Сердце Абзалета - Макганн Ойзин (книги полностью .txt) 📗
Они прихлебывали воду из своих фляг целый день, жажда усиливалась, а запасы воды неумолимо таяли. Если так пойдет и дальше, жажда погубит их гораздо раньше голода. Впрочем, если вода в колодце окажется отравленной, смерть наступит еще раньше.
Найялла горестно всплеснула руками. Обычно в это время она кормила обедом свою семью. За всеми испытаниями, которые обрушились на них в пещере, она совсем забыла про детей. А что, если они попались норанским солдатам или — о ужас! — прямо в когти шаксам?..
Взглянув на жену и прочитав ее мысли, Микрин обнял ее и сочувственно покачал головой. Им не оставалось ничего другого, как молиться и надеяться на лучшее.
— С этой стороны горы из пещер выходов нет, — сказала Найялла. — Насколько мне известно, ближайшие выходы на поверхность находятся гораздо севернее. Не исключено, что туда можно найти дорогу. Нужно двигаться в этом направлении.
Микрин достал компас, но стрелка неопределенно кивала из стороны в сторону.
— Мы под землей, вокруг слишком много железа, — объяснил бригадир. — Компас здесь не поможет. Я сумею сориентироваться. В любом случае, чтобы выбраться наружу, нам придется отыскать дорогу в подземных лабиринтах.
Затем бригадир занялся распределением провизии. Треть разделил поровну и роздал, а оставшиеся две трети оставил на потом. Кусочки бутербродов были сметены в мгновение ока, однако чувство голода лишь обострилось. Нет ничего мучительнее, чем пытаться утолить голод несколькими жалкими крохами.
— Что это? — вдруг встрепенулась Найялла.
Все замерли. Послышалась какая-то возня, а затем раздался всплеск. Пятеро пленников горы вскочили и, вооружившись факелами, разбежались по коридорам. Бригадир и Далджин оказались в помещении с бассейном. Все было тихо. Они уже хотели двинуться дальше, как Далджин схватил бригадира за рукав и показал на емкость с водой.
По чернильно-черной поверхности бежала мелкая рябь.
Туман сгущался. Джуб то и дело был вынужден сбрасывать скорость, и грузовик тащился по дороге как черепаха. Тайя и Локрин крепко спали в кузове, устроившись на каких-то мешках. Дрейгар дремал, не снимая мощных доспехов, словно улитка в раковине.
— Ни черта не видно, — проворчал Джуб. — Как будто на дне Мути!
Эмос кивнул. Несмотря на усталость, он никак не мог заснуть. Ему не давала покоя мысль о Найялле и Микрине. Отложив резец, которым он вытачивал магические инструменты для Тайи и Локрина, мьюнанин протяжно вздохнул.
— Нужно передохнуть, — сказал Джуб. — Да и двигатель перегрелся. Пора заправиться. Немного погодя подолью в бак масла.
— Неплохо бы выпить и перекусить чего-нибудь горячего, — согласился Эмос. — После привала я тебя сменю за рулем. Сегодня мне все равно не заснуть.
Джуб нашел ровную полянку и съехал с дороги. Женщина-воин по имени Казиль, сидевшая за баранкой второго автомобиля, свернула вслед за ним. Выбравшись из кабины, она принялась приседать и размахивать руками, разминая затекшие члены.
Как это часто бывает, внезапно наступившая тишина разбудила спящих. Сонные Тайя и Локрин высунулись из фургона, чтобы осмотреться. Дрейгар зевнул, сладко потянулся и выполз вслед за ними.
— Что это за помойка посреди дороги? — удивленно промолвил Локрин.
И правда, там и сям виднелся мусор: консервные банки, осколки стекла, ржавые железяки.
— Когда к тебе приходят друзья, в твоей комнате не чище, — ехидно заметила Тайя.
— По крайней мере, мы все сгребаем в один угол, — хмыкнул мальчик.
— Давайте разведем костер, — предложил Джуб. — Становится ужасно сыро. Этот туман пробирает до костей. Подай-ка мне котелок, Тайя, я вскипячу воды! Без чая мы окоченеем.
— Я принесу дров, — вызвался Локрин, спрыгивая из кузова на землю.
— Ну уж нет! — отрезал Эмос. — Не хватало еще, чтобы ты заблудился в тумане. Я сам пойду в лес. А вы с Тайей останетесь здесь.
Скрестив руки на груди и отвернувшись, мальчик обиженно проворчал:
— К твоему сведению, мы уже не дети!
— Я принесу дров, — проворчал Калам, поднимая масляную лампу. — Мне тоже нужно поразмяться.
Во сне он отлежал ногу и теперь, прихрамывая и на ходу растирая затекшие мышцы, заковылял в лес. Кроме фонаря, он прихватил с собой боевой топор, которым пробивал себе дорогу в чаще.
— Мы управимся и без тебя, Эмос, — сказал Дрейгар, зажигая другую лампу и отправляясь вслед за Каламом. — А ты пока займись инструментами…
Проводив взглядом друга, который исчез в тумане, мьюнанин пожал плечами и принялся за работу.
Притащив немного валежника, Дрейгар запалил костерок. Затем вернулся Калам с целой охапкой хвороста, и скоро Джуб смог приняться за приготовление еды. Пока суд да дело, Калам снова направился к лесу, но тут земля закачалась и начались подземные толчки.
Сооруженный для костра шалашик упал, разведенный костер зачадил, а котелки и миски дробно загремели в такт с железным оборудованием, загромыхавшим в фургонах.
Тайя и Локрин вскочили на ноги, но, не удержавшись, тут же со смехом повалились на землю, радуясь нежданной забаве. Впрочем, взглянув на озабоченное лицо дяди, перестали смеяться и вспомнили о родителях, которые сейчас находились где-то в подземных пещерах. К счастью, подземные толчки почти сразу прекратились.
В ту же секунду из леса донесся резкий щелчок и жалобный возглас Калама. Казиль схватила заряженный арбалет и фонарь и бросилась в чащу на помощь товарищу. Вслед за ней вскочил Эмос.
— Оставайтесь здесь! — рявкнул он детям и тоже исчез в густом тумане.
— Только пикните, и мы из вас котлету сделаем, — раздался сзади шепот. — Понятно?
Обернувшись, Тайя и Локрин увидели двух мужчин с короткими тесаками наперевес. Потом из леса показалось еще несколько рэнсников. Некоторые спрыгивали с деревьев, другие выныривали прямо из тумана. Одеты они были в дубленые шкуры, отороченные мехом, а в руках сжимали длинные ножи и боевые пневматические трубки. Словно вырубленные из камня лица выражали крайнюю враждебность, а суставы рук и ног издавали громкий треск, похожий на хруст сухих веток.
— Понятно, — проворчал Локрин. — А как же иначе?
Вожак погрозил ножом и приложил палец к губам. Локрин поднял руки и встал, загородив спиной Тайю, которая успела сунуть в рюкзак оставленные дядей магические инструменты. Поднявшись вслед за братом, девочка с опаской поглядывала на вооруженных людей.
— Что это значит? — удивленно прошептала она. — Неужели его величеству не пришелся по вкусу наш подарок?
Калам сидел на земле. В его левой ноге, чуть повыше щиколотки, торчала короткая стрела. Судя по всему, он зацепил ловушку-растяжку и угодил в капкан, выставленный между деревьями на мелкого зверя. Сжимая руками ногу, он на чем свет стоит ругал проклятую стрелу.
Казиль подоспела первой. Следом за ней подбежал мьюнанин.
— Подумаешь, стрела! — усмехнулась женщина-воин, окинув презрительным взглядом стонущего товарища. — Я уж подумала, что тебе брюхо распороли. Перестань хныкать!
— Не шевелись, — приказал кнутобою Эмос. — Стрела прошла насквозь. Кажется, кость не задета. Ничего страшного.
— Меня проткнули, как зайца! Разве это не ужасно?
— Растяпа, наступил прямо на растяжку! Тебя что, плохо учили, как воевать в лесу?
— Меня учили обходить ловушки, выставленные на людей, а не на зайцев! Откуда мне было знать, что здесь спрятан этот проклятый капкан?
Казиль поспешно вскинула арбалет. В кустах послышался шум. Это сквозь заросли проламывался Дрейгар. Увидев, что случилось, он остановился и присвистнул.
— Я уж подумал, на тебя напали, — фыркнул он, обращаясь к Каламу. — Столько шума из-за какой-то занозы!
— Моя нога!.. — продолжал стонать Калам.
— Тебе еще повезло, — сказал Эмос. — Обычно эти стрелы смазывают ядом.
— Что значит — повезло? — возмутился толстяк. — Если бы я нашел кошелек, набитый золотом, а не наступил на растяжку, вот тогда бы мне действительно повезло!
