный карман рубашки.
– А ты заражен? – поинтересовался Бобби.
– Возможно. Мама была заражена. И отец тоже.
– Каким образом передается эта хреновина?
– Через физиологические жидкости, – ответил я, ставя еще две обоймы на стол позади толстых красных свечей, чтобы они были не видны из окон. – А может, и другими путями.
Бобби испытующе посмотрел на Сашу, которая выкладывала обе пиццы на противни. Она пожала плечами.
– Если Крис заражен, значит, и я тоже.
– Мы целый год держались за руки, – поддакнул я.
– Если боишься есть с нами, можешь взять себе персональную пиццу, – заметила Саша.
– Да нет. Чересчур хлопотно. Валяйте заражайте меня.
Я закрыл коробку с боеприпасами и поставил ее на пол. «Глок» по-прежнему находился в кармане куртки, которая висела на спинке стула.
Саша продолжала возиться с ужином, я же посмотрел на пса и сказал:
– А вот Орсон наверняка не заражен. Он может быть просто носителем или что-то в этом роде.
Перекатывая через костяшки пальцев ружейный патрон наподобие фокусника, играющего с монетой, Бобби спросил:
– И когда же у больного начинается понос?
– Это нельзя назвать болезнью в обычном смысле, – покачал я головой. – Скорее неким процессом.
В небе снова блеснула молния. Зрелище было прекрасным и слишком коротким, чтобы причинить ущерб моим глазам.
– Процесс, – недоуменно повторил Бобби.
– Человек не болеет. Он… ну, просто меняется.
Засунув противни с пиццей в духовку, Саша осведомилась у Бобби:
– И кто же носил эту рубашку до тебя?
– В пятидесятые годы? Откуда же мне знать!
– А динозавры тогда жили? – поинтересовался я.
– Были, но не очень много.
– Из чего она сделана? – не унималась Саша.
– Искусственный шелк.
– Она отлично сохранилась.
– Рубашки вроде этой не занашивают, – торжественно заявил Бобби. – Их берегут. Перед ними благоговеют.
Подойдя к холодильнику, я достал по бутылке «Короны» для каждого из нас, за исключением Орсона. Конечно, от одной бутылки пива пес не опьянеет, но нынче ночью ему понадобится абсолютно ясная голова. А вот нам, двуногим, было необходимо выпить, чтобы успокоить нервы и придать себе чуть больше смелости.
В тот момент, когда я стоял возле мойки, открывая бутылки с пивом, небо снова прорезала молния, и в этой короткой вспышке я увидел три согнувшиеся фигуры, перебегавшие от одной дюны к другой.
– Они пришли, – сказал я, подходя с бутылками к столу.
– Им всегда поначалу нужно время, чтобы набраться наглости, – откликнулся Бобби.
– Надеюсь, они дадут нам возможность поужинать.
– А то я просто умираю от голода, – пожаловалась Саша.
– Ну ладно, так каковы же симптомы этой «неболезни»? Или как ты его называешь – процесса? – спросил Бобби. – Во что мы в итоге превратимся – в сучковатые обрубки, поросшие мхом?
– У некоторых происходит психологическая деградация, как случилось со Стивенсоном, – начал объяснять я. – Другие меняются физически – в большей или меньшей степени. Вот, собственно, и все, что мне известно. Но, похоже, в каждом отдельном случае это проявляется по-разному. Возможно, некоторые люди вообще не меняются, по крайней мере внешне, а другие превращаются во что-то совершенно иное.
Саша восхищенно прикоснулась пальцем к рукаву рубашки Бобби.
– Знаешь, что это за рисунок? – похвастался он. – Фрагмент настенного панно Юджина Сэвиджа «Пир на острове».
