Денис Котик и Ржавые Заклинания - Зорич Александр (бесплатные книги полный формат TXT) 📗
Жеребец обернулся на лету и грациозно спланировал наземь. Только четыре легких облачка пыли поднялись из травы под его мощными копытами. Ноздри коня раздувались от волнения и гнева. Он буравил взглядом маленькую фигурку в поле, но не двигался с места.
Напротив него стоял мальчик. Ему было лет четырнадцать-пятнадцать, рыжая голова в отблесках заходящего солнца отливала золотой медью. Это был именно тот мальчик, которого было велено разыскивать всем дозорным лошадям в пределах их царства и сопредельного Княжества Волчьего.
Жеребец был строго предупрежден о том, что этот маленький чародей на самом деле очень опасен и уже убил нескольких своих преследователей. Он был умен, этот жеребец, и по праву гордился своим древним и славным родом, который издавна отличался выдержкой и осторожностью.
В руках мальчишки был посох.
Конь знал, что в людских народах на простые сучковатые палки опираются только старики. Значит, это было оружие. Маги и чародеи используют заклятья и специальные слова, которые молниеносно направляют в противника с помощью именно таких вот, с виду ничем не примечательных посохов. И крылатый конь сейчас не спускал глаз с магического предмета в руке чародея.
Мальчик с рыжими волосами неторопливо шагал по холодным травам навстречу жеребцу.
"Не смотри ему в глаза!" – мысленно шепнул себе жеребец. – "Они ловят твой взгляд, притягивают его своим волшебством и овладевают тобой. Не смотри!"
Но мальчишка был уже так близко. Вид у него был такой мирный и даже трогательный, что жеребец не выдержал и взглянул на врага. И тотчас увидел: губы мальчишки шевелились. Он произносил боевое заклинание.
В тот же миг жеребец почувствовал, как трава вспыхнула под его ногами колдовским зеленым пламенем. Он заржал от боли и страха. Но трава уже стремительно оплела копыта гибкой ржавой проволокой и удерживала коня на месте. А маленький чародей был уже совсем рядом!
Жеребец рванулся изо всех лошадиных сил, и острое, доселе неведомое чувство пронзило его ноги. Подковы на копытах, искусно выкованные мастерами-ювелирами из Гуляй-Сарая, белокаменной столицы Халифата Хрульского, предмет гордости и залог жизненной удачи жеребца – эти подковы вдруг зашевелились! Из них, точно диковинные стальные черви, лезли гвозди. И в то же время сами подковы сгибались, трескались, ломались.
Жеребец задрожал всем телом и взмахнул крыльями.
Несколько томительных мгновений две мощи боролись друг с другом. Наконец жеребец все-таки оторвался от земли и тяжело поднялся ввысь. Его тело вновь обрело силы, оно отчаянно рвалось вперед, дабы скорее избегнуть этого зла, природы которого жеребец не знал и даже не мог себе представить. С лихорадочным ржанием он взмыл ввысь и поплыл в сторону леса. А лес чернел спасительной стеной высоких деревьев уже совсем неподалеку.
"Только не оглядывайся!" – шептал он себе, задыхаясь от ветра. Внезапно навстречу ему поднялся жестокий вихрь. Он яростно дул жеребцу в морду, ломал крылья, сбивал с пути.
Чародей в обличье мальчика усмехнулся, выждал еще несколько мгновений, чтобы дать жеребцу насладиться свободой и спасением. А потом расчетливо поднял посох и нацелил его в спину летящему крылатому телу.
Ураган налетел на лошадь сзади, заплел ноги, ударил в спину. Невыносимая тяжесть навалилась на беглеца. И он стал падать, судорожно распластав крылья, пытаясь планировать, чтобы замедлить падение. Но земля была так близко!
Вран подошел к упавшей лошади и долго смотрел на нее, сощурившись и покачивая головой. Животное лежало на боку с подвернутыми, сломанными ногами. Его бока бурно вздымались, а крылья тихо подрагивали.
Конь был жив, но сильно покалечил ноги. Дела его были плохи. Вран вновь, как и давеча в избушке пограничной стражи, испытал странную смесь горечи и удовлетворения.
Ему были симпатичны эти волшебные животные, и он вовсе не желал крылатому жеребцу зла. Но Вран всегда был выше каких-то мелких личных симпатий, когда этого не требовало дело.
А дело Врана требовало его всего, без остатка. Оно давно поглотило мага и подчинило себе собственного хозяина. Вран полностью слился со своей мечтой, как стрела – с тетивой натянутого лука в руках опытного стрелка. И сейчас он стремительно летел к цели, и ничто не могло его остановить.
Зато многое могло сейчас сыграть ему неплохую службу. Как этот конь, например.
Он подошел к жеребцу. И конь в тщетной попытке защититься оскалился в ответ, показав крупные желтые зубы. Вран презрительно расхохотался и ткнул его разом вспотевший круп острым наконечником посоха.
– Мышь угрожает кошке, а?
И он вновь рассмеялся, рассыпав смешки как старые медные монеты.
– Я даже не стану спрашивать, для чего ты выслеживал меня, Крылатый. Мне это и так доподлинно известно. Только сдается мне, ты ввязался в скверное дело, взяв на себя такое ответственное задание. Теперь ты не то, что лететь – не сумеешь сделать и шага. Боюсь, долго ты не протянешь.
Конь молча смотрел на чародея, и в его влажных темных глазах морозно стыли страдание и тоска.
– Следовало бы наказать тебя сейчас за дерзость, – маг задумчиво пожевал губами. – Хотя бы в назидание твоей правительнице. Чтобы впредь не проявляла ненужной прыти. Как ты считаешь, а?
И мальчик заглянул в глаза поверженному им только что жеребцу.
Конь сморгнул выступившую предательскую слезу. И внезапно силуэт чародея на его глазах, в один миг вырос чуть ли не вдвое, стал шире, крепче. Точно маленький волшебник в мгновение ока повзрослел лет на двадцать, а то и тридцать. На фоне заката, по-осеннему зардевшегося над горизонтом полей, фигура мага теперь казалась жеребцу большой, прямо-таки огромной. Она закрывала собой весь мир, и конь это понял.
Ему только что было явлено истинное. Это порой бывает у Крылатых лошадей, в минуты опасности или сильных переживаний. Точно Великий Табунщик, Создатель всех лошадей изредка открывает своим порождениям глаза на мир и истинную сущность вещей и событий.
Это великая опасность, думал жеребец, мучаясь не столько от боли в сломанных ногах, сколько от сознания собственной немощи и неисполненного долга. Он чувствовал в этом человеке присутствие дикой, необузданной силы и еще какую-то двойственность, маску, обман. От этого жеребцу было еще страшнее, хотя он никогда не был робкого десятка. Иначе ему бы никогда не поручили столь важное и ответственное задание.
Но теперь он не мог предупредить Царицу, что преступный чародей уже пересек Осенние поля. А это значит, что дорога на Черный Город перед ним свободна.
Конь с горечью понимал сейчас, что злого мага ни в коем случае нельзя пропустить в Черный Город. Но откуда пришло это знание и что оно значит на самом деле, жеребец не знал. Не знал он и того, какую участь уготовил ему хитрый и коварный враг.
– Что ж, пожалуй, я не стану усугублять твоих страданий. Я просто оставлю тебя здесь, – решил, наконец, чародей и усмехнулся тонкой, иезуитской улыбкой. – Отдыхай, набирайся сил. Можешь даже пощипать травки. Докуда дотянется твоя глупая морда.
Он наклонился, сорвал пук сухой, пожелтевшей травы и с издевательским поклоном бросил его коню на живот. Жеребец не шевельнулся, лишь с тоской смотрел на врага.
– Впрочем, думаю, твое уединение не продлится долго, – засмеялся злой мальчишка и подмигнул жеребцу. – Это ведь волчьи владения, если мне память не изменяет. А договоры заключают между собой только властители, короли и князья. Но уж никак не их поданные. Поданные обычно хотят только одного – есть. Рвать, душить и жрать. И им плевать на договоры. Так-то, мой неловкий друг.
Маг шутовски развел руками и тут же описал протянутой ладонью дугу вокруг поверженной лошади. А затем бросил три коротких слова и обернулся.
Слева темнели Горные леса. По правую руку простирались бесконечные поля Октября и Ноября. А впереди лежал тракт – некогда наезженная дорога в направлении Черного Города. Теперь от тракта остался лишь древний булыжник.
