Полцарства за принцессу - Райтер Мартин (первая книга .TXT) 📗
Мне ведомо о каждом и о том, что проишходит во дворце короля Реберика, — важно ответило привидение. — Ведь мой удел — вечно бродить его коридорами…
Бурунькис поднялся на ноги, выглянул из-за спины Генриха.
— А какое преступление вы совершили, господин привидение?
Призрак вздохнул.
— Давным-давно я был кажначеем короля Буальгебея Второго, одного из предков короля Реберика Вошьмого. Так вышло, что жадношть овладела моей грешной душой, и я начал потихоньку привирать в кажначейшких документах. Украденные деньги я клал швой карман. Король Буальгебей проведал о том и велел меня удушить. При жизни я очень мало шепелявил, а когда палач меня душил, я так перепугалшя, что начал шепелявить очень и очень. Теперь мне приходитшя подбирать шлова, и моя речь нередко мало понятна. Как гошударштвенного прештупника, мое тело не похоронили по обрядам Берилингии, а выкинули на помойку. Вот почему моя душа обречена на вечное блуждание. Меня прожвали буальгебейшким привидением. А так как я — бывший кажначей и хранитель королевшких шокровищ, мы с гномом Эргриком начали дружить. Я нередко помогал ему проводить учет доходов короля. Увы, я очень пождно начал жить праведно.
Ваша судьба печальна, — сказал Генрих. — А что вы делаете в подземном ходе?
Мы, привидения, боимшя шолнечных лучей. Когда приходит утро, я убегаю шюда — в наитемнейшую половину дворцовых лабиринтов. Тут я ожидаю появления темноты и лишь тогда опять иду во дворец. Увы, пошледнее время там шовшем не бывает ничего интерешного. Житие теперь во дворце печальное и унылое. Мне некого пугать и не жа кем тайно наблюдать. Понимаете? Нынче во дворце нету даже никаких интриг.
А мы, кстати, видели короля и гнома Эргри-ка! — сообщил Бурунькис. — Мы даже сопроводили их в безопасное место!
Ах, они живы?
— Очень даже живы. Они ждут не дождутся, когда мы разрубим колдуна Безевихта на мелкие кусочки.
А скажите, господин буальгебейское привидение… — вежливо начал Генрих, но, увидев, что бывший казначей поморщился, поспешил спросите: — Как же ваше подлинное имя?
При жижни меня именовали Уль Бергман, — ^ ответило привидение.
Отлично, я буду называть вас именно так. Скажите, господин привидение Уль Бергман…
Прижрак Уля Бергмана, — поправило привидение.
Скажите, а вам случайно ничего не известно о принцессе Альбине?
Вы ищете принцешшу, молодой герой? Это жа-мечательно, это радует! Она жива, ждорова, немного заколдована и живет тут, в этом жамке.
Жива! — радостно воскликнул Генрих. — Как замечательно, что она жива! Скорей ведите нас к ней. Прошу вас, призрак господина Уля Бергмана.
Идите жа мной, — сказало привидение. — Я терпеть не могу колдуна Бежевихта и шделаю вше, чтоб вам помочь.
Освещая путь бледным сиянием, привидение двинулось по коридору, Генрих и Бурунькис последовали за ним.
Почти пришли, — сказало привидение. — Вот тут находитшя потайная дверь. Жа ней ужкий лабиринт — он рашположен в штене дворца шпециально для того, чтоб короли могли наблюдать за швоими подданными.
Следить за подданными?
Ну да, отважный молодой герой. Как иначе король проведает о многочишленных жаговорах и интригах? Через шекретные оконца-глажки в штенах его величештво жа вшем могут наблюдать и вше шлы-шать. Нажмите, пожалуйшта, вон на тот рычажок.
Генрих нажал на выступающий из стены ржавый железный крюк, и кусок стеньг сдвинулся в сторону. Видимо, сам король или кто-то из его особо доверенных лиц внимательно следил за исправным функционированием потайных устройств, смазывал петли и шарниры, так как вход в подземелье открылся на удивление плавно и без малейшего скрипа. «А впрочем, чему я удивляюсь? — подумал Генрих. — Безопасность государства для короля превыше всего. И для того чтобы раскрывать интриги и заговоры, тайна присутствия и подслушивание не должны нарушаться ни одним подозрительным звуком».
Привидение двинулось в открывшийся проход. Генрих и глюм вошли следом. Потайная дверь за ними закрылась. Наблюдая за передвижением бледного силуэта, Генрих не смог подавить улыбку. Призрак бедняги Уля Бергмана летел, но летел очень низко, почти касаясь земли ногами. Если бы он просто летел, это было бы нормально, это Генриха бы не рассмешило. Но ведь шепелявящий фантом вышагивал"! Нелепо выкидывая прозрачные ноги, усиленно размахивая тенями рук, — словом, он пытался вести себя так, как будто был живой.
— Ижвините, что так медленно, но жа вше время, а прошло уж добрых пару веков, как я больше не человек, я так и не наловчилшя летать, — не оборачиваясь, прошепелявил призрак Уля Бергмана, как будто прочитал мысли мальчика. — Я не хочу и не пожволю шебе отвыкать от привычки ходить ногами. Никогда! Хотя летать, понятное дело, удобней. Но я уверен, летать — это пошло и унижительно! Ведь я был человек, а не какая-то птица-шиница! Так что вы проштите мне мою причуду и не гневай-тешь жа медлительношть.
Глава XVIII САМЫЕ УДИВИТЕЛЬНЫЕ СУЩЕСТВА ОБОИХ МИДГАРДОВ
Лабиринт, с помощью которого Реберик Восьмой и все предшествовавшие ему короли узнавали об интригах и заговорах, был местом довольно мрачным и узким — сантиметров семьдесят. Бурунькису это не мешало, а Генриху приходилось двигаться боком: он боялся зацепить доспехами стены и шумом всполошить прислугу Безевихта. После знакомства с Каракубасом Генрих был уверен, что колдунов всегда окружают сотни слуг-невидимок. В секретных коридорах королевского дворца пахло плесенью, иногда из-под ног выскакивали крысы, и то и дело казадось, будто стены вот-вот сойдутся и раздавят тебя в лепешку.
Я и не думал, что быть королем такое трудное занятие, — то и дело сочувственно вздыхал Бу-рунькис. — Ай-ай-ай, кто бы мог подумать, что наш король такой бедолага! И сколько ж раз в день он таскался по этим ужасным трущобам?
Когда три, а когда и пять раж на день, — зашептало привидение. — Теперь тише — мы пришли к лаборатории колдуна. Вот потайное оконце, можете поглядеть.
Генрих снял шлем и приник к маленькому отверстию в стене. Он увидел большую комнату, которую, точно паутина, оплетала сеть из прозрачных шлангов различной толщины. Эти шланги соединяли между собой сотни стеклянных колб, глиняных горшков, железных банок. В одних колбах бурлила красная жидкость, в других— синяя, в третьих — желтая. Среди всего этого алхимического богатства расхаживал горбун со сморщенным от времени лицом, с дряблой, свисающей, как пустые мешочки, кожей на щеках, с огромным, похожим на каплю носом, слепой на один глаз и вдобавок ко всему лысый.
Хотя свет, исходивший от магических светильников-факелов на стенах, и был похож на пламя, в нем недоставало движения и жизни, Генриху он показался холодным, мертвым, каменным. Зеленое сияние отражалось на лысине горбуна какими-то мертвенными бликами. Старик еле передвигал ноги, и, если б не длинный, усеянный красными камнями посох, он непременно бы упал. Одет горбун был в замусоленные холщовые брюки, в какое-то рваное рубище с масляными пятнами и башмаки на толстой деревянной подошве. Из-за этих подошв каждый шаг старика отражался от стен лаборатории громким стуком, как будто кто-то от нечего делать лупил деревянным молотком по камням.
— Мои отважные солдаты, сейчас, сейчас будет готов еще один ваш товарищ, — разговаривал горбун сам с собой.
Он подошел к длинному деревянному столу, на котором лежали части обычных железных доспехов, и принялся скреплять их кожаными ремешками. Так как доспехи были старые, ржавые, старик то и дело вытирал руки об одежду, замусоливая ее еще сильнее. Когда все было готово, колдун взял конец шланга, вставил в поднятое забрало шлема и открыл кран на одном из шлангов. Колбы в лаборатории забурлили сильнее. По шлангам к доспехам потек розовый газ. Доспехи на столе судорожно вздрогнули, вся ржавчина с них внезапно сошла — доспехи сделались как новенькие: блестящие, розовые.
— Терпение, терпение, мой храбрый, мой верный рыцарь. Еще один миг, и ты станешь как живой, — сказал горбун, перекрывая ток газа. Он отошел от стола, сложил руки на груди и принялся ждать, нетерпеливо барабаня ногой по полу.
