Укрощение гиперпегнона - Охотин Александр Анисимович (версия книг .txt) 📗
Неожиданно, будто внутри себя, я услышал слащавый, завораживающий голосок:
— Сашенька, ты ведь умненький мальчик, скажи «да». Ты получишь ещё одну пятёрку и возвысишься над этими дураками Тимкой и Вовкой. И мама будет довольна, — и тут же зловещим голосом:
— А если скажешь «нет», позавидуешь мёртвым!
Теперь мне было до смерти страшно сказать «нет», но сказать «да» значило предать. Как сквозь сон, я услышал голос Вероники Ивановны:
— Ну, долго я буду ждать, Рябинин? Встань и ответь, будешь ты решать эту задачу, или нет?
Я встал. Язык сам, против моей Воли, начал пытаться произнести «да». Я не дал языку сделать это. Я стиснул зубы, я запихал это предательское «да» назад, и ужас, леденящий, пронизывающий насквозь ужас обуял меня. Наступила та гулкая тишина, которая была в первом сне. Я как будто окаменел.
Я почувствовал, что какая-то злая сила пытается завладеть моей волей. Я увидел, как за окном начала сгущаться мгла. Какие-то извивающиеся тени, как в последнем сне, стали накрывать наш Мир. А на языке крутилось это предательское «да»…
— Ну, Рябинин, — услышал я голос Вероники Ивановны, — ты долго ещё будешь раздумывать? Ты пойдёшь решать задачу?
Я со злостью вышвырнул из головы вертящееся на языке «да». Небывалым усилием, я выдавил из себя то, что пыталось завладеть моей волей. Я будто даже услышал мучительный стон той злобной силы, которая утратила контроль надо мной. Тени отступили, за окном стало светлее. Я ответил:
— Я тоже не буду решать эту задачу. Эта задача никакая не остроумная, а тупая и аморальная.
Что-то ухнуло за окном — это лопнул и исчез стоявший в пространстве неслышимый гул. Я услышал удаляющийся стон. Это был стон неведомого зверя, злого и беспощадного, но как будто смертельно раненого. На улице из-за туч выглянуло солнце. Я услышал приговор, произнесённый Вероникой Ивановной:
— Рябинин, два!
Но мне было всё равно. Главное, я не предал, не сломался, не подчинился тому тёмному, что пыталось завладеть мной.
— Ну, поднимите руки, кто ещё считает эту задачу, как выразился Рябинин, тупой и аморальной? — обратилась Вероника Ивановна к классу.
Весь класс дружно поднял руки.
— Рябинин, Муравкин и Арчибасов, — сказала Вероника Ивановна, — вы, как зачинщики, в понедельник придёте с родителями! Вы ответите за сорванный урок!
Вероника Ивановна схватила журнал и, быстро выйдя из класса, со злостью хлопнула дверью. Она ей так хлопнула, что со стены посыпались куски штукатурки. Вовка повернулся ко мне и сказал:
— Саня, ты молодец, что не стал решать задачу. Если бы ты её решил, случилась бы беда.
А я и сам уже знал, чувствовал, что могло случиться что-то ужасное.
Мы честно досидели до звонка. Вероника Ивановна в класс так и не вернулась. Как только прозвенел звонок, мы собрали учебники, тетради, и помчались домой. Вовка вдруг вспомнил, что забыл в классе ручку и вернулся, а мы с Тимкой выбежали во двор и… нарвались на Самосвала с компанией. Их было пятеро.
— Ну чё, герои, — сквозь зубы процедил Самосвал, — вот вы и попались.
— Отвали, — сказал Тимка.
— Чево-о-о?!
— А то, — сказал я (и откуда только смелость взялась), — сказано отвали, значит отвали.
— Не, вы слыхали, чё эти малявки вякают? — обратился Самосвал к компании. — Во, обнаглели! А этот (это про меня) две штуки уже задолжал, а ещё вякает. Ты когда платить будешь, гнида?!
— За что это он тебе платить должен? — спокойно спросил Тимка.
— А ты, чернозадый не встревай. Я чё, не знаю что ли, что там, в драке, вам «мураши» помогли? Вы чё без них сделать-то сможете.
— А вот «чё» — передразнил его Тимка. Он сделал какое-то неуловимое движение. Я даже и не понял, чего он сделал, но Самосвал отлетел метра на два и треснулся башкой об асфальт. Он сел, потряс головой, ничего не соображая. Ну а дружки-то у Самосвала тоже тупые, как и он сам. Ну и попёрли было на нас вчетвером. В это время Вовка из школы выбежал. Увидев происходящее, он подбежал и сказал:
— Слышь, ты, Самосвал ржавый, что ли тебя Кирилл не предупреждал?
Те четверо остановились, даже отбежали подальше. Самосвал встал, отряхнулся.
— Ну ты чё, Вован? Замяли, да? Ну пошутили мы. Чё из-за этого пургу гнать?
— Не, Самосвал не замяли. Что ли ты не понял? Быстро все легли на землю и поползли отсюда по домам, по-пластунски. Да, и не вздумайте подняться, пока до подъездов не доползёте.
— Вов, ну ты чё, друган? Ну мы поняли. Всё, замётано. Больше ни-ни.
— Я тебе не «друган» Что ли не понял, чего сказано? Быстро на животы и вперёд по-пластунски. Считаю до трёх.
Короче, на счёт раз, вся шайка грохнулась на землю и поползла со школьного двора. Прохожие с недоумением смотрели на то, как по мокрой от утреннего дождя земле ползут пять здоровенных парней. Я решился и спросил:
— Вов, а чего они тебя так боятся? Тебя и Кирилла?
— Знают чего.
— Ну а все-таки?
— Так они же волшебники, — сказал Тимка. — Ты видел, как Кирилл того милиционера заколдовал?
— Не, — возразил Вовка, — это Кирилл волшебник, а я только учусь. А вы знаете, что Кирилл того капитана сегодня утром расколдовал?
Мы не знали, а Вовка говорит:
— Вот умора была. Те придурки «африканского террориста» хотели на допрос вести, сунулись в камеру, а там этот, капитан милиции.
Глава 8. Мы — террористы
Дома я не стал скрывать, что опять получил двойку. А чего? Всё равно ведь узнают. Уж лучше сразу. Мама сначала стала ругаться: я, мол, неисправимый оболтус и лентяй… А я сказал, что такие задачки больше решать не буду. Пусть, говорю, хоть на второй год оставят — всё равно не буду. И я рассказал маме, что это была за задачка.
В общем, мамино терпение лопнуло. Она пообещала устроить в школе грандиозный скандал. А что, и правильно, давно пора. Это пусть те, которые преступниками стать собираются, такие задачки решают. Вот, например, Самосвал с дружками. Вот они пусть и решают — им в жизни пригодится, а мне это не нужно.
Уроки я сделал быстро — сам не понимаю, почему у меня так легко стало всё получаться. Хотя по матике задания-то не было. Это из-за того что Вероника Ивановна разозлилась и бросила класс в середине урока.
В общем, сделал я домашнее задание. Пошел, включил телик, а там новости. Смотрю: опять про это, про ту стычку с бритоголовыми. Только если раньше бандиты были пострадавшими, а мы бандитами, то теперь наоборот. Хотя нет, наоборот было вчера. Теперь-то всё как на самом деле было.
В общем, на этот раз бандиты были бандитами, а мы — чуть ли не героями. И, о, ужас! Хорошо ещё, что мама в этот момент на кухне была и не слышала. Назвали наши имена и фамилии, а ещё рассказали из какой мы школы. Повезло, что мама зашла в комнату, когда уже рассказывали про «африканского террориста». Если бы она узнала, что и я там был, всё — на улицу больше не пустила бы.
А вот с «террористом» они так и не разобрались. Ну, смеялся я до упада, и было от чего. Ведущая новостей сообщила:
«Сегодня утром сбежал арестованный вчера африканский террорист. Он обвиняется в похищении милиционера. На месте сбежавшего террориста непонятным образом оказался ранее похищенный им капитан милиции.
К сожалению, из-за перенесённого нервного стресса милиционер потерял память. Он даже не помнит своего имени и утверждает, что его имя Усатый Блин Ладен. С капитаном сейчас работают лучшие психологи города. Они обещают, что милиционер скоро будет здоров и снова сможет встать на охрану правопорядка».
Ну, короче, мне смешно, а мама возмущается:
— Ты чего опять как дурак смеёшься? По городу разгуливают африканские террористы, похищают людей. Вон, даже милиционера похитили. Что тут смешного?
Ну что я мог на это ответить? Не объяснять же родителям, что единственным «африканским террористом» в нашем городе был тот самый милиционер. Разве ж кто поверит?
Пришёл с работы папа. Мама рассказала ему о моей двойке и за что я её получил. Папа сказал, что я поступил правильно. Он сказал, что в понедельник не пойдёт на работу, а пойдёт в школу и устроит там скандал. А мама сказала, что если папа не пойдёт на работу, у него будет прогул. Она сказала, что раз у неё отпуск, то она сама пойдёт в школу и устроит скандал. В общем, так они и решили: скандал устроит мама, а папа пойдёт на работу. Ну а я пошёл во двор.
