В ночь большого прилива(изд.1983) - Крапивин Владислав Петрович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Зато у них были барабаны.
Похожие на синие бочонки, эти барабаны казались чересчур большими для мальчишек. И были они, видимо, слишком тяжелы. Но барабанщики шагали легко и прямо.
И я вдруг почувствовал, что так же легко и прямо пойдут они, когда наступит срок, навстречу опасности.
От резкого толчка тревоги я коротко вздохнул и встал поближе к Валерке. В этот момент очень высокий голос прокричал непонятную команду. И почти сразу ахнули барабаны. Гулкие ритмичные удары заполнили всю площадь, задавили ее, как лавина. Барабаны били, неторопливо отмеряя шаги, а промежутки между ударами были пересыпаны сухой дробью.
При первом ударе я вздрогнул, уронил рапиру. Засмеялся и посмотрел на Валерку. Он что-то сказал, но я лишь увидел, как шевельнулись губы.
Барабаны смолкли. Гул в ушах быстро прошел, и опять стал слышен шелест шагов. Это квадратный строй барабанщиков продолжал свой молчаливый марш.
— Понял теперь, какие они? — серьезно обратился ко мне Валерка.
Я не совсем понял, но кивнул. И спросил:
— А где же Братик?
— Сейчас,— сказал Валерка.
Он вышел из-под арки, высоко вскинул руку, махнул несколько раз ладонью. Почти сразу откуда-то из середины шеренг выскочил светловолосый мальчик в блестящей зеленой рубашке. Строй пошел дальше, а мальчик, придерживая барабан, побежал через площадь прямо к нам.
В двух шагах он остановился — запыхавшийся и, видимо, встревоженный. И я увидел, что это Братик.
Блестящими глазами Братик посмотрел на Валерку, затем на меня. Моргнул. Потом улыбнулся — застенчиво и обрадованно: узнал. И ничего не сказал. А я забыл свой взрослый опыт, мне опять было двенадцать лет, и я тоже не знал, что говорят при таких встречах. Тоже смотрел и улыбался. Потом протянул ему ладонь. Он торопливо переложил в левую руку барабанные палочки и дал мне свою ладошку. Она была сухая и горячая.
— А Что с котенком? Помнишь, тот рыжий?..— спросил я (надо было все-таки что-то сказать).
Братик снова улыбнулся. Чуть-чуть. И, все еще смущаясь, стал смотреть на свой барабан. Ответил тихонько:
— Котенок по крышам бегает… Только он уже не котенок, он большой.
— А ты тоже подрос немножко,— сказал я, хотя, по правде говоря, не заметил этого.
Он вскинул на меня глаза и серьезно согласился:
— Немножко.
— Ты ушел из строя. Ничего? — сказал ему Валерка.
— Ничего,— отозвался Братик.— Сейчас все равно кончаем.
— И домой?
Братик опустил глаза.
— Нет. Я еще с ребятами…
Тень беспокойства прошла по Валеркиному лицу.
— Я недолго,— быстро сказал Братик.
Валерка промолчал. Братик озабоченно глянул на него, поставил на камни загудевший барабан, ловко скинул через голову и бросил на него свою форменную рубашку.
Теперь он был совсем такой, как в первый день знакомства: выгоревшие вельветовые штанишки, голубая майка с неумело заштопанной дыркой на боку, старенькие сандалии. И только одно мне было незнакомо: не то медальон, не то амулет на белом крученом шнурке. Он висел у Братика на шее, как висят обычно у мальчишек квартирные ключи. Это был коричневый приплюснутый шарик размером с небольшую сливу. Костяной или деревянный, гладкий.
— Сними знак,— сказал Валерка.— А то на улице любой узнает, что ты из барабанщиков.
Братик послушно снял медальон и сунул в кармашек. Торопливо затолкал шнурок, чтобы не болтался снаружи, а потом сказал слегка виновато:
— Все равно узнают…
— Как? — с беспокойством спросил Валерка.
— Ну как… видно же. По синяку догадаются. У каждого такой.— Он шевельнул ногой.
Валерка быстро пригляделся.
—Дай-ка факел…
Он легко подхватил Братика, тот встал ему на плечи, дотянулся до факела, горевшего на столбе между двумя арками. Вместе с ним прыгнул на камни. Стало совсем-совсем светло. У Братика ярко зазолотились волосы и на плечах запрыгали медные блики. Валерка взял факел и присел.
— Ух ты…— тихонько сказал он.
Я тоже присел.
На левой ноге пониже колена у Братика был не синяк, а большой кровоподтек. Из мелких ссадин кое-где выступили красные капельки.
— Елки зеленые… Откуда это? — спросил я.
— Барабаном настукало,— сказал Братик и облизнул губы.— Нижним ободом. Он железный, острый…
— Что же повязки не сделаете? — упрекнул Валерка.
— А… некогда все,— небрежно сказал Братик.— Да теперь уже все равно. Недолго осталось…
Я, не понимая, смотрел то на него, то на Валерку. Что недолго? О чем он говорит? Ясно было одно: должность барабанщика для Братика совсем не праздник.
— Забинтовать? — спросил Валерка у Братика.
— Да ну…— сказал тот.
Я вспомнил солнечный заросший склон у Северо-Подольской крепости: как я тогда скатился по нему и ободрался до крови.
— Приложи подорожник, и все пройдет,— сказал я Братику.— Помнишь?
Он улыбнулся: он помнил.
Мне стало хорошо-хорошо от того, что он сейчас рядом. Он и Валерка. Ну и пусть опасность! Пускай я мальчишка, но я помню, как меня учили работать клинком еще тогда, когда я был большим.
Я поднял лежавшую на камнях рапиру и выпрямился.
Валерка протянул мне факел.
— Пристрой куда-нибудь… Осторожно.
Это была гладкая палка с глубокой глиняной плошкой, приклеенной комками смолы. Оранжевое, с копотью пламя жарко металось над плошкой. С ее краев падали маслянистые капли и тут же загорались на гранитных плитах яркими языками.
Аккуратно, чтобы не капнуть на руки, я воткнул факел в расщелину среди камней под аркой.
Валерка вполголоса сказал Братику:
— Грворишь, что вас все равно узнают. И вы ходите так... без всего?
— С самострелами,— быстро «сказал Братик. Валерка сумрачно усмехнулся:
— Самострел — это на один раз.
Братик опустил голову и шевельнул плечом. Валерка сказал:
— Возьми мой нож.
—- Давай!—обрадованно откликнулся Братик.
Валерка отстегнул от ноги чехол с метательным ножом. Примерил Братику. Кожаные кольца были велики. Концом рапиры я проколол новые отверстия, но и это не помогло: ремни болтались на ноге у Братика.
— Давай так,— сказал Братик. Выдернул нож из чехла и сунул за поясок.
— Не поранься,— встревоженно сказал Валерка.
— Не… Я буду осторожно. Я пойду?
Валерка молча кивнул. Братик ласково подержался за его локоть, попрощался со мной глазами и, не оглядываясь больше, быстро пошел через замковый двор. Строй барабанщиков распался, и они теперь пестрой толпой стояли у дальней стены.
— Идем,— сказал Валерка.
Мы прошагали вдоль галереи и через сводчатые ворота вышли на улицу.
9
Теперь я не был спокоен. Я все думал о Братике, и тревога не оставляла меня.
— Может быть, его подождать? Может быть, его надо охранять? И всех других…
Валерка покачал головой и медленно пошел от ворот. Я за ним.
— У барабанщиков свои дела,— сказал Валерка.— И пока ребята вместе, их никто не тронет. А когда они расходятся… Каждого ведь невозможно проводить, их больше сотни.
— А кто их может обидеть?
Валерка пожал плечами:
— Понимаешь… вроде бы никто. Барабанщиков не трогают даже в бою. Они же маленькие и без оружия. И факельщиков не трогают… Это у цеха оружейников мальчишки-факельщики… Конечно, в свалке все бывает, но нарочно никто не ударит. Это вечный закон. Даже воины Данаты не трогали маленьких.
— Да, «не трогали»! — сказал я.— А сам рассказывал, как на вас замахнулись мечом.
— Это же была тяжелая пехота, меченосцы. Наемники. Разве это люди?.. Даната их потом разогнал, а начальника повесил на подъемном мосту.
Я нетерпеливо спросил:
— Если маленьких не трогают, чего же бояться?
Валерка сказал сумрачно:
— Однажды был бой на улицах, недалеко отсюда. Оружейники сошлись с отрядом Большого Зверя. Началась свалка… Ну, как всегда. А шестерых барабанщиков оттеснили в переулок. Когда разошлись, унесли раненых, этих барабанщиков нашли у стены. С тех пор так и говорят про это дело: «Была Стена»… Они лежали заколотые, все шестеро.
