Князь оборотней - Волынская Илона (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗

— Ради Верхнего Эндури, заткнись! — успел шикнуть Хадамаха.

Стражники при исполнении — они шуток не понимают! Хадамаха по себе знал. Любитель меда возник на пороге караулки.

— Что здесь делаешь, спрашиваю? — начальственно рыкнул он.

— Дык… Иду, господин начальник! — придавая физиономии наивно-восторженное выражение, объявил Хадамаха и для пущего понимания помаршировал на месте.

— И куда собрался? — цепкий взгляд молодого стражника оглядел самого Хадамаху, оценил старую куртку и обмотки на ногах Хакмара. Взгляд переместился на Аякчан — стражник нахмурился. Несмотря на вымытое снегом лицо и отчищенную от темных подтеков безрукавку, великая мать-основательница Храма смотрелась полнейшей оборванкой.

Хадамаха поглядел на оставленный ими лес. Потом повернул голову, оценил раскрывающийся за воротами поселок. И счастливым тоном человека, наконец избравшего верное направление, воскликнул:

— Так туда! В селение, господин начальник!

— Это — город! — рявкнул стражник.

Физиономии Хакмара и Аякчан мгновенно приняли скептическое выражение. «Только бы не заметил!» — про себя взмолился Хадамаха.

Напрасно. Стражник оказался глазастым.

— Вам что-то не нравится, оборванцы? Может, вы наш город и за город не считаете?

— Они просто города никогда раньше не видели, господин начальник! — бросая бешеный взгляд на спутников, процедил Хадамаха. — Вот и любопытствуют, тайга необразованная!

— Откуда ж такие любопытные заявились? — недобро щурясь, процедил стражник.

— А ниоткуда! — улыбаясь стражнику, как давно потерянному другу, сообщил Хадамаха. Ничего, сейчас подобреет парень, к своим-то у них всегда по-хорошему, это чужаков недолюбливали. — Местный я! Вот, домой возвращаюсь.

— Ме-естный? — недоверчиво протянул стражник. Заложил руки за спину и принялся обходить Хадамаху по кругу, разглядывая его, словно новый тесаный духов столб возле шаманского чума. Торбоза зловеще поскрипывали по снегу. — Сколько тут живу, а тебя не припомню.

— Так город же! — неожиданно вмешался Хакмар. — В настоящем городе разве всех упомнишь?

Хадамахе немедленно захотелось его стукнуть.

— Это кто у нас тут такой отозвался? — поинтересовался стражник. — Который город в первый раз видит?

— Я не в самом этом… городе жил, — яростно косясь на Хакмара, вмешался Хадамаха. — Я в стойбище неподалеку…

— В стойбище-е-е? — снова протянул стражник — видно, манера у него такая. В этой растяжечке было что-то такое… странное… недоброе, что у Хадамахи потеплело внутри в предчувствии неприятностей.

— Так ты из этих… — глумливо усмехнулся стражник и небрежно обронил: — Зверек…

— Чего? — впервые Хадамаха по-настоящему растерялся. Что за шаманский бред?

— Полз бы ты обратно в свою норку, зверек, — с брезгливой ласковостью продолжал стражник. — А к людям лезть нечего, никто тебе тут косточку не кинет.

Хадамаха так и стоял — и не знал, что ответить. Чувство было — как если б ему ни с того ни с сего опрокинули на голову ведро помоев. Стоишь, обтекаешь, понять не можешь — за что? А обидчик твой не бежит даже — пялится нагло да ухмыляется. Перед глазами Хадамахи развернулась багровая пелена. Губы стражника шевелились, но Хадамаха не слышал — все глушил поднимающийся из живота собственный, нутряной рык. Багровая ярость его семьи, которую он считал давно взятой на лямку-алык, как упряжную собаку в нарте, перла наружу. Ударом лапы ободрать глумливую физиономию до кровавой кости…

— Ты с кем там наговариваешься? — вдруг прогудело из караулки. — Отвар стынет — мне для тебя потом новый заваривать? — позади молодого стражника появился другой, постарше, с клубящейся парком деревянной чашкой-моко в руках.

— Кто у тебя тут? — начал старший стражник… осекся, прищурился. — О, надо же, Хадамаха! — без особого удивления протянул он. — Никак вернулся?

— Дядька Бата? — пробормотал Хадамаха. Багровая ярость захрипела, роняя пену с оскаленных клыков, когда Хадамаха в своих мыслях привычно вцепился ей в загривок и поволок обратно, не давая вырваться на волю.

— Знаешь его, дядька? — кривя губы, процедил молодой стражник.

— Так Хадамаха, старого Эгулэ сынок! — без особой радости, но и без неприязни бросил старший. — Ты ж в город уехал, Хадамаха? В каменный мяч играть!

— В мя-яч? — в очередной раз протянул младший и негромко, но отчетливо добавил: — И туда уже зверьки пролезли!

Хакмар положил руку на меч, а Аякчан принялась разминать пальцы. «Если кто-то из нас сорвется — все, конец!» — с ужасом подумал Хадамаха. На храмовые указы здесь плюют, а вот нападения на местного стражника не простят. Хотя как этот стражник себя ведет — башку открутить и ею в мяч сыграть! Что здесь происходит?

— Не играл я в мяч! — буркнул Хадамаха. Насупился, точно стыдился. — Сказали, не гожусь.

— То-то же! — довольно ухмыльнулся молодой стражник. — Я уж думал, на Сивире люди мухоморов пообъедались!

— А мамаша твоя говорила — приняли! — не обращая внимания на бормотание младшего, удивился дядька Бата.

— Что б ей еще говорить! — скривился младший, но теперь его не слушал и Хадамаха. Дядька Бата видел маму, разговаривал, с ней все в порядке!

— Я родным-то не писал, что не вышло! — торопливо пояснил он.

— А шлялся где? — строго спросил Бата.

— Работал — на обратный путь деньга нужна, — с видимой неохотой буркнул Хадамаха. — Улицы прибирал.

Почти правда… Какой только дряни он с тех улиц не прибирал!

— Нож дорогой откуда? — указывая на висящий на поясе Хадамахи южный нож, спросил молодой. — Украл? — И издевательски глянул Хадамахе в лицо.

Что… он… сказал? Поводок, удерживающий наследственную багровую ярость, лопнул, как гнилая веревочка. Кровь! Кровь, и костный мозг, и раздробленные кости, и башка этого стражника, катящаяся по переулку, — оторванная башка с остановившимися глазами!

— Тиха-а-а! — рявкнул старший стражник, мгновенно вклиниваясь между своим молодым приятелем и Хадамахой.

На Хадамахе с двух сторон повисли Хакмар и Аякчан.

— Стой! Уймись! — упираясь пятками в утоптанный наст, шипел Хакмар — от неимоверного усилия на лбу у него вздулись жилы.

— Обвинять… меня… в краже… — связные слова тонули в яростном медвежьем реве. Волоча друзей на себе, Хадамаха шел к стражнику. К этой подлой ухмыляющейся роже — до конца жизни с ним ухмылочка останется, когтем от уха до уха!

Продолжая ухмыляться, стражник дернул к себе копье из стойки перед входом.

— Прекратии-и! — простонала Аякчан… обхватывая Хадамаху ладонями за предплечье…

— А-уу! — К плечу Хадамахи точно раскаленное железо приложили. Завеса ярости колыхнулась и опала под ударом боли… и Хадамаха остановился.

— Я из Южных гор, — торопливо заговорил Хакмар, громким голосом заглушая хриплое, взахлеб дыхание Хадамахи. — Продаю ножи, наконечники для копий.

— Это со мной… — наконец сумел процедить Хадамаха.

— Ты с ними, а не они с тобой. Потому как они люди все ж таки, — вдруг строго оборвал его Бата.

— Я его нанял, — кладя Хадамахе руку на плечо, сказал Хакмар. — Охранять, тяжести таскать. И нож дал.

— Да ясно, — закивал Бата. — Мапа сроду чужого не возьмут.

— Потому как мозгов не хватит, — скривился молодой. — А сертификат шаманский на твоего зверька есть? — издевательски поинтересовался он. — Что он нам никакой заразы не занесет?

— Хватит, Хуту! — старший стражник поморщился. — В городе торговать будешь, южанин? — теперь Бата говорил только с Хакмаром.

Тот покачал головой:

— По стойбищам тоже пойдем. Только нам бы сперва одежду купить — беда у нас вышла в дороге, поистрепались.

— В лавку идите, — буркнул Бата. — По улице прямо, потом налево. Скажете, от меня. И послушай доброго совета, молодой торговец… — Он опасливо покосился на своего напарника и быстро пробормотал: — Не задерживайся тут. Не лучшего ты охранника себе выбрал, по нынешним-то временам.

— Что происходит, дядька Бата? — ошеломленно спросил Хадамаха.