Мила Рудик и Чаша Лунного Света - Вольских Алека (читать книги регистрация .txt) 📗
— Ай! — послышался возмущенный Ромкин возглас. — Я себе что-то сломал.
Мила огляделась вокруг, и от увиденного у нее отвисла челюсть.
Они оба сидели на земле, а точнее — на молодой траве, которая росла на лугу, прямо за Думгротским холмом. Справа возвышался сам Думгротский холм и… Думгрот, залитый светом яркого апрельского солнца. А над их головами парила Бетельгейзе. Ее черные крылья были совершенно обычными, как у самого обыкновенного грифа, но Мила была уверена, что именно благодаря этим крыльям они в одно мгновение оказались за много миль от уже разрушенного до основания Проклятого замка.
Мила обернулась к Ромке, который в этот момент поднял на нее глаза и бодро сказал:
— Поздравляю с мягкой посадкой!
— Да уж… — промямлила Мила, рассматривая Чашу, которую все еще держала в руках. Свет был все еще слабым, но уже более уверенным, чем прежде. Как будто эльфийская сила в Чаше знала, что теперь она в безопасности.
— Нас уже, наверное, ищут, — сказала Мила, кивая в сторону холма. — Когда увидят, что мы нашлись, жутко обрадуются.
Ромка скептически усмехнулся:
— А по-моему, нам здорово влетит!
Глядя друг на друга, Мила и Ромка с облегчением засмеялись. Сегодня они вместе прошли столько испытаний, сколько им раньше даже представить себе было сложно. И все у них вышло.
Может быть, Ромка и в самом деле верил в то, что им удастся совершить задуманное, а вот Мила в этом очень сомневалась. Поэтому сейчас, когда все уже было позади, она чувствовала себя такой счастливой, какой не была еще никогда в жизни.
Глава 8
Все тайное становится явным
Спустя месяц после приключений в Проклятом замке Мила могла бы сказать, что от той первой радости после всего, что было совершено, почти ничего не осталось. Каждый день она вспоминала о Горангеле, и каждый раз при этом внутри все съеживалось от холода. Она так и не поверила словам Рогатого Буля о том, что так и должно было случиться, что гибель Горангеля была определена заранее и неизбежна. Все это казалось ей одной большой неправдой. Но несмотря ни на что, теперь эти мысли она воспринимала все же спокойнее: с тех пор как Чаша оказалась в безопасности. Как будто, когда она взяла Чашу в руки, чей-то знакомый голос негромко сказал ей: «Не о чем волноваться. Теперь все правильно».
Вдвоем с Ромкой они принесли Чашу Альбине, а та в ту же секунду послала за Владыкой. Велемир выслушал их очень внимательно. Они ожидали, что теперь, как предрекал Ромка, им здорово достанется. Но Ромка ошибся. Велемир был очень задумчив, но, как показалось Миле, доволен. Больше всего в истории Милы его заинтересовала Черная Метка.
— Вот и теперь Черная Метка сыграла свою роль, — сказал он, приглаживая ладонью свои усы и бороду. — Но в этот раз она стала не вестником смерти, а хранителем жизни. Ты, Мила, верно, единственный человек во всем мире можешь не бояться получить Черную Метку. У тебя уже есть одна. И сегодня она спасла тебе жизнь.
Мила очень надеялась, что или Альбина, или сам Велемир объяснят ей, почему так произошло, почему Черная Метка отбросила заклинание Многолика в него самого? Она прямо спросила об этом. Альбина перевела взгляд на Велемира, а Владыка посмотрел Миле в глаза и ответил:
— Я могу только предположить, что Асидора, когда ей на шею надели Метку, превратила ее в защитный амулет очень большой силы. Видимо, она надеялась, что он сможет спасти ей жизнь. Но это, к сожалению, не могло помочь ей: амулеты охраняют только от магической угрозы, а ее убила рука самого обычного человека, не имеющего никакого отношения к магии. Но, повторюсь, это лишь предположение. Однако если оно хоть сколько-нибудь верно, значит, то, что когда-то не смогло спасти ее жизнь, — сегодня спасло твою. Видишь ли, Мила, эта Метка особенная — первая. С ней связана судьба твоей прабабушки, а теперь и твоя судьба тоже. В нашей жизни много загадок и это одна из них. Но одно я тебе могу сказать точно: судьбы тех, что жили когда-то, и тех, что вступят в будущую жизнь, связаны между собой. И никто не знает, когда они встретятся, чтобы участь мира или войны решила одна старая сургучная печать.
Миле эти слова ничего не объяснили, но по лицу Велемира было видно, что другого объяснения, даже если оно и есть, можно не ждать. В другой раз Мила была бы настойчивее, но теперь она чувствовала себя такой уставшей и счастливой, как будто закончился один долгий-предолгий день. А с другой стороны, она подумала, что даже Владыка Велемир, несмотря на всю свою мудрость, может и не знать всего. Если бы он знал, то, наверное, сказал бы. Ведь нет никакой причины, чтобы что-то от нее скрывать.
Когда Альбина и Ромка уже вышли за дверь, Мила шагнула было вслед за ними, но голос Велемира остановил ее.
— И еще одно, — сказал он с улыбкой, хотя глаза у него были серьезные. — Я знаю, профессор Многолик был для тебя примером. Он был необычайно талантливым магом. Такой силой, какая была у него, обладают немногие. Но я хочу, чтобы ты знала: сила — не всегда означает добро. Ты понимаешь, что я пытаюсь сказать тебе?
— Кажется, да… — неуверенно пробормотала Мила. Ее удивило, что Владыка читал у нее внутри, словно в книге.
— Важно брать пример не с людей, а с их поступков, — продолжил Велемир. — Человек становится достойным, только совершая достойные поступки, когда им руководит добро. Делай как можно больше добра, а на зло никогда не отвечай злом и ты сама не заметишь, как станешь похожей на лучших из людей и волшебников, которые когда-либо жили на свете.
* * *
Как-то, перебирая содержимое своей шкатулки, принадлежащей еще Асидоре, Мила наткнулась на черную волшебную палочку, сделанную из мореного дуба. Теперь уже неудобно было ее возвращать, и она решила оставить ее себе — на память.
Мила со странным чувством смотрела на палочку, поворачивая ее в руках, чтоб прочесть надпись: «Нил Лютов». Значит, к ее с Яшкой перенесению на болота он все-таки оказался не причастен. Но как бы там ни было, он ненавидел ее, это уж точно, — он этого вовсе не скрывал. И это, по крайней мере, было честно с его стороны. Уж во всяком случае намного лучше, чем лицемерная дружба. И тут впервые за последний месяц она вспомнила прежнего Многолика.
…Она-то ведь думала, что у нее есть старший друг. Она верила ему и восхищалась им. Да что уж там! Профессор Лукой Многолик всем нравился. Ей хотелось верить, что он не всегда был таким, что это Гильдия виновата в его ненависти к обычным людям. Но он сказал: «Я всегда презирал простых смертных… Теперь я не успокоюсь, пока слабые не станут рабами тех, кто обладает силой…»
«Сила — не всегда означает добро», — сказал Велемир. Сила Многолика принесла много зла и могла принести еще больше. Умер Горангель, и это сделало многих людей, которые его любили, несчастными. Профессор Корешок, как и предсказывал Владыка, так и не оправился от заклинаний Многолика. Он все еще находился в Доме Знахарей, а госпожа Мамми уверяла, что останется он там надолго. Но не нашлось таких, кто вздумал бы его жалеть: теперь все знали, что он помогал Многолику. К счастью, профессор Чёрк и старый Думгротский сторож пришли в себя. Знахарям удалось полностью освободить их от заклятий.
Белка, как и обещали знахари, вспомнила совершенно все. Она тут же всех удивила тем, что даже и не думала обижаться на профессора Лирохвоста из-за всех неприятностей, которые причинила ей его свирель. Более того, она даже порадовалась за профессора, что его эксперимент все-таки удался. Впрочем, Белка, вероятно, была права. Ведь это не Лирохвост усыпил их в ложбине Асфодела — это был Многолик…
Мила положила палочку Лютова на дно шкатулки. Закрывая крышку, она подумала: может быть, Барбарис и не зря внушал ей, что враги закаляют характер, но уж лучше, чтобы враги были явными, потому что, когда тебя предают или используют — это не самое приятное ощущение.
