Наездники - Булычев Кир (книги регистрация онлайн бесплатно TXT) 📗
Верка прошла близко, опустив глаза, как послушница в монастыре.
– Эй! – крикнул ей в спину милиционер.
Но Верка про него все правильно угадала: он был в первую очередь ленивым человеком.
Гоняться за ней по коридорам и больничному двору он не стал бы.
Тем более что внизу стоял дым коромыслом. В прямом и переносном смысле.
Елена, которая вскоре догнала Верку, сказала:
– Кто-то по глупости решил эвакуировать больницу. Надеюсь, обойдется.
Два санитара тащили на веревке корову, пожарные поливали морг, откуда валили клубы черного дыма, ходячие больные стояли в очередь к пожарнику, который переписывал их фамилии в книгу, две санитарки брели, как негритянские женщины, неся на головах высокие стопки свежего белья…
Розовый Ванечка сидел в своей машине. Машина была аккуратненькой, как все у Ванечки. Даже грязь к ней не приставала.
Он хотел что-то сказать, но Елена Борисовна его опередила:
– Салима вышла на дежурство, обед задержится, пожар погасили.
Ванечка улыбнулся и сказал:
– Про пожар знаю.
Ванечка был невелик ростом, у него были маленькие модные очки, гладко причесанная голова и большие розовые уши. Оттого, что верхние зубы у него выступали, как у зайчика, он казался Верке похожим на кролика из мультфильма про Винни-Пуха. Ученый и обстоятельный кролик, который учит всех мыть руки перед едой и готовить уроки.
– Поехали? – спросил Ванечка.
– Сначала мы должны завернуть на Бирюзовую, – сказала Елена Борисовна.
– Это что такое?
– Пока мы сюда шли, Верочка рассказала мне, что Элла Юрьевна узнала на фотографии погибшую девушку.
– Так, – сказал Ванечка, словно для него это сообщение не стало неожиданностью. – И что еще про нее известно?
– Она пропала без вести несколько лет назад.
– Поэтому я ее и не помню, – сказала Верка. – Я маленькой была.
– Что-то слишком часто стали люди исчезать, – заметил Ванечка.
– Это повсеместное явление, – без улыбки сказала Елена Борисовна.
– И моя мама пропала, – сказала Верка, хотя все об этом знали. Но она сказала так, потому что вдруг почувствовала какую-то связь между исчезновением мамы и судьбой этой Оксаны.
– А теперь расскажи, что ты увидела в морге, – не оборачиваясь, приказал Ванечка. Уши его были красными на просвет. А голос – как у начальника. Только что он казался мирным кроликом, но вот изменился…
– Там был детеныш, – начала Верка и остановилась, потому что нельзя было начинать с детеныша, если твои слушатели не знают о зонтике, женщине и коттедже на Школьной.
– Говори, – попросила Елена.
– Я думаю, с чего начать, – объяснила Верка.
– Со вчерашнего дня, – подсказала Елена, будто знала больше, чем думала Верка.
И Верка почувствовала облегчение. Потому что она сняла с себя запрет. Теперь можно все рассказать, и врачи не засмеют.
Они слушали не перебивая.
Когда Верка закончила, они уже доехали до Пташек.
Свернули с шоссе на дорогу мимо «Продуктов» и хозяйственного магазина.
– Расскажи подробнее об Олеге Владиславовиче, – попросил Ванечка. – Какую роль он в этом играет?
– Он нам совершенно неизвестен, – Елена Борисовна обращалась к Ванечке.
– Я о нем так мало знаю, – сказала Верка. – Он снимает дачу за нашей. А меня сегодня спас. Честное слово! А потом должен был у больницы ждать, но не пришел.
Они задавали вопросы о ночных визитерах, даже о Папане. Казалось, что врачи знают куда больше, чем хотят показать. Впрочем, перед Веркой они специально не таились. Просто кое-что понимали без слов, а Верка не понимала.
Все эти люди думают о своих делах, а тем временем Верку могут убить.
– А меня могут убить, – нечаянно подумала она вслух.
– Не бойся, – сказала Елена и, обняв девочку за плечи, притянула к себе.
Машина медленно проехала мимо коттеджа. Ворота были закрыты. Потом они, не останавливаясь, миновали дом Верки.
– Мы куда едем? – спросила Верка. Она забыла об Оксане.
– Мы к погибшей девушке собирались, – докторским голосом пропела Елена Борисовна. – К Оксане.
– К девушке? – словно про себя спросил Ванечка. – Она же пропала несколько лет назад. Она не изменилась?
– Почему не изменилась? – спросила Елена. – На маленькой фотографии трудно угадать возраст.
– Но, с другой стороны, она и не должна измениться, – сказал Ванечка.
– Это подтверждает версию, – согласилась с ним Елена.
Верка поморщилась. Они все знали больше ее, но не хотели объяснять.
Ванечка словно услышал мысли Верки. А может, и правда услышал, на то он и доктор.
– Наверное, ты, Вера, ждешь от нас объяснений? Но мы и сами еще не все понимаем. И за тебя боимся. Так вышло, что ты оказалась в центре их внимания… Им нужен ключ. Он в твоем доме. Значит, в твоем доме есть дверь, которую можно открыть этим ключом.
– У нас таких дверей нет. А я никому не нужна.
– Твоя мама тоже никому не была нужна.
Верку как током шибануло.
– Что вы знаете про маму? Говорите же! Вы что-то знаете!
– Мы полагаем, – Елена Борисовна говорила медленно, словно больше всего опасалась, как бы не сказать лишнего, – что все события последнего времени связаны между собой.
– Мама жива? Ну скажите же!
– Никто тебе не ответит, – вздохнул Ванечка. – Может, лучше было бы, если бы она умерла.
– Это мы слыхали, – сказала Верка, но испугалась.
– Терпение, – сказал Ванечка. – Терпение и осторожность…
Что происходит?
– Для всех мы с Еленой Борисовной – обыкновенные врачи районной больницы, – почему-то сказал Ванечка. – Решили подвезти до дома внучку нашей пациентки.
Верка кивнула. Елена ничего не сказала. Она нахмурилась, думала о чем-то.
– Какой саблей он тебе грозил? – вдруг спросила она.
Верка догадалась. Она развела руками, чтобы показать.
– Он уже сформировался, – заметил Ванечка, глядя на Верку в зеркало.
Они заехали на Бирюзовую со стороны пруда. Пруд был серым от дождевых капель, и в нем плавало столько желтых и бурых листьев, что чистая вода осталась только в середине. Дорога раскисла – давно не ремонтировали. Машина раскачивалась, когда колеса попадали в глубокие лужи.
Верка чуть не пропустила дом – она же видела его со стороны сада. Да и не сада вовсе, а пустыря.
Дом Папани был старым, облезлым. Такие раньше назывались финскими домиками, их ставили по бедности, а теперь не ставят. В дачных поселках они как пятиэтажки в городах.
И участок был бессмысленным. От калитки вела утоптанная дорожка, по обеим сторонам которой росли смородиновые кусты и торчали пики крапивы. Дорожка была засыпана осколками бутылок.
Машина остановилась возле приоткрытой калитки.
– Кто бутылки бил? – спросил Ванечка.
Верка знала ответ на этот вопрос:
– Папаня бутылки собирал, а если горлышко битое и сдать нельзя, он их колотил. Он мне сам рассказывал, честное слово.
Ванечка направился было к двери, но Верка его остановила:
– В доме Олег Владиславович живет. А Папаня в сарайчике, вон там.
Но сама толкнула дверь в дом. А вдруг Олег вернулся?
– Олег Владиславович! – позвала она.
Ей не ответили.
Елена пошла к сарайчику. Ванечка за ней. Он шагал вприпрыжку, берег блестящие ботинки.
Верка встала на цыпочки, чтобы посмотреть за пианино. Потом заглянула на кухню. В доме было пусто и холодно.
Тогда Верка побежала к сараю, за докторами.
Елена стучала в дверь.
Потом постучал Ванечка.
– Как следует толкни! – послышался голос изнутри.
Ой какое облегчение испытала Верка! Она ведь была почти уверена, что Папани уже нет в живых.
– Дверь на крючке, – сказала Елена.
Странно, еще утром она была открыта. Значит, Папаня выходил?
– А ты ногой! – крикнул Папаня. – Бей, не стесняйся. Я сам не выношу замков и запретов.
Доктора раздумывали, стеснялись. Верка подняла ногу и вышибла дверь кроссовкой. Крючок-то был проволочный, фиговенький.
