Полицейская сага - Вудс Стюарт (версия книг .TXT) 📗
На третье сентября были назначены предварительные выборы демократической партии. Кандидаты и их сторонники разошлись по своим штаб-квартирам пить «бурбон» и ждать результатов. Билли находился в апартаментах атлантского отеля «Генри Грэди», а Маллинз – отеля «Динклер» на той же улице. После очередного вечера рукопожатий и уверенных заявлений в прессе Билли собрал в спальне номера узкий круг близких ему людей: Патрицию, Уилла, Хью Холмса и Джона Хауэлла, ставшего другом дома.
Билли, испытывая страшную ломоту в суставах, растянулся на постели.
– Ну, мистер Холмс, каковы ваши прогнозы?
До этой минуты он предпочитал не задавать вопросов банкиру.
– Что ж, – проговорил Холмс, развалившись в кресле и вытянув вперед длинные ноги, – полагаю, что мы едва-едва избежим ничьей.
Билли усмехнулся.
– Получив большинство или отдав его сопернику?
– Большего я пока что сказать не могу, – заявил Холмс, потягивая «бурбон».
– А вы сами, Билли, думаете, что чаша весов склонится в вашу пользу? – спросил Джон Хауэлл.
– Господи, да я просто не знаю. Больше того, если я вдруг выиграю и на следующий день должен буду приступить к исполнению обязанностей губернатора, я начну с того, что возьму месячный отпуск.
– Если я правильно понял, вы не беспокоитесь по поводу республиканцев?
Хью Холмс рассмеялся.
– Одно из преимуществ южанина заключается в том, что ему не надо беспокоиться по поводу республиканцев. Раз уж Джек Кеннеди сумел отыграть Джорджию у Дика Никсона, а это факт, то нам республиканцев бояться нечего, по крайней мере, какое-то время.
– Как вы полагаете, какой процент республиканцы на выборах смогут отобрать у Билли? – поинтересовался Хауэлл. – При условии, конечно, что он победит на предварительных выборах.
– Максимум двадцать процентов, – ответил Холмс. – Закоренелые сторонники сегрегации, иными словами, те, кто поддерживает Маллинза, предпочтут остаться дома, но голосовать за республиканцев не пойдут. Правда, будет очень низкий уровень участия в выборах, но Билли тогда получит не менее восьмидесяти процентов.
– Надеюсь, что у меня появится такая возможность, – вмешался Билли. – То я абсолютно уверен в себе, то ощущаю себя запуганным до смерти. А пугает меня то, во что превратится наш штат за следующие четыре года, если победит Маллинз. К нам назначат федеральных уполномоченных и введут войска, как это было в Миссисипи.
– Интересно, каким будет истинное воздействие самого факта назначения Такера Уоттса на исход кампании, – подал реплику Хауэлл.
– По моим предположениям, – подхватил ее Холмс, – голоса черных нам и так обеспечены, ибо им больше не за кого голосовать. Однако, я возлагаю надежды на то, что число избирателей станет, благодаря этому, значительно большим. Меня обнадеживают цифры регистрирующихся черных и тенденция к увеличению их числа.
Тут начали поступать данные: вначале тоненькой струйкой, затем потоком, в первую очередь, из Атланты и других крупных городов, затем с юга штата Джорджия и из сельских районов. На одиннадцать часов Билли был впереди на десять пунктов; на половину первого – на два; на час разрыв в пользу Билли составлял чуть более одного пункта.
Холмс закончил сопоставлять данные.
– Ну, кажется, все. Мы выиграли, и радуйтесь, что отменена система объединенного голосования группами графств, иначе сельские графства обеспечили бы победу Маллинзу, шедшему по единому списку.
– Не могу в это поверить, – устало проговорила Патриция. – И никогда не поверю, пусть даже все кончилось, пусть даже мы победили. – Теперь телерепортеры начали, наконец, объявлять Билли победителем в предварительных выборах. Тут зазвонил телефон. Билли снял трубку. Послушав, он прикрыл рукой микрофон и обратился к Джону Хауэллу: – О'кей, газетчик, решайте быстро, будете ли вы держать рот на замке, или выйдете из комнаты. – Хауэлл колебался какое-то мгновение, а затем сделал жест, как бы закрывающий рот на «молнию».
– Добрый вечер, мистер президент, или точнее, доброе утро. – Все в комнате насторожились. – Это огромная любезность с вашей стороны, что вы звоните мне в столь поздний час. – Все уставились на Билли, точно полагая, что тем самым услышат голос на другом конце провода. – Спасибо, сэр. Разрыв оказался незначительным, но, похоже, выиграли мы. Сведущие люди говорят мне, что республиканцы на выборах вряд ли наберут больше двадцати процентов. – Ответ президента вызвал у Билли смех. – Согласен. Спасибо, передайте наилучшие пожелания и вашей семье… А, это? Думаю, тут бояться особенно нечего… еще раз спасибо, и спокойной ночи.
И Билли повесил трубку.
– Ну, – возбужденно проговорила Патриция, – что он сказал?
– Да примерно то, что и следовало ожидать. Посылает всем вам привет, а еще, – тут Билли склонил голову набок, – он сказал, что до него дошли слухи, будто кое-кто из аппарата Линдона начал паковать вещи.
– Да вы шутите! – воскликнул Хауэлл. – Господи, а я-то обещал держать рот на замке! Или нет?
– Нет, нет… такого быть не может. Он просто пошутил. Послушайте, Джон, выбросьте-ка это из головы! О'кей? Нельзя, чтобы пошли подобные слухи!
Но тут Хауэлл бросил взгляд на телеэкран, молчаливо поблескивающий в дальнем углу комнаты.
– Это Маллинз, – произнес он. – Сейчас он признает поражение. – Тут кто-то включил звук, и зычный бас Джексона Маллинза заполнил комнату.
– Держу пари, что можно высунуть голову в окно и услышать на улице, как он орет из «Динклера», – сказал Уилл. Большую часть вечера он проспал.
– Друзья мои, – заявил Маллинз, – мы долго и упорно боролись за то, чтобы сохранить в неприкосновенности образ жизни штата Джорджия…
– Давай, давай, Джек, выбрасывай белое полотенце вместо флага и кончай с этим, – проговорил Хауэлл.
– …и я хочу, чтобы вы знали, что для меня борьба далеко не окончена.
Билли так и вскочил.
– Что он такое плетет?
В другом углу комнаты Хью Холмс снял очки и стал растирать переносицу.
– Я знал, что так будет, – пробормотал он, словно разговаривая сам собой. – Я знал, что так будет!
– Знали что? – спросила Патриция.
– Ш-ш-ш-ш! – зашипел на нее Билли.
Маллинз продолжал вещать.
– Я хочу, чтобы мое слово дошло до каждого, кто меня поддерживал, кто материально помогал проведению моей кампании, до всех трудящихся мужчин и женщин, отдавших мне свои голоса на этих выборах, и чтобы все они знали, что я продолжаю вести бой!
– Что происходит? – ничего не понимая, спросил Хауэлл.
– Он собирается передать вопрос на рассмотрение палаты представителей штата, – устало проговорил Холмс. – Я боялся, что он именно так и поступит.
– Я хочу, чтобы каждый из вас знал: четвертого ноября мое имя будет в списке кандидатов в качестве независимого. Война далеко не проиграна, и если вы будете и впредь оказывать мне помощь, мы ее выиграем! – Маллинз сложил записи и быстро сошел с трибуны.
В «Динклере» воцарилось бурное ликование.
– Что он делает? – потрясенно проговорил Хауэлл. – Он же проиграл! Как он может передать вопрос на рассмотрение палаты?
Холмс заерзал в кресле.
– В штате Джорджия не существует понятия «относительное большинство». Кандидат должен победить на выборах, набрав абсолютное большинство голосов, иначе вопрос переносится на сессию палаты представителей, которая и обязана выбрать губернатора в недельный срок с даты проведения выборов.
– Уж не имеете ли вы в виду…
– Я имею в виду то, что если на долю республиканцев придется двадцать процентов голосов, а Маллинз наберет чуть больше тридцати процентов, то у Билли не будет абсолютного большинства, и тогда палата представителей штата Джорджия обязана будет в течение недели с момента выборов собраться и проголосовать в пользу одного из двух кандидатов, набравших наибольшее число голосов.
– А он в состоянии это сделать? Он в состоянии набрать столько голосов, чтобы швырнуть этот вопрос на сессию палаты? – заунывным голосом вопрошал Хауэлл.
