Волшебная дуэль - Устинова Анна Вячеславовна (лучшие бесплатные книги txt) 📗
Ему стало так жалко себя, что блеянье перешло в протяжный стон.
– Ишь как его, – поморщился Ничмоглот Берендеевич. – Даже меня тоска пробирает. Эх, сейчас бы для бодрости чарочку настоечки на козявках.
– Делу время, а чарочка потом, – прикрикнула на него Ядвига Янусовна.
– Да я понимаю, – стушевался леший. – Просто мечтаю.
Три сестры-ведьмы и Ягуля Янусовна, накренив котел, перелили часть его содержимого в таз. Жидкость немедленно перестала бурлить, а после того как Татаноча что-то туда сыпанула и побормотала какие-то непонятные слова, на поверхности образовалась зеркальная пленка.
Татаноча, низко склонившись над тазом, так что ее седые, давно не чесаные пряди едва не касались жидкого зеркала, вновь завыла заклинание. Натафталина и Лукреция заголосили следом. Серный запах, исходящий от Козлавра, настолько усилился, что даже перекрыл привычную вонь в избе, и Ничмоглот Берендеевич, не удержавшись, расчихался.
Ядвига Янусовна свирепо зашипела и заткнула лицо лешего тряпкой. Ведьмы тем временем продолжали завывать все громче и тоскливее. Зеркальная поверхность подернулась рябью, из которой мало-помалу сложилось бледное усталое лицо Сила Троевича.
– А-а-а! – разнесся по избушке восторженный вопль Темных.
Но Сил Троевич их не слышал. Он мирно спал.
В руке Татаночи невесть откуда возник длинный тонкий острый нож. Сталь лезвия угрожающе блеснула. Козлавра вновь охватили самые мрачные предчувствия, и он начал мысленно прощаться с жизнью. Ната и Луша крепко схватили его за рога и задрали ему голову. «И ведь никто никогда не узнает, как и когда погиб великий поэт Магинбурга», – подумал Козлавр.
Татаноча сделала надрез на его шее. Хлынула кровь. Средняя и старшая сестрицы ловко развернули его голову таким образом, чтобы кровь стекала в таз, прямо на зеркальную поверхность. Лицо мага немедленно заволокло багровой пеленой. А Козлавр, последний раз подумав: «Умираю!» – лишился чувств.
Однако он не умер. Ибо, едва он потерял сознание, Ната и Луша опустили его голову на стол, а Тата сыпанула на рану желтым порошком, и надрез в мгновение ока затянулся, точно его и не было.
Затем все Темные, разумеется, за исключением лежащего на столе в обмороке Козлавра, взялись за руки и закружили новый хоровод вокруг стола, заведя такую жуткую песню, от которой у каждого нормального человека кровь бы в жилах застыла. Песня становилась все громче и громче, лица Темных кривились в кошмарных гримасах, лицо чародея, плавая в кровавом мареве, все явственней искажалось от боли. А хоровод все кружился и кружился.
Внезапно стены избушки покачнулись. Раз. Другой. Третий.
– Стоять! – топнула метеоритной ногой Ягуля. Но было поздно. По зеркальной поверхности пошли волны. Одна. Другая. А третья, которая оказалась самой большой, выплеснулась через край медного таза и обрушилась на голову Козлавра.
Козлавр взревел как раненый тур. Глаза его открылись и налились кровью. Он ощерил пасть, обнажив крупные желтые зубы. Шестеро Темных разом отпрянули от стола. Козлавр рванулся. Путы на его ногах лопнули. Он вскочил. Татаноча попыталась схватить его за рога, но он, взвившись на дыбы, ударил ее копытом в лоб. Старшая ведьма с воплем отлетела в угол избушки и свалилась там безжизненным кулем.
Козлавр опять взревел. Топоча передними копытами по полу избушки, он свирепо вращал налившимися кровью глазами, выискивая новую жертву.
– Козлавричек, миленький, – попытался успокоить его Ничмоглот. – Не узнаешь, что ли? Это ж мы, твои други-приятели.
– Оставь, пустое все это, – Ядвига Янусовна взяла его за шкирку и отбросила подальше от взбесившегося Козлавра. – Сам разве не видел? На него же из таза дьявольским эликсиром плеснуло.
Словно бы в подтверждение ее слов, Козлавр, повращав еще какое-то время налитыми кровью глазами, разразился зловещим потусторонним хохотом, встал на дыбы и ринулся на Ягулю Янусовну. Он сильно боднул ее рогами, и она следом за Татаночей отправилась в угол избы. Справившись с этой задачей, Козлавр походя куснул в плечо Ничмоглота, смачно плюнул на Лушу жгучей слюной, отдающей серой, ударил по голове Нату и с победоносным кличем вылетел на улицу.
– Держите! Держите! Нельзя его отпускать! – закричала Ядвига Янусовна и, хромая, устремилась следом за ним.
Но куда там! Козлавр, взбрыкивая, словно дикий мустанг, скрылся в черном ночном лесу.
Глава ХVI
Маг занемог
Сил Троевич неподвижно лежал на земле. Над ним низко склонился Веспасиан.
– Что с ним? Что с ним? – не переставая твердила Кассандра.
Опустившись рядом с учителем на колени, она пощупала ему пульс. Он был редкий и слабый. Глаза мага смежились. Губы побелели. До этого момента казавшийся милым и уютным, зеленоватый свет светлячков теперь представлялся ребятам зловещим.
Бросив на землю охапку кувшинок, Тимка дрожащим голосом проговорил:
– Веспасиан, что делать?
Тот не ответил. Вернувшись в кошачье обличье, он лег Силу Троевичу на грудь и, словно гипнотизируя, смотрел оранжевыми глазами в лицо мага.
– Пульс едва прощупывается, – растерянно прошептала Кассандра.
– Не мешай, – прошипел Веспасиан, не отводя взгляда от лица Сила Троевича.
Какое-то время все молча ждали. Наконец кот спрыгнул с груди так и остававшегося неподвижным мага.
– Ничего не помогает, – мрачно сказал он.
– Что же делать? Что же делать? – заметался по поляне Тимка. – Тут даже «Скорую» вызвать негде.
– Веспасиан, – вмешался Мишка. – У вас случайно мобильника при себе нет?
– Во-первых, нет, – откликнулся он. – А во-вторых, он бы тут не помог. В сокровенных местах мобильная связь не работает.
– Тогда нужно срочно бежать в поселок, – решил Чугаев. – За помощью. Только я, пожалуй, дорогу назад не найду.
– А обычные люди сюда не найдут, – покачал головою кот. – В общем, братцы, придется нам своими силами обойтись.
– Но у нас ведь ничего нет, – развел руками Тимка. – Ни лекарств…
– Ни кардиограммы, – подхватил Чугаев. – У него наверняка сердце. А при этом всегда ЭКГ делают. Я точно знаю.
– Лечить, пожалуй, вы действительно не сможете, – сказал кот. – А вот как Сила Троевича донести до дома, придумать обязаны.
– Знаю! – вдруг осенило Тимку, и в следующий миг он, сконцентрировав все свои волшебные силы, создал иллюзию носилок.
Вещь получилась весьма корявой, однако на удивление прочной и, главное, вполне по росту высокому Силу Троевичу.
– Не шедевр, но сойдет, – проворчал Веспасиан, однако, похоже, остался Тимкой доволен. – Ну-ка, на три-четыре аккуратненько его перекладываем. Только не резко.
Трое ребят и Веспасиан, вновь принявший человеческий облик, с этой задачей справились, однако дальше все оказалось сложнее. Очень худой Сил Троевич тем не менее оказался очень тяжелым. Даже вчетвером они едва удерживали носилки. А у Веспасиана в руке еще была корзина, полная собранных растений.
– Веспасиан, оставьте их тут, – посоветовал Мишка. – Потом заберете. Сейчас для нас самое важное – спасти жизнь Силу Троевичу.
– Без трав не спасем, – ответил Веспасиан. – Сил Троевич как раз на сегодняшний сбор очень рассчитывал. В нем сейчас самая сила.
– Но мы все равно не знаем, как этими травами пользоваться, – пролепетала Кассандра.
– Придете домой, возьметесь за книги. И заветную тетрадь Сила Троевича вам доверю. Там наверняка какие-нибудь подходящие рецепты отыщутся.
– Если мы дотуда дойдем, – отдуваясь, проговорил Чугаев.
– Стойте, стойте! – воскликнула Саня. – Я все придумала. Тимка, только не сопротивляйся, пожалуйста. Я сейчас совсем чуть-чуть твою иллюзию усовершенствую. Зато нам тащить не придется.
В нормальной обстановке Тимофей оказал бы бурное сопротивление. Подумать только, вмешиваться в его иллюзию. Наглость какая! Однако сейчас он был готов на все ради Сила Троевича.
Девочка на мгновение закрыла глаза и прошептала:
– Готово. Можете отпускать носилки. Только осторожно.
