Синий краб (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Виталька ждал его с утра. В одиннадцать часов пришли два заводских автобуса, но среди приехавших гостей папы не оказалось.

Виталька успокоил себя: «Приедет с Володей». У их соседа Володи Крюкова была своя машина.

Теперь уже близился вечер, и ждать не стоило. Виталька это понимал. Но как только вдали появлялось золотое от солнца облачко пыли, он прижимался лицом к планкам палисадника и ждал, когда машина подойдет поближе. Чаще всего это был загородный автобус или какой-нибудь «москвич» с дачниками. Проезжал иногда колхозный грузовик. А знакомой «победы» с брезентовым верхом не было.

Автомобили скрывались в роще за поворотом, пыль оседала на придорожные кусты. И Витальке делалось еще тоскливее…

Юлька подошла совсем неслышно. Виталька вздрогнул от ее голоса и поспешно стряхнул с ресниц предательские капли.

— Что, Вить, не приехал твой папка?

Он только покачал головой, чтобы не выдать себя голосом. И не обернулся. Больше всего не хотелось показывать при Юльке, что у него глаза на мокром месте. Ни при ком не хотелось, а при Юльке особенно.

Наоборот, надо, чтобы Юлька считала его твердым и смелым. Виталька очень мечтал об этом. Правда, никому на свете он не рассказывал про такие свои мысли, а Юльку даже дразнил при ребятах «мухомором» за красный сарафан с горошинами.

Но когда Виталька оставался один, он придумывал всякие истории. Например, где-нибудь в лесу они вдвоем отстанут от отряда, и Юлька вывихнет, ногу. И Виталька потащит ее на себе до самого лагеря.

«Брось, — всхлипывая, станет уговаривать она. — Беги лучше за вожатым».

Но уже начнет смеркаться, и он не оставит Юльку. «Нельзя, — скажет Виталька. — Опасно. Волки здесь, пожалуй, встречаются не часто, но все-таки… Ты можешь простудиться, если будешь лежать на земле.»

И может быть, тяжело дыша от усталости, он признается, что хочет стать моряком, что видит во сне белые океанские пароходы и гремящие штормы в десять баллов… Он скажет это и понесет ее дальше, потому что моряки не сдаются…

Но Юлька не отставала от отряда и ногу не вывихивала. И тонуть в реке, видимо, тоже не собиралась. Да и плавала она лучше Витальки, хоть была ничуть его не старше: тоже девять с половиной лет.

Правда, Виталька знал, как еще можно показать Юльке, что человек он храбрый. Надо было у нее на глазах перемахнуть с шестом через овражек доверху заросший кустами смородины и высоченной крапивой. Но прыгать так решались только самые старшие ребята да и то, когда рядом не было взрослых. Мальчишки опускали конец длинного шеста на дно овражка, где журчал невидимый среди зарослей ручей. Потом кто-нибудь с разбегу хватался за шест, отталкивался и плавно перелетал на другой берег. Юлька каждый раз зажмуривалась и ойкала.

— И я могу, — шептал чуть слышно Виталька. А когда он, будто случайно, подходил к шесту, ноги становились тяжелыми, и от противного страха слабели руки…

Но сейчас Витальке было не до подвигов. Лишь бы Юлька не заметила слез. А она села рядом и успокоила:

— Может, он завтра приедет. Ты не плачь.

Виталька понял, что все пропало. Надо было тут же сказать что-нибудь про пыль, про солнце, от которого слезятся глаза. Но он не сумел. После Юлькиных слов он вдруг не сдержался и начал всхлипывать по-настоящему. Он сидел, прижавшись лбом к твердой дощечке палисадника, и знал, что Юлька смотрит на его вздрагивающие плечи.

Потом Виталька почувствовал на плече ее ладошку.

— Вот увидишь, приедет, — пообещала Юлька. И тут же спросила:

— Хочешь пирога? С морковью. Это мне бабушка привезла.

Виталька кивнул. Теперь было все равно. Все еще всхлипывая, он начал жевать кусок со сладкой морковной начинкой. Стало уже легче, словно со слезами вылилась и тревога, и обида на отца, и грустные воспоминания о доме, которые сегодня привязались с утра.

Но Юлька… Надо было сейчас сказать такое, чтобы эта тоненькая девчонка с редкими веснушками на переносице и в красном сарафане с белыми горошинами не думала, будто Виталька плакса.

Он обернулся… и понял, что ничего говорить не придется. Юлькин сарафан мелькал уже среди дальних березок. Разве она может хоть три минуты посидеть на одном месте! Ей и дела нет уже ни до Витальки, ни до его слез.

Виталька сжал в кулаке остатки пирога, и на траву посыпались розовые морковные крошки. Ладно! Завтра он так махнет через овражек, что Юлька вскрикнет и целую минуту будет бояться открыть глаза.

Сегодня Витальке не до этого. А завтра он обязательно прыгнет.

Перед самым отбоем кто-то из ребят крикнул в окно палаты:

— Витька, к тебе приехали!

Виталька бросился к дверям.

За воротами, у знакомой «победы» стоял отец. Был там и Володя, и еще какой-то человек, высокий, в соломенной шляпе. Но Виталька не обратил на них внимания.

Его подхватили сильные руки.

— Ну что ты, Витек, — говорил папа. — Ты же будущий штурман. Помнишь? «И слезу из глаз не выдавит ни беда, ни черный ветер…»

— Штурман… А если тебя целый день нет и нет, причем здесь песня? — прошептал Виталька.

Оказалось, что отец сегодня работал, а выходной взял на понедельник. Этого требовал какой-то неумолимый «график».

— И мама приехать не могла. Галка-то сегодня не в яслях, — сказал папа.

— Я понимаю, — вздохнул Виталька.

Через минуту забылись все горести. Папа, Володя и их знакомый инженер Борис Иванович приехали не просто так, а на рыбалку. И Витальку решили прихватить. Оказывается, уже договорились с начальником лагеря. Он отпустил Витальку на ночь и на завтра до ужина.

— Ура! — завопил Виталька и нырнул в кабину. — Едем!

— Ты бы оделся, — посоветовал отец. — Смотри, простынешь. И комары заедят.

Но Виталька умоляющим голосом сказал:

— Поедем скорей. Комаров почти нет, а ночь теплая. Мы завернемся в твой плащ.

У реки они разделились на две группы. Володя и Борис Иванович ушли за поворот, на другую сторону мыса, заросшего высоким кустарником. Вместе с отцом Виталька собирал дрова и разжигал костер. Отец насвистывал песенку, которую когда-то они сочинили вдвоем. И Виталька про себя повторял ее очень хорошие слова:

Чертят небо

Злые молнии.

Такелаж провис от влаги.

Мы должны

Нести над волнами

Наши паруса

И флаги!

— Ты какой-то очень веселый, папка, — заметил Виталька. — Почему?

— Не поверишь, если скажу.

— Отпуск дают? — догадался Виталька.

— Угу, — кивнул отец. — Будет отпуск. Помнишь уговор?

Еще бы не помнить! Вдвоем они допели свою песню, да так, что все рыбы, наверно, расплылись из этих мест:

Мы большую лодку

Выстроим.

Утром соберемся рано.

Поплывем рекою быстрою

Прямо —

К океану!

Надо быть очень упорными,

Чтобы плыть только вперед.

Пусть на встретит море штормами,

Штормами

Всех широт!

— Ну, пусть не на лодке, а до моря доберемся, — пообещал папа, — жить там будем самостоятельно. Не боишься?

Виталька сказал, что самостоятельная жизнь в миллион раз лучше всяких курортов.

— Я тоже так думаю, — согласился папа. — А поэтому шпарь к Володе. Я там котелок забыл в машине. Беги через кусты, по тропинке.

Виталька совсем не ожидал сегодня новых неприятностей. А тут на тебе!

Было уже темно. Только на северо-западе светлело небо. Там над дальним берегом остывала зорька. Кругом угрожающе темнели высокие кусты. Виталька понимал, конечно, что ничего страшного там нет. Но хоть и понимал, а все равно боялся. В темноте всегда лезет в голову всякая ерунда: а вдруг что-нибудь лохматое и непонятное зашевелится в кустах, заблестит зелеными глазами. А потом о н о протянет полосатую лапу…

— Лучше я берегом схожу, — упавших голосом проговорил Виталька.

— По тропинке ближе, — возразил отец. — Срежешь поворот. Здесь всего шагов двести.

— Это твоих двести, — вздохнул Виталька. — А моих? Наверно, четыреста будет.