Дьявольский вальс - Келлерман Джонатан (читать книги онлайн регистрации txt) 📗

– Шесть фаз, – проговорил я, вспомнив стенд перед въездом. – Выполнено не так уж много.

– Может быть, половина первой фазы. План был рассчитан на целый город. Свой собственный Левиттаун [60] для Джонса-младшего. – Хененгард рассмеялся. – Вам бы следовало видеть предложение, которое он составил и прислал папочке. Как курсовая работа – иллюзия величия. Разумеется, банк, прежде чем приняться за дело, обратится к отцу. И папа, возможно, просто поделится, потому что он любит сына, рассказывает всем, кто готов слушать, какой умный у него мальчик, – это еще одна шутка. Младший менял свою специализацию в колледже бессчетное количество раз. Но получил диплом доктора философии. Старая история. Скука.

– Но он остался верен одному – преподаванию, – заметил я. – И, кажется, в этом преуспевает – он получал поощрения.

Хененгард покачал головой и даже позволил себе высунуть язык из своего маленького ротика.

– Ага. Формальные организации. Техника менеджмента Новой Эры. Мы говорим о марксистской теории и рок-н-ролле. Он эстрадный артист. У меня есть записи его лекций: что он в основном делает, так это угождает студентам. Изобилие антикапиталистической риторики, зло корпоративной коррупции. Не нужно быть Фрейдом, чтобы понять, что к чему. Ему нравится тыкать это в лицо старику – даже жена является частью его программы, разве не так?

– Каким образом?

– Ну же, доктор. Майло рассказал мне, что вы узнали о ее военной карьере. Эта женщина потаскушка. Неудачница из низов. Все это в добавление к тому, что она делает с ребенком. Она и близко не могла стоять к той партии, которую старик хотел бы для сына.

Хененгард усмехнулся. Опять стал пунцовым и страшно вспотел. Почти взлетел со своего кресла от ярости и удовлетворения. Его ненависть была ощутима, ядовита. Стефани почувствовала это, в ее глазах было заметно глубокое волнение.

– А как насчет матери Чипа? – поинтересовался я. – Как она умерла?

Он пожал плечами:

– Самоубийство. Снотворные таблетки. Вся семья ненормальная. Хотя не могу сказать, что осуждаю ее. Не могу представить, чтобы жизнь с Чаком была полна святости. Известно, что он любил порезвиться, ему нравится, чтобы была целая компания из трех или четырех молодых грудастых блондинок с умственными способностями, близкими к нулю.

– Вам бы хотелось прибрать всю семейку, так ведь?

– Я не выношу их, – быстро проговорил Хененгард. Он встал, сделал несколько шагов, повернулся к нам спиной и потянулся. – Итак, – продолжал он, – давайте ориентироваться на завтра. Вы вытаскиваете их из дома, мы влезаем в него и разыгрываем Капитана Видео.

– Великолепно, Билл, – сказала Стефани.

Ее пейджер запищал. Она сняла аппарат с пояса и посмотрела на цифры.

– Где у тебя телефон, Алекс?

Я провел ее в кухню и крутился рядом, пока она набирала номер.

– Это доктор Ивз. Я только что получила... Что?.. Когда?.. Хорошо, дайте мне дежурного детского врача... Джим? Это Стефани. Что случилось?.. Да-да. Это уже не в первый раз. Все написано в истории болезни... Абсолютно, продолжай внутривенное вливание. Похоже, что ты все делаешь правильно, но подготовь мне полный токсикологический анализ. Обязательно проверь гипогликемические изменения. Еще проверь, нет ли на теле следов уколов, но так, чтобы никто об этом не знал, хорошо? Очень важно, Джим. Пожалуйста... Спасибо. И держи ее в абсолютной изоляции. Никто не должен входить в ее комнату... Особенно они... Что?.. Снаружи в холле. Оставь портьеры открытыми так, чтобы они могли видеть ее, но никто не должен входить вовнутрь... Мне все равно... Я знаю. Пусть, я буду отвечать, Джим... Что?.. Нет. Держи ее в блоке интенсивной терапии. Даже если ей станет лучше... Мне все равно, Джим. Найди где-нибудь кровать. Этот случай решающий... Что?.. Скоро. Насколько это возможно – наверное, через час. Только... Что?.. Да, конечно... Хорошо, спасибо. Я так тебе обязана.

Она повесила трубку. Белое лицо, вздымающаяся грудь.

– Опять, – проговорил я.

Она посмотрела мимо меня. Схватилась за голову.

– Опять, – сказала она. – На сей раз девочка без сознания.

31

Ночь. В «палатах Чэппи» тихо. В свободных комнатах нет недостатка.

Наша комната находится через две двери от палаты 505W. Палаты Кэсси.

Этот холодный, чистый больничный запах.

Изображения на телеэкране черно-белые, нечеткие и мелкие. Уменьшенная, замкнутая реальность.

В комнате холодно и чисто, но воздух спертый, как в любой больнице, хотя в этой палате долгое время никого не было.

Я пробыл здесь большую часть дня и весь вечер.

А теперь уже ночь...

Дверь закрыта на задвижку. Комната погружена в темноту, за исключением сфокусированной желтой параболы от угловой напольной лампы. Двойные драпировки закрыли Голливуд. Я сижу на оранжевом стуле. Ощущение обреченности, как у любого пациента. Из холла едва доносится транслируемая по громкоговорителям музыка.

Человек, который называет себя Хененгардом, сидит на другой стороне комнаты, вблизи лампы. Он уместился на таком же, как у меня, стуле, который придвинул к пустой кровати. Маленький черный радиопередатчик лежит у него на коленях.

Постель оголена до матраса. На тиковой обивке – клонящийся на сторону бумажный холмик. Правительственные документы.

Та бумага, которую Хененгард читает в данный момент, задержала его внимание более чем на час. Внизу виднеется линия цифр и звездочек, я заметил и слово: «МОДЕРНИЗИРОВАННЫЙ». Но не уверен, правильно ли прочитал, потому что нахожусь слишком далеко и ни он, ни я не желаем менять свои позиции.

У меня тоже есть что почитать: последние отчеты лаборатории о состоянии Кэсси и совершенно новая статья, которую мне всунул Хененгард. Пять печатных страниц – рассуждения профессора У. У. Зимберга по вопросу о мошенничестве с пенсиями, написанные строгим юридическим языком со множеством вычеркнутых черным маркером слов.

Мой взгляд вновь обратился к телеэкрану. На мониторе никакого движения, только медленное падение капель подсахаренной воды в пластиковой трубке. Я исследовал маленький бесцветный мир от края до края. В тысячный раз...

Постельное белье и решетка кровати, пятно темных волос и пухлая щечка. Счетчик аппарата для внутривенного вливания с вводными и выходными трубками и запорами...

Я уловил движение на другой стороне комнаты, но не обернулся. Хененгард вынул ручку и что-то вычеркнул.

В соответствии с документами, которые он показал Майло в кабинете заместителя начальника, в ту ночь, когда искромсали Дон Херберт, он находился в Вашингтоне, округ Колумбия. Когда мы на рассвете ехали в больницу, Майло сказал мне, что проверил эти данные.

– На кого именно он работает? – поинтересовался я.

– Подробностей не знаю, но это какой-то вид секретной оперативной службы, возможно, связанной с министерством финансов.

– Секретный агент? Думаешь, он знаком с нашим приятелем-полковником?

– Сам размышлял на эту тему. Он очень быстро обнаружил, что я занимаюсь компьютерными играми. После того как мы вышли от заместителя начальника; я упомянул имя полковника и в ответ получил недоуменный взгляд; но меня не удивило бы, если они оба бывают на одних и тех же приемах. Скажу тебе одно, Алекс, этот тип не просто оперативный агент, у него за спиной настоящая опора.

– Опора и мотивировка, – добавил я. – Четыре с половиной года, чтобы расплатиться за своего отца. Как, ты думаешь, он смог добыть бюджет в миллион долларов?

– Кто знает? Возможно, поцеловал нужный зад, проткнул нужную спину. Или, может быть, речь шла о заклании быка для нужной персоны. Что бы там ни было, он шустрый парнишка.

– И хороший артист – так близко подобраться к Джонсу и Пламбу.

– Так что в один прекрасный день он выдвинет свою кандидатуру в президенты. Ты знаешь, что превысил скорость на двадцать миль?

– Если я нарвусь на штраф, ведь ты сможешь замять это дело, правда? Ты опять настоящий полицейский.