Клятва московской принцессы - Устинова Анна Вячеславовна (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
По экрану прыгали стеллажи. На картинке отображалось каждое движение руки мальчика. Микроскопическая камера выхватила довольное лицо Ли-Ли Павловны.
– Ну, как тебе? – спросила она одновременно на экране монитора и живьем.
– Класс, – потрясенно выдохнул он и поднес рукав к собственному лицу. Его физиономия мигом возникла на мониторе. – Высший класс! С этой штукой мы быстро Зою найдем.
– Надеюсь, – проявила осторожный оптимизм старушка. Оранжевый футлярчик опять был извлечен из кармана. – Пожалуй, еще парочку заряжу на всякий случай. Вдруг еще кто-то интересный под руку подвернется.
– Оресту бы подложить, – мечтательно произнес мальчик.
Ли-Ли Павловна неопределенно хмыкнула, но мнения своего на сей счет предпочла не высказывать.
– А у этой штуки большой радиус действия? – продолжил расспросы Егор.
– По всей Башне работает, даже на верхних и нижних этажах. А вот за ее пределами, увы, – старушка развела руками.
Зарядив еще два подслушивающих устройства, Ли-Ли Павловна занялась обустройством Егора.
– Пошли в библиотеку. Там есть диван, ночью он станет твоей кроватью. А рядом – кухонька. Не среди книг же тебе жевать! Еще мышей разведешь.
Она толкнула еще одну дубовую дверь, и они оказались в огромной комнате, заставленной от пола до потолка полками из мореного дуба, на которых покоились тысячи книг в основном старинного вида – с кожаными золочеными корешками. Ли-Ли Павловна провела мальчика в дальний угол с пухлым кожаным диваном и журнальным столиком. Рядом расположился широкий устойчивый письменный стол на четырех толстых ножках. Добрую половину его поверхности занимал компьютер столь же допотопного вида, как и в хранилище.
Рядом с диваном белела узкая дверь. Распахнув ее, Зоина няня продемонстрировала Егору совсем крохотную кухоньку. В ней было лишь самое необходимое: двухконфорочная плита, мойка, два навесных шкафчика и столик с двумя табуретками.
– Холодильник под варочной поверхностью. Положи в него из твоих припасов то, что может испортиться. Посуда – в сушке над мойкой. Думаю, на первое время тебе хватит.
– Вполне, – заверил Егор.
– Да я и не собираюсь тебя здесь долго держать, – предупредила она. – Дня три, максимум – четыре. Как выправлю тебе документы…
– Зачем они мне? – вытаращился на нее мальчик.
– Чтобы ты смог свободно, ни от кого не прячась, передвигаться по Башне. Твои собственные, если они у тебя, конечно, есть, никуда не годятся. Амадеус ведь тебя видел.
– Ну да. Только не документы мои, а лицо. Значит, и опознавать меня будет не по паспорту, а по физиономии, – заметил Егор.
– Логично мыслишь, – хранила невозмутимость няня. – Но мы и внешность тебе временно новую справим.
Егор испугался:
– Вы мне собираетесь сделать пластическую операцию?
– Ну, зачем так экстремально, – весело и одновременно вкрадчиво произнесла Ли-Ли Павловна. – Помнишь, я тебе дала серебряную фляжечку. Вот и делай, пожалуйста, из нее по глотку каждые два часа. Завтра приду, и проверим результат, а заодно и прикинем, как еще над твоим внешним обликом поработать. Только договоримся: какие бы изменения ты в себе не увидел, не впадай в панику. Поверь мне: они не навсегда, и… у меня против них имеется настой-антидот.
– Хорошо, хоть предупредили, – нервно хихикнул мальчик. – А то проснулся бы утром, увидел у себя на голове рога…
– Ну, что ты все в крайности-то впадаешь! – перебила она. – Ни в какое животное я превращать тебя не намерена. Останешься человеком. Просто станешь чуть-чуть другим, чтобы никто не узнал и не опознал.
– Тогда это здорово, – уже предвкушал заманчивые перспективы Егор.
– Теперь о Василисе, – деловито продолжила Ли-Ли Павловна. – Как только ее оснащу, сразу дам тебе знать телефонным звонком. Телефон вот здесь, – указала она на стол. – После моего звонка можешь начинать наблюдение. Хочешь в библиотеке, хочешь в хранилище. Давай покажу, как войти в программу.
Подробно проинструктировав Егора, Ли-Ли Павловна достала из шкафчика чистое, пахнущее лавандой белье, плед и подушку.
– Карл на всякий случай держал здесь спальные принадлежности, – пояснила она, – эксперименты его иногда затягивались.
«Выходит, лаборатория была рядом, – сделал вывод Егор. – Что ж, не каждому смертному удается хоть разок в жизни поспать на личном диване и под личным пледом Верховного Правителя огромной империи! Коржик бы сдох от зависти. Только ведь скажешь ему потом – не поверит».
Ли-Ли Павловна еще раз обвела внимательным взглядом библиотеку.
– Ну, сладких тебе снов, – и, чуть помолчав, добавила: – Я рада, что ты пришел ко мне.
Только оставшись один, Егор спохватился. Он совершено забыл спросить: эликсир подождет до завтрашнего утра или прямо сейчас за него приниматься. Время дорого, наверное, лучше уже сегодня. Чем быстрее начнешь, тем скорее подействует, и можно будет спокойно ходить по Башне. Так надоело прятаться и перемещаться короткими перебежками в непрекращающемся опасении нарваться на стражу! А Башня-то огромная, в ней наверняка столько интересных мест, он и сотой доли еще не видел. Постарался Карл, напридумывал разных чудес. Скоро ему, Егору, многое станет доступно. С Ли-Ли Павловной не пропадешь. Вот только как через два часа проснуться? Вовремя снадобье не примешь, наверняка не подействует. Он оглядел библиотеку в поисках будильника, но ничего похожего здесь не наблюдалось. Впрочем, есть же компьютер. Уж он-то наверняка снабжен подходящей опцией. Чуть повозившись, мальчик достиг желаемой цели и, отхлебнув из фляжки, улегся спать.
Разбудил его оглушительный хохот, заполнивший все огромное помещение. Мальчик, скатившись с дивана, распластался на ковре. Выследили и засекли! А Ли-Ли Павловна говорила, что сюда, кроме нее, никто не может зайти! Наивная! Да у Ореста вся Башня под колпаком! Его люди куда угодно проникнут!
Он решился поднять голову и… На экране компьютера пульсировала красным надпись «подъем!», а колонки тряслись от хохота. Очередной прикольчик Карла! Егор, встав на дрожащие ноги, глотнул из серебряной фляги, перевел будильник на время следующего приема и, сморенный тем обессиливающим покоем, который почти всегда сменяет панику, рухнул на подушку. «Надо бы поменять сигнал на что-нибудь более оптимистичное», – вяло подумал он, но желание спать пересилило это намеренье.
Ему приснилась Потылиха. Седая, страшная, дряхлая, но одновременно с юным лицом Мары. Она тянула к нему иссохшие руки и повторяла: «Я тебя съем! Отдай мне свою энергию». Мальчик с трудом вынырнул из кошмара, отключил надсадный хохот, хлебнул из фляжки и опять рухнул на диван.
Заснуть на сей раз не удалось, он ощущал себя крайне бодро. Поворочавшись некоторое время, он встал и, шлепая босиком по ковру, отправился разглядывать стеллажи.
Книг было множество, большей частью на языках, совершенно ему не знакомых. Карл не читал по-русски? Хотя нет. Егор как раз поравнялся с полкой, сплошь заполненной русскоязычными названиями, и… То ли сон оказался в руку, то ли случайное совпадение? «Ведьмы межвековья» – зияло золотом на угольно-черном сафьяновом корешке. Рука потянулась к книге. Книга вытаскивалась с трудом, будто сопротивляясь. Вот, наконец, он достал ее. Меж страниц коричневела закладка с вытесненным вензелем: две императорские лилии и инициалы: «К. Г». Карл Гейли! Зоин отец!
Фолиант, казалось, только и ожидал, когда его достанут с полки, он распахнулся точнехонько на заложенном месте. С пожелтевшей страницы на Егора в упор смотрело лицо. Потылиха! Без сомненья она! Такая же, как предстала ему наяву в косачевском доме! От отвращения мальчика бросило в жар. Он едва подавил порыв зашвырнуть подальше страшную книгу. Любопытство в конце концов пересилило. Он углубился в текст. Ведьма звалась Прозероной Чандари, проживала в предместье города Бумбай, в южной части Киндии. Портрет ее, помещенный в книге и так напугавший Егора, принадлежал кисти известного киндийского художника межвековья Джаншаре Хатари, получившего высочайшее дозволение писать ее в тюрьме, где она содержалась во время «Процесса над Мумбайскими ведьмами». Джаншара Хатари вообще интересовался оккультными науками и силами зла, коим и посвящал большинство своих полотен в полной уверенности и убеждении, что людям, увидевшим зло в лицо, куда легче распознавать его и бороться с ним.
