Борька, я и невидимка - Томин Юрий Геннадьевич (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT) 📗
– Неисправные?
– Им на свалке место! – завизжала Милка Орловская.
– Плохо дело, – сказал Владимир Иванович. – Я помню, вы мне давно про эти станки говорили. И Алексей Иванович их все ждал. Чего ж теперь делать будем?
– Про них надо в суд написать, чтобы их всех уволили! – сказал я.
– Кого – всех?
– Шефов.
– Так уж и всех, – засмеялся Владимир Иванович.
– А чего они? – сказал я. – Они, может, нарочно. Может, они вредители.
– Эх, Костя, – сказал Владимир Иванович, – тебя бы прокурором поставить.
– А чего? – говорю. – Этот директор точно вредитель. Он кричал все время. И про барабаны чего-то говорил.
– Ладно, ребята, – сказал Владимир Иванович. – Суд, вредители – это все хорошо. Только вам ведь станки нужны. Вот вы и боритесь за то, чтобы они у вас появились. Попробуйте без суда.
– Владимир Иванович, – сказал Борька, – но ведь мы же сами станки сделать не можем.
– Верно. Зато многое другое можете.
– Что – другое?
– Подумайте сами. Ладно? Даю вам неделю сроку. Вы же большие. Вместе подумайте. Не может быть, чтобы сорок пионеров с таким пустяком не справились. Ведь это же пустяк!
– Ничего себе пустяк, – сказал я. – Вы, наверно, чего-то про этих шефов знаете.
– Может, и знаю, – сказал Владимир Иванович. – Но вы все же подумайте. Сами.
После уроков, мы остались и думали часа два, но в тот день ничего не придумали.
Про кошку и мышку
Утром я сказал Зинаиде:
– А нам вчера два станка привезли.
– Ну и хорошо, – ответила Зинаида. Она одной рукой держала ложку, а другой листала учебник.
– Их только из-за угла включать, – сказал я.
– Ага, – отозвалась Зинаида.
– Ты лучше не агакай, ты лучше придумай, чего делать.
– Что делать?
– Чтобы нам их на хорошие обменяли.
Зинаида перевернула страницу и ничего не ответила. Мне надоело, что она не слушает. Сама же всегда говорит, чтобы я советовался со старшими. А я даже не советовался, очень нужно мне с ней советоваться. Я просто спросил. Потому что сам ничего придумать не мог.
– Я, может, тебя первый раз в жизни спросил. И последний. Это ты учти, – сказал я.
– Отстань, Костя. У меня экзамены на носу.
Я говорю:
– Покажи нос. Никаких экзаменов на нем нет. Очки есть, а экзаменов нет.
– Господи! – простонала Зинаида. – Когда же мама приедет?
Я говорю:
– Правильно. Вот мама приедет, я ей все расскажу: что ты мне ни разу посоветовать не хотела и что ты за едой читаешь…
Зинаида уставилась в книжку, а на меня даже не смотрит.
– От этого еда плохо переваривается, – сказал я. – Ведь ты же сама говорила, что плохо.
А Зинаида на меня внимания не обращает.
– К экзаменам надо готовиться в течение всего года, а не в последний день. Ты же сама говорила…
Зинаида молчит.
– И не горбись за столом. Будешь ходить с искривленным позвоночником.
В общем, я повторил Зинаиде все, что она мне раньше говорила.
Она всегда меня учит, как что делать. А Зинаида молчала. Это она решила от меня отмолчаться. Она знает, что мне неинтересно, если не отвечают.
Тогда я сказал:
– Все равно будешь со мной разговаривать.
А Зинаида – ни слова.
Я надел пальто и говорю:
– У меня вот уроки не выучены, а я гулять пойду.
А Зинаида даже не оборачивается.
Тогда я спустился по лестнице и снизу позвонил из автомата.
– Алло!
– Алло! Я слушаю, – ответила Зинаида.
– Это Костя, – сказал я. – Видишь, вот ты со мной и разговариваешь.
В трубке сразу запищали короткие гудки. Но это уже не важно. Все-таки она сказала мне три слова: «Алло», «я» и «слушаю». Вот, наверное, сейчас злится. Зато в другой раз будет разговаривать. Я ведь ее по делу хотел спросить. А про уроки я нарочно сказал. Я их еще вчера выучил.
Только я вышел на улицу, как около кино увидел Борьку. Он стоял в очереди у телефона. Зачем ему из будки звонить? У нас же в парадной есть автомат. Я хотел подойти и спросить. Но потом я подумал, что спрашивать неинтересно. Борька сразу скажет. Он всегда отвечает, если его спрашивают. Лучше я сам узнаю. Так, чтоб он не заметил.
Я подождал, пока Борька войдет в будку, и незаметно подкрался. Сквозь стекло было плохо слышно. У меня даже в ушах закололо – так я старался расслышать.
– Алло! Это редакция газеты? – спросил Борька.
Тут Борька повернулся, и я еле успел отскочить. Больше я ничего не услышал.
А когда Борька вышел из будки, я заметил, что на другом углу его ждет Вика. Они поговорили немного и вместе пошли к Фонтанке.
Борька всегда с Викой ходит. Даже со мной меньше ходит, чем с Викой, хоть мы и живем на одной лестнице. Вместе мы редко бываем. И все из-за Вики. Староста несчастная! Невеста без места! Я ей даже сказал один раз:
– Данилова, ты что, Борькина невеста? Чего ты за ним бегаешь?
– А ты болтун, – ответила Вика, – поэтому с тобой никто из девочек дружить не хочет.
– Со мной? – сказал я Вике. – Со мной хоть тысяча девчонок дружить будут. Я, может, сам не хочу. Захочу – так будут.
– Захоти!
Рядом стояла Мила Орловская. Я ее спросил:
– Мила, будешь со мной дружить?
Мила покраснела и ничего не ответила.
Тогда я сказал Вике:
– Пожалуйста! Видишь – молчит. Молчание – знак согласия.
После уроков Мила подошла ко мне и шепотом сказала, что она будет дружить, только чтобы никто не знал.
– Почему это ты шепчешь? – спросил я.
– Чтобы не услышали, – прошептала Мила.
– А почему «чтобы никто не знал»?
– Так интереснее, – прошептала Мила.
– Кому это интереснее? – сказал я. – Вот еще! Что я, с тобой буду шепотом дружить? Да я и не собирался с тобой дружить. Это я нарочно спросил. С тобой дружить – ты еще в газету напишешь.
Мила обиделась и назвала меня грубияном. А сама правда в газету писала. Она написала: «Дорогая редакция! У нас в классе все интересуются, можно ли дружить мальчику и девочке. Ответьте, пожалуйста». Ну чего тут ей отвечать? Ей что, от редакции специальное разрешение нужно? А если ей ответят «нельзя», так она дружить не будет, что ли?
Пока я думал про Милу, Борька и Вика ушли совсем далеко. Я побежал их догонять. Только я старался, чтобы они меня не заметили. Мне было интересно узнать, куда они идут.
Они перешли через Фонтанку и остановились около большого дома. На дверях была вывеска: «Редакция газеты „Ленинские искры“. Тут я вспомнил, что Борька по телефону спрашивал редакцию. И у меня внутри все перевернулось от смеха. Я сразу догадался – они пришли спрашивать, можно ли им дружить или нет.
Я подождал, пока они немного пошептались, и подошел.
– Борька, ты чего тут делаешь?
– А ты чего делаешь? – спросил Борька и вдруг обрадовался. – Ты, значит, тоже догадался?
– Конечно, догадался, – сказал я. – Только ты в редакцию не ходи. Все равно тебе разрешат.
– Чего разрешат?
– Дружить с девочкой.
– С какой девочкой?
– С Даниловой. Хоть она и староста, все равно разрешат. Вика посмотрела на меня и сказала:
– Боря, может быть, у него температура? Смотри, какой он красный.
– Нет у него никакой температуры, – мрачно сказал Борька.
– Это у тебя температура! – сказал я Вике. – А то бы вы не спрашивали про мальчика с девочкой.
– Про кого? – спросил Борька.
– Не притворяйся, – сказал я. – Думаешь, не знаю, зачем ты пришел?
– Зачем?
– Спрашивать: можно или нет дружить мальчику и девочке.
Борька с Викой переглянулись, и вдруг Вика захохотала. У нее даже шея покраснела от смеха. Она так смеялась, что на нее прохожие оборачивались.
Я говорю Вике:
– Смейся, смейся. Только учти – у меня был один знакомый. Он от смеха лопнул.
Она еще сильнее захохотала. Я отвернулся, как будто мне до них никакого дела. Она видит, что я не смотрю, и перестала смеяться. Борька говорит:
