Улитка в тарелке - Лавряшина Юлия (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— А те люди, которые приезжали на машине, они совсем такие же были?
Мира посмотрела на него с недоумением:
— Ты уже сто раз спрашивал!
— Правда? — смутился он. — Я забыл… И что ты мне сказала?
— Конечно, они такие же!
— Почему это — конечно? Здесь все может быть по-другому. Вон траву зачем-то срезали и дом сделали. А вдруг там внутри кто-то живет?! — осенило Эви. — Надо было покричать.
Досадуя на то, что сама не додумалась до этого, Мира недовольно заметила:
— Мы и так громко разговаривали. Если б там кто-нибудь был, он бы услышал.
Мальчик упорствовал:
— А если он испугался? Подумал: вдруг мы обидим его? И лежал себе тихонечко.
— Теперь уже не узнаешь… Вот если будут еще травяные дома, то мы покричим погромче.
— Надо только сразу сказать, что мы ничего плохого ему не сделаем.
— Да уж скажем…
Через какое-то время Эви протяжно вздохнул:
— Эта дорога когда-нибудь кончится? Сколько мы уже идем?
— Не знаю. Час… Или три.
— Надо было стащить часы у кого-нибудь из воспитателей.
Мира так и ахнула:
— Что значит — стащить?!
— А что? У них там еще много часов осталось. В каждом доме на стене висят… А у нас совсем нет.
И мстительно добавил:
— У Дрима стянула бы…
— Ну да!
— Только не у него, ага?
Она огрызнулась:
— Вот и брал бы у Прата, раз без часов не можешь! Какая тебе разница, сколько мы идем? Идем и идем себе… Солнце еще не встало.
— Это я сам вижу. А когда оно встает? Знать бы, сколько осталось, как-то легче было бы.
— Встанет, никуда не денется. Всегда же вставало.
— Это там, — он вздохнул и умолк.
Бодрым тоном Мира пообещала:
— И здесь встанет, вот увидишь. Ты пока просто иди и ни о чем таком не думай.
— Я уже не могу идти, — признался Эви. — Давай посидим немножко, а потом снова будем идти и идти…
Свернув с дороги, они на всякий случай спрятались с обратной стороны сосны, что росла ближе других. Мира потрогала опавшую хвою: она была сухой и мягкой. Усевшись, они прижались друг к другу плечами и вытянули ноги, которые уже отказывались двигаться.
Эви слегка пошевелил пальцами. Они казались расплющенными тряпичными тапочками, и ему представилось, что ногти совсем посинели.
— Только бы не уснуть, — пробормотала Мира, закрыв глаза. — А то…
Что ответил на это Эви, она уже не услышала.
Глава восьмая
о первой встрече с не вымершими коровами и людьми, не похожими на людей
Первым было: «Ах!» — и снова зажмурить глаза. Затем тихонько приоткрыть их и снова задохнуться: да это не приснилось! Золотой свет мягко переливался в колосках, которые ночью показались им серыми. Снисходительно вороша их, ветер наслаждался своей легкостью и солнечным теплом. Он провел по лицу Миры ласковой рукой, и это оказалось так хорошо, что внутри дрогнула надежда: «А вдруг я здесь — другая?!»
Собравшись с духом, она потрогала щеку. Кожа по-прежнему была дряблой и морщинистой, это чувствовалось даже наощупь. Мира отдернула руку и встала, чтобы оглядеться. От того, что она увидела, рот приоткрылся сам собой: этот мир был таким огромным, что деревья вдали казались меньше мизинца. Ночью они почему-то выглядели крупнее…
А неба было так много, что дух захватывало. До сих пор Мира видела только синие или серые лоскутки между соснами и узкую полоску над такой же узенькой речкой. Здесь же небо раскинулось гигантским голубым шатром, и это было так красиво, что захотелось закричать в голос и побежать, что есть сил туда, где это прекрасное полотно было прикреплено к земле.
Задыхаясь от переполненности, она принялась трясти Эви, который все еще спал, растянувшись во весь рост.
— Вставай! Тут есть солнце!
Мира надеялась, что он сразу подскочит и завертит головой, но мальчик только заворочался, бурча:
— Да и пусть светит…
— Оно уже высоко, — прикрывшись ладонью, оценила Мира. — Мы с тобой все проспали.
В ответ Эви легонько всхрапнул, и ей пришлось потрясти его снова:
— Ну, не спи! Идти пора.
— Куда идти?
Поморщившись, он потер поясницу:
— Твердо тут… Теперь весь день болеть будет.
— Надо было на животе спать, — со знанием дела посоветовала Мира, хотя сама отлежала бока, и теперь у нее противно ныли все суставы.
Эви хмуро отозвался:
— Буду знать.
«Да что это он?» — ей стало обидно, что он только ворчит и ворчит, а золотого света будто и не замечает. Тряхнув его за плечо, она сердито бросила:
— Ты хоть вокруг посмотри! Красота какая… Смотри, как всего много! Неба сколько!
— Вижу, — рассеянно отозвался Эви. — А мы уже все печенье слопали? У тебя ничего больше нет?
Мира насмешливо посоветовала:
— Колосок пожуй.
— Ну, спасибо!
Теперь обиделся он, только Миру это не очень расстроило. Что обиженный, что просто сердитый — все равно никакой от него радости…
— Идем, — распорядилась она. — Может, по дороге найдем что-нибудь.
Эви ехидно подсказал:
— Тарелку с кашей.
— Вдруг дома уже совсем рядом? Может, мы в темноте чуть-чуть не дошли?
— Если они вообще тут есть…
— Не найдем, значит, назад потопаем.
Он даже остановился:
— Вот здорово! Стоило мучиться целую ночь…
— Ой-ой-ой! Ты так мучился! Спал без задних ног.
— Можно было и в кровати остаться.
Запретив себе злиться среди такой красоты, Мира устало вздохнула:
— Слушай, что ты от меня хочешь?
— Ничего, — отрезал Эви. — Я есть хочу.
— Ты — типичный мужчина, — повторила она фразу, которую однажды Руледа адресовала Дриму. — На голодный желудок ты ни на что не способен.
Опешив, Эви часто заморгал, потом вдруг широко улыбнулся во весь свой беззубый рот:
— Я — мужчина?
— Не женщина ведь, — осторожно заметила Мира, гадая, что ему послышалось за ее словами.
Он перестал улыбаться и, быстро оглянувшись, спросил совсем тихо:
— С тобой бывает такое, что ты совсем не веришь, что вырастешь? Кажется, что так и останешься…
— Мы вырастем, — упрямо сказала Мира.
Схватив его за руку, она пошла в обратную от их дома сторону. Теперь получалось — навстречу солнцу. Мира пыталась убедить себя, что это хороший знак, и ничего страшного им не грозит. Но где-то у сердца опять копошился ночной страх, от которого по телу растекалась неприятная слабость.
