Дневники Джинна. Часть 1 (СИ) - Тигрис Кира (читать книги онлайн полностью txt) 📗

На ней было изумрудно-зеленое, под цвет нашей улицы, платьице, все в кружевах и рюшечках, словно у крохотной домработницы. Впереди красовался белый накрахмаленный фартук с огромными зелеными, в тон платью, цифрами по центру – «46». Выше располагалась вышитая кружевная надпись «Изумрудная улица». Адрес нашего нового дома.

Ее голова, ступни и кисти рук были непропорционально большими – вот отчего я спутала ее с куклой. На ногах красовались огромные, впору мне, ярко-зеленые, впрочем, как и все вышеперечисленное из одежды, мягкие домашние тапочки. Но самое интересное и невероятное – она сжимала ладошками миску, предназначенную для Тихонтия и с полнейшим отвращением на лице, ворча и ругаясь, с хрустом грызла кошачий корм.

– Сушеный крысиный помет! Тьфу! – девочка ловко высыпала остатки корма в мусорное ведро и бесшумно направилась к мойке, – и это все, что они мне оставили? Чем хотели угостить на новоселье? Гоблинская отрава!

Я застыла от шока, «говорящий кот» по сравнению с «кукольным вторжением» выглядел вполне безобидно и обыденно.

– Рыжая! Гони ее с моей кухни к собакам! Что за грызуны в моем доме? – ворчал Тишка, его шерсть встала дыбом, – лично наложу в ее мягкие тапки!

Гравитация не действовала, ровно, как и логика. Наша куколка шагала по вертикально отвесной стене, словно по полу. Бросив миску в раковину, она направилась к холодильнику прямо по столам и с хозяйской уверенностью настежь открыла его дверцу.

– Не густо, – возмутилась она звонким голосом, складывая колбасу и конфеты в бездонный карман своего фартука, – обжоры! Весь сыр погрызли.

Гостья бесшумно закрыла холодильник и вышла в приоткрытую дверь, пройдя прямо над моей головой. От такого неожиданного поворота событий я попятилась назад и тут же наступила на бедного Тихонтия. Кот отчаянно зашипел и пулей вылетел из кухни, обозвав меня жирной неуклюжей крысой. Его дальнейшее местоположение осталось неизвестно.

Соблюдая все меры осторожности и дыша через раз, я поднималась вверх по старой деревянной лестнице. Туда ступенька за ступенькой бесшумно прыгала наша ночная гостья, по пути засовывая свой круглый нос картошкой во все двери и щели.

Провожаемые тусклым светом еле горящих одиноких лампочек, мы прошли по толстому слою пыли прямо к чердаку. Ее мягкие тапочки совершенно не оставляли следов, а вот мои превратились в настоящие пылесборники. Я согнулась вдвое: потолок шел под уклон, краска на стенах была старой и облезлой. Лестница кончалась миниатюрными, как раз для роста ночной гостьи, ступеньками. Они упирались в твердую стену, обшитую потемневшим от времени деревом.

Пару минут маленькая гостья стояла и прислушивалась к тишине. Прямо перед ее круглым носом в стене торчал старый, однако, без пыли и ржавчины, железный выключатель в виде головы льва. Раньше я даже представить себе не могла, что он тут есть: такой древний и, самое невероятное, еще рабочий.

Незнакомка осторожно нажала переключатель – мгновенно в доме погасли все еле горевшие одинокие лампочки. Вдруг меня осенило: их свет могла видеть лишь наша ночная гостья, они горели только для нее и, каким-то чудом, для меня.

В кромешной темноте на таинственном выключателе ярко вспыхнули желтые глаза льва. Внутри него что-то хрустнуло, послышался лязг металла, и в стене со скрипом открылось небольшое, под рост незнакомки, круглое отверстие. Наружу вырвался яркий теплый свет, хохот и музыка. Выключатель не только мог гасить освещение во всем доме, но и служил своеобразным замком для круглой, хорошо замаскированной двери, ведущей в неведомый сказочный мир, нелегально поселившийся на нашем чердаке.

Секунда, и дверца закрылась, все стихло. Я осталась в кромешной темноте с открытым ртом и ватными ногами. Минутой раньше мои веки слипались от усталости, а теперь сон, как рукой сняло.

Глава девятая, вечеринка в тапочках. Вести из Магиверии

Стараясь вдохнуть как можно больше воздуха и меньше пыли, я щелкнула переключателем несколько раз. А затем еще столько же от испуга. На лестнице замигали одинокие лампочки, за дверью раздался лязг металла и всевозможные ругательства. Скрипнули петли, круглая волшебная дверца со скрипом отворилась. Чувствуя себя кем-то средним между бараном и ослом, я поползла на четвереньках в светлую комнату. И тут произошло совершенно несказочное событие – я застряла самым интересным местом наружу.

– Ай! – вскрикнула я, дверь попыталась закрыться, хлопнув меня по пятой точке.

Со всех сторон послышались возмущенные звонкие голоса:

– Приползла! Чуть выключатель не сломала!

– Едва не ослеп от вспышек! Дверь закрой!

– Не влезла! Застряла! Щекочи ее и щипай!

– Срам! Нечесаная! В одной пижаме! И ничего не принесла?!

Я попыталась дать задний ход, но напрасно, только снова получила дверью. Стиснув зубы от досады и злости, я громко потребовала, стыдясь собственного положения:

– Вытащите меня! И не смейте щекотать!

Помещение совершенно не имело острых углов, словно просторная нора, и было полностью заставлено столами. Однако они не заканчивались у стен, как вся приличная мебель, а простирались дальше, прямо на потолок, оттуда обратно на стены и снова на пол. На белых скатертях громоздились все возможные и невозможные блюда, часть угощения прибыла из нашего холодильника. За столами на крохотных стульях сидело больше дюжины маленьких, не выше моего колена, человечков. Дядюшки и тетушки, бабушки и дедушки, были даже подростки примерно одного возраста с нашей ночной гостьей. Большеголовые, с круглыми оттопыренными ушами, увеличенными руками и ступнями, они были одеты совершенно по-разному, но все в белоснежных фартуках и разноцветных домашних тапочках. Круглые лица с пухлыми детскими губами и добрыми большими «лупешками» выглядели ужасно доверчиво и наивно. Да и мои глаза стали не меньше, когда я собралась пересчитать маленьких гостей.

Изумрудная улица 44, Солнечный переулок 23, Морской проезд 16 – на каждом из фартуков, словно номер на футбольном игроке, красовался адрес. Кто они? И все собираются жить с нами? Не удивительно, такими темпами я сама забегаю по потолку, но при этом буду громко кричать.

– Наконец-то, Алиса приползла! – раздался игрушечный скрипучий, как в сказках, голос около старенького круглого окна, – как раз к ужину! Что принесла?

Как-то поздновато для ужина! Голос принадлежал маленькому седому старичку, чья добродушная улыбка утопала в белой, как снег, бороде. Одет он был в старенький, но еще крепкий серый пиджачок с парой цветных заплаток и чистый фартук с вышитой надписью «Морской проезд 17». На ногах были темно-коричневые, под цвет его огромных добрых глаз, мягкие тапочки. Из-под ватной бороды высовывалось яркое коралловое ожерелье, точь-в-точь такое же, как на шее у Ника.

– Ой! Какая еще Алиса? – раздался с другого конца стола знакомый звонкий голос, – она ж дрыхнет, как троллем битая!

Ночная гостья, не издавая ни звука, быстро подбежала ко мне и зачем-то обнюхала. Затем, ворча, она подскочила к самому странному прибору, какой я когда-либо встречала.

Это был увеличенный в разы термометр, где вместо цифр напротив засечек стояли надписи, согласно комнатам в нашем доме – «Кухня», «Ванная», «Гостиная», «Хламница» – очевидно, кладовка, «Родительская», «Детская», «комната Алисы», «Подвал», «Чердак» и «Сад». В самом низу красовалась огромная красная цифра «Ноль» – за пределами дома. Вместо ртутного столбика была широкая стеклянная трубка, заполненная прозрачной жидкостью, очевидно, водой. Внутри плавали пузырьки воздуха с физиономиями семейства Мед-Ведеркиных. Самый большой, с папиной и маминой фотографиями, был строго напротив «Родительская», фото Тимофея на уровне «Детская», и мое – рядом с «Чердаком».

– Ай! Вытащите меня! Ой! – обрела я дар речи, когда дверь стала закрываться гораздо чаще и интенсивней, – вы еще кто? Ой!