Алые перья стрел (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Они не обиделись, но огорчились. Шепелявый малыш сказал:
— Штрашно жалко…
— А вы не знаете, где Корабельный музей?
Они наперебой объяснили, что «он вон там, совсем рядышком, «шражу жа площадью», в начале Якорного спуска…».
— Он сейчас, наверно, уже закрыт, да?
— Да что ты, он всегда открыт! — сказала девочка.
— Двери там шовшем не жапираютша…
Старинное здание музея нависло над Алешкой темной громадой. Над высокой резной дверью светил фонарь — судя по форме, корабельный.
Алешка потоптался под фонарем, на высоком каменном крыльце. Что делать-то? Решился, потянул дверь за привинченный к ней медный якорь. Дверь запела, отошла…
Вестибюль был освещен узорчатыми (видимо, тоже корабельными) фонарями. Справа лежал у стены черный якорь-великан. Под его лапой спал щенок, он дернул ухом, но не проснулся.
Вверх уходила лестница с могучими якорными канатами вместо перил. Перед лестницей белела скульптура: мраморный мальчик (видно, только что выбравшийся из воды) сидел на сером валуне и держал выловленную в волнах бутылку. Внутри бутылки был различим кораблик. Мальчик — так показалось Алешке — был похож на Летчика. А кораблик… нет, это был не тот, за которым пришел сюда Алешка. Надо искать. И Алешка пошел по широкой лестнице, под нависшими корабельными флагами…
Потом он шагал по просторным залам Корабельного музея — сперва в полной пустоте и тишине. Потом раздались сзади мелкие шаги, Алешка вздрогнул, но оказалось, что это догнал его щенок. Помахал хвостом. Они пошли вдвоем. Громадный мир связанных с морской жизнью вещей обступал Алешку. На картинах в тяжелых рамах смутно проступали мачты и паруса; из углов смотрели носовые корабельные фигуры — русалки, рыцари, львы, фантастические существа. По стенам развешаны были старинные карты, спасательные круги, штурвалы, корабельные часы. В витринах поблескивало абордажное оружие и навигационные инструменты. Выпукло выступали из полутьмы громадные глобусы и колбы песочных часов…
Да, но нигде не было моделей!
— А где же корабли? — спросил Алешка щенка. Тот опять замотал хвостом и вдруг припал на передние лапы, залился звонким лаем. Он лаял на чучело свирепого пирата, смотревшее сквозь витринное стекло. Алешка сперва шарахнулся от пирата, а потом испуганно сказал щенку:
— Тихо, ты! Подумают, что вор забрался…
Послышались шаги. Щенок замер в выжидательной позе.
— Ну вот, — вздохнул Алешка. — Сейчас мне влетит.
Из-за витрин показался высокий человек в морской куртке. Прямой, широкоплечий, со шкиперской бородкой. Сказал без удивления:
— О, да у нас посетитель. Такой поздний гость. Тебе нравится в музее?
— Нравится… Только я не очень рассматривал. Я пришел по делу.
— Вот как! По важному?
— Очень!
— Ну, рассказывай…
— А вы… здесь работаете, да?
— Я — Хранитель музея.
У Хранителя были внимательные глаза, но не было в них ни капельки строгости. Алешка рассмотрел это, когда свет корабельного фонаря упал Хранителю на лицо. Алешка перестал тревожиться.
— Ну, так что за важное дело у тебя? — сказал Хранитель.
— Мне говорили, будто все модели, которые уплывают от хозяев или теряются, находят дорогу сюда… Правда?
— Правда. Но только хорошие модели, те, что сделаны с любовью. Плохие гибнут в пути.
— Но я смотрел, смотрел… тут нет ни одного кораблика…
— А они не здесь. Пойдем.
Хранитель подвел Алешку к двери за витринами. Погрозил щенку. Щенок отстал, а Хранитель и Алешка стали спускаться по винтовой лесенке. Внизу оказалась еще одна дверь — с круглым окошком — иллюминатором.
— Входи…
В подвальном зале со сводчатым потолком раскинулось корабельное царство. Здесь были громадные модели фрегатов, за ними тянулись столы и витрины с моделями поменьше. Среди бригантин и галеонов темнели узкие крейсера и субмарины. Сквозь такелажную паутину шхун и каравелл сверкали белизной лайнеры и сухогрузы. В торосах из голубого стекла подымал могучий форштевень атомный ледокол. Пламенели крылатые паруса малайских катамаранов…
Алешка оглянулся на Хранителя.
— Здесь их, наверно, целая тысяча. Я и не думал, что бывает столько… всяких…
— Да, их очень много… Скучные люди говорят: зачем эти игрушки, какая от них польза…
— Они ничего не понимают!
— Конечно. У маленьких кораблей большая служба… В детях они будят мечты о дальних плаваниях. Морякам с крейсеров и подводных лодок напоминают о давних подвигах, мужеству учат… А старикам дают радость и утешение, возвращают память о морской жизни, о прошлом… А еще есть примета, что модели кораблей приносят удачу…
Они медленно шли вдоль витрин и столов с моделями. Алешка слушал, не перебивал. Все, что говорил Хранитель, было интересно и правильно… Но где же тот самый клипер-фрегат?
— Заговорился я, извини. Какое же у тебя дело?
Алешка вспомнил Машу, засмущался.
— Вообще-то… это такая… долгая история…
— Долгая? Ну и отлично! Пойдем в мою каюту.
Они оказались в отгороженном шкафами закутке. Здесь горела обычная, не корабельная, лампа, стояли простые стулья и стол. Алешку Хранитель усадил на узкий (видимо, все же судовой) диванчик. Включил стоявшую на столе плитку, водрузил на нее чайник, сел рядом с Алешкой.
— Ну, рассказывай, пока чай греется…
Алешка поцарапал ногтем клеенчатый подлокотник.
Понимаете… завтра у одной девочки день рождения. А ей очень нравятся корабли… Она даже хотела стать капитаном дальнего плавания… Мы недавно увидели у знакомой модель кораблика, и я решил, что подарю его ей… Маше… А потом оказалось, что дом смыло и клипер уплыл…
Пока Алешка рассказывал, ему вспоминались будто наяву: Маша и он перед футляром с моделью… гроза за окнами… опустевший домик… внучка старика-волшебника, что-то сочувственно и беззвучно говорящая ему, Алешке…
Когда он кончил, Хранитель переспросил:
— Значит, ты решил подарить девочке модель?
Алешка кивнул. Хранитель потрогал бородку.
— Да… но ведь дарить можно только то, что принадлежит тебе. А разве клипер твой?
— Ну… Софья Александровна хотела отдать его мне.
— Хотела, но не успела.
— Но раз он уплыл, он стал ничей. И я пошел искать его… Мне даже дали специальный билет!
— Что за билет?
— Вот… — Алешка вытащил из кармана Зеленый билет (изрядно уже помятый). Хранитель повертел его в пальцах.
— Серьезный документ… Но даже с ним ты кораблик не догнал.
— А разве он не здесь?
— В том-то и дело, что здесь, а не у тебя. Он сам выбрал дорогу сюда…
Алешка понял, что вся его дорога может кончиться ничем. Даже в горле заскребло. Он отвернулся.
— У вас тут… целые тысячи моделей… Неужели вам жаль одну, маленькую…
— Алеша, ты пойми. Дело не в том, что жаль. В музее очень строгие правила, морские. Я могу отдать кораблик лишь тогда, когда пойму, что у тебя есть доказательства…
— Какие?..
— Что ты имеешь на него свои права… Есть у тебя доказательства?
— Я не знаю… Я все рассказал…
Хранитель покачал головой. Этого, мол, недостаточно.
— А еще… — Алешка с последней надеждой поднял глаза. — Я про него, про клипер… стихи написал!
— Стихи? Это дело серьезное. Ну, прочти.
— Я… сейчас…
Нелегко это — читать свои стихи перед незнакомым человеком, не артист ведь…
— А можно, я лучше попробую спеть? Это не совсем стихи, а… это, может быть, песня…
— Прекрасно! Давай!
— Только… а тут случайно нет гитары?
— Есть. Даже не случайно… — Хранитель дотянулся, достал из-за этажерки с книгами потертую гитару. — Давняя спутница океанских рейсов…
Алешка с почтением взял «спутницу».
— Только я играю… не очень… Так, аккорды. Но с ней все же легче…
Хранитель кивнул: давай, мол, не стесняйся.
Алешка сел с гитарой. Потрогал струны. Сыграл первый аккорд.
— Сейчас… вот… Жил был старый корабельный мастер… Молчаливый, трубкою дымящий… — Звук струны догнал слова.
