Как приручить дракона - Коуэлл Крессида (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
12. ЗЕЛЕНЫЙ СМЕРЧ
Одно дело – приближаться к первобытному кошмару в толпе из четырехсот викингов. И совсем другое – идти туда в одиночку. Иккинг с трудом заставлял себя передвигать ноги.
Стоик предложил ему охрану из своих отборных солдат, но Иккинг отказался.
– Меньше вероятность, что кто-нибудь выкинет какую-нибудь Героическую глупость, – сказал он.
Хотя барды особенно любят именно этот эпизод, считая его примером Невероятного Героизма Иккинга Кровожадного Карасика III, я с ними не согласен. Нетрудно быть храбрым, когда знаешь, что ничего другого тебе всё равно не остается, Б глубине души Иккинг знал, что Чудовище намеревается убить их всех. Поэтому терять ему было особо нечего.
Тем не менее, когда Иккинг выглянул с края обрыва, его спина взмокла от страха. Там, внизу, лежал, заполняя собой весь пляж, невероятно огромный Дракон. Казалось, он спал.
Но откуда-то из его живота доносилось странное пение. Песня была примерно такая:
«Странно, – подумал Иккинг – Как это он поет с закрытым ртом?»
Но тут Дракон приоткрыл крокодилий глаз и заговорил с Иккингом. От испуга тот чуть не выпрыгнул из сандалий.
– А что тут странного? – спросил Дракон, явно забавляясь. – Дракон с закрытыми глазами не обязательно спит, откуда следует, что дракон с закрытым ртом не обязательно поет, вещи не таковы, какими кажутся. Эти звуки, которые ты слышишь, издаю не я, Это, мой ГероЙ, – поющий обед.
– Поющий обед? – переспросил Иккинг, вспомнив, что нельзя, никогда, ни в коем случае нельзя смотреть в глаза больших и злобных драконов, таких, как этот. Вместо этого он уставился на один из Драконовых когтей.
И это было ошибкой, потому что Иккинг увидел, что Дракон своей громадной лапищей прижимает к земле целое стадо жалобно блеющих овец. Он нарочно отпустил одну из овечек, позволил ей почти добежать до спасительных скал, а потом осторожно ухватил двумя когтями за шерсть и подбросил высоко-превысоко в воздух.
Иккинг и сам нередко проделывал этот трюк – с ягодами ежевики. А Дракон запрокинул громадную голову, и шерстистый комочек упал в разинутую пасть, которая тут же захлопнулась. Раздалось оглушительное чавканье, и Дракон проглотил несчастную овцу.
Тут Дракон заметил, что Иккинг оцепенело взирает на него, и приблизил к мальчику свою несусветную голову. Иккинга чуть не стошнило, когда из пасти Дракона зеленовато-желтым облачком вырвалось его зловонное дыхание, Это был запах самой СМЕРТИ – густая, головокружительная вонь разлагающегося мяса, гниющих тресковых голов и потных китов, давно погибших акул и заблудших душ. Отвратительные пары клубились вокруг мальчика мерзкими завитками, забиваясь в нос. Иккинг закашлялся и сплюнул.
– Некоторые утверждают, что овцу перед употреблением следует очистить от костей, – доверительно сообщил Дракон, – Но лично я считаю, что кости придают овце специфический приятный хруст. А иначе она была бы всего лишь куском низкокалорийного мяса…
Дракон рыгнул. Его отрыжка была идеально ровным кольцом огня, которое проплыло по воздуху, как облачко дыма изо рта курильщика, и опустилось на вереск вокруг Иккинга, так что тот оказался посреди огненного кольца. Однако вереск был сырым, и ярко-зеленое пламя очень скоро погасло.
– Упс, – хихикнул Дракон. – Прошу прощения… Маленькая застольная шутка…
Потом он водрузил исполинскую лапу на край обрыва, на котором стоял Иккинг.
– Однако людей, – задумчиво продолжал Дракон, – людей и в самом деле нужно очищать от костей и делать филе. Особенно мешает позвоночник – он часто застревает в горле…
Болтая так, ни о том, ни о сём, Дракон протягивал лапу всё дальше и дальше; из толстых подушечек на пальцах медленно выдвигались когти, похожие на гигантские клинки шести футов в ширину и двадцати футов в длину, на концах острые, как хирургический скальпель.
– Удалять человеческий позвоночник – дело тонкое, – вещал Дракон. – Но у меня получается очень хорошо… Надо сделать всего один маленький надрез сзади на шее, вот здесь… – он показал на шею Иккинга, – а потом быстро провести когтем вниз и вытащить хгребет. Практически безболезненно… для меня.
Глаза Дракона светились искренним блаженством.
Иккинг лихорадочно соображал. Когда смотришь в лицо Смерти, это очень ускоряет мыслительный процесс. Какие из своих знаний о Драконах он может применить против такого Неодолимого Монстра?
Перед его мысленным взором встала страница с Драконьими Мотивациями, БЛАГОДАРНОСТЬ: как известно, драконам она неведома, СТРАХ: безнадежно, ЖАДНОСТЬ: не самая удачная идея на данный момент. ТЩЕСЛАВИЕ и ЖАЖДА МЕСТИ: возможно, пригодятся, но Иккинг не мог придумать, как. Оставались АНЕКДОТЫ И ЗАГАДКИ. Этот Дракон, видимо, расположен пошутить, И, судя по его манере разговора, считает себя философом. Может быть, удастся выиграть время, если втянуть его в умную беседу…
– Я слыхал люди иногда поют ради обеда, – сказал Иккинг. – Но чтобы обед пел сам!…
– Хороший вопрос, – удивился Дракон. – Я бы даже сказал, отличный вопрос. – Он втянул когти, и Иккинг с облегчением вздохнул – Давненько я не встречал таких умных обедов, обычно они цепляются за свою жалкую жизнь и не задают По-настоящеллу Серьезных вопросов.
– Я теперь дай подумать, – сказал Дракон. За размышлениями он подцепил на коготь излишне громко протестующую овцу и тщательно ее прожевал. Иккингу было жалко овцу, но он радовался, что сам не оказался на ее месте в ненасытной глотке Ужасной Рептилии.
– Как бы это попроще объяснить, человечек, чтобы стало понятно для мозга гораздо меньшего и не такого умного, как мой… Видишь ли, все мы в некотором роде обеды. Ходячие, говорящие, дышащие обеды, возьмем, например, тебя. Ты вот-вот будешь съеден мною, значит, ты – обед. Это очевидно. Но даже такой смертоносный хищник, как я, рано или поздно станет обедом для червей. Мы все выхватываем драгоценные мгновения из безжалостных челюстей времени, – бодро заключил Дракон.
– Вот почему так важно, – продолжал он – чтобы обед пел как можно благозвучнее.
Он указал на свой живот, откуда по-прежнему доносился поющий голос, правда, всё тише и тише:
– Конкретно этот обед, – пояснил Дракон, – тот который сейчас поет, был драконом, намного мельче меня, но очень самодовольным. Я его съел примерно полчаса назад.
– Но ведь это же каннибализм! – возмутился Иккинг.
– Это очень вкусно, – возразил Дракон. – Кроме того, нельзя называть такого виртуоза, как я, каннибалом. – В его голосе послышались возмущенные нотки. – Ты слишком неотесан для такого маленького человечка. Чего ты хочешь, Маленький Обед?
– Я пришел, – ответил Иккинг, – чтобы спросить тебя: ты явился с миром или с войной?
– Само собой, с миром, – ответил Дракон, – Но вас все-таки убью, – добавил он, немножко подумав.
– Всех? – уточнил Иккинг.
– Тебя первого, – милостиво пообещал Дракон, – А потом, когда вздремну и нагуляю аппетит, – всех остальных. Понимаешь, нелегко сразу выйти из Сонной Комы.
