Клинки чужого мира - Райтер Мартин (читаемые книги читать .TXT) 📗

Глава XXV БИТВА МАГОВ

Большую часть кладбища уже заняли скрэбы. Одиночные сражения давно прекратились - регенсдорфцы сгрудились в малочисленные, разрозненные группки, окруженные со всех сторон врагами. Об атаках никто из них больше не думал - каждый боялся выбиться из строя, оказаться с гориллами один на один.

Лучше всех в сложившейся ситуации держались гоблины. Их длинные руки секли воздух, точно щупальца, хватали зазевавшихся или неосторожных карликов и разбрасывали в стороны, точно поленья. Благодаря крепким ногам гоблины сигали, как кузнечики, и легко вырывались из окружения.

Глядя на успешные атаки гоблинов, Генрих порадовался тому, что агрессоры не имеют на вооружении луков или арбалетов. В противном случае битва закончилась бы давным-давно.

«Ну что ж, - подумал Генрих. - Если победить нет шанса, тогда остается единственное: отступить с наименьшими потерями. Буду выводить обороняющихся к воротам… Надеюсь, Ильвису удалось собрать вокруг себя десяток-другой бойцов. Если получится усилить их отступающими, то битва за Регенсдорф еще далека от завершения».

Два карлика попытались преградить Генриху путь, но он внезапно ускорил бег, и дубинки рассекли пустоту за его спиной. Вставшего на пути офицера Генрих саданул локтем по переносице, выбил у кого-то дубинку, полоснул мечом по зеленой коже. Осталось десять шагов, пять… И вдруг случилось то, чего Генрих совсем не ожидал.

Один из скрэбов, не решаясь вступать в единоборство с неуязвимым противником, запустил в Генриха дубиной. При этом он умышленно метил не в голову, а в ноги. Генрих слишком поздно заметил опасность - тяжелая сучковатая палица угодила ему в голень, да с такой силой, что Генрих испугался, уж не сломалась ли кость. Он охнул от боли, выронил меч и, схватившись за ногу, повалился на землю… Это было худшее, что только мог сделать воин в гуще сражения. Через секунду Генрих опомнился, пожалел о своей слабости, но - поздно! По кладбищу прокатился торжествующий вопль. Забыв о других противниках, к Генриху ринулись десятки карликов. Еще бы! О более достойной, более ценной жертве для дракона Нидхегга и мечтать нельзя. Каждому не терпелось заслужить прозвище Победителя Оборотней, губителя чудовища из кошмарных легенд. Карлики до последнего времени полагали, что сражаются с монстром. Их не смущало даже то, что «чудовище» пользуется не клыками, а мечом.

Не заметив падения Генриха, призраки Ханса фон Дегенфельда и барона Крауса пытались удержать Врата между Мидгардами. Толку от этого было немного, так как поток карликов из Малого Мидгарда давно иссяк, а возвращаться туда никто пока не собирался.

Старый ландскнехт Ремер из Майнбурга где-то у входа на кладбище пел новую боевую песню. Похоже, дела там обстояли неплохо - голос Ремера звучал весело.

Несколько гномов и домовых, рискнувших пробиться на выручку Генриху, были легко отброшены назад. Старичок Плюнькис давно утратил свой гнев, а значит, и силу, и превратился из берсерка в обычного ста-ричка-глюма. Он поспешно отступал вместе с Фунькисом к воротам, под прикрытие гномьих молотов.

Генрих остался один, безоружный, против десятков, сотен противников. С его падением Регенсдорф потерял для карликов всякий интерес. Подчиняясь приказам, скрэбы отхлынули от ворот.

Напрасно пытался Генрих подняться или протянуть к мечу руку. Вес тел оказался непомерно велик. Утешало одно - Генриха не били, не пытались размозжить ему голову. Важного пленника карлики стремились переправить в Малый Мидгард целым и невредимым.

- Братцы! Генрих в беде! - в панике закричал гном из тех, кто не смог пробиться к Генриху на выручку. - Господин Ханс фон Дегенфельд, что же вы сидите сложа руки!

Призрак Ханса фон Дегенфельда оглянулся на гнома.

- Что ты сказал, мой маленький братец?

- Генриха пленили! - выкрикнул гном, указывая молотом на свалку тел.

Бывший дуэлянт несколько секунд соображал, о чем речь, наконец понял и молнией метнулся на выручку Генриху. Увы, его огненная шпага больше не отпугивала скрэбов. В отчаянии призрак взвыл. В этом звуке смешались волчий вой и стон умирающего, шум ветра и скрип дверей в покинутом замке. Это был жуткий звук, от которого даже у самого храброго человека пробежали бы по спине мурашки.

- Все сюда! - заорал призрак дуэлянта. - Генрих в плену!

- О боги, что произошло? - испуганно зашептались гномы и гоблины, домовые и глюмы в разных концах кладбища.

- Болваны! - рявкнул призрак барона Крауса фон Циллергута. - Наш полководец в беде! В бой! За Генриха!

Уставшие, измотанные сражением защитники Ре-генсдорфа вновь обрели силу. Утихшая было ярость вновь вспыхнула в их сердцах. Забыв о страхе и усталости, они разом бросились в атаку. Эх, случись такой дружный натиск получасом раньше, регенсдорфцы смели бы карликов, точно метлой… Но сейчас… Но сейчас карлики скорее умерли бы, чем выдали драгоценного пленника. Они сгрудились вокруг Генриха, выставили мечи и дубины.

Словно штормовые волны ударяли древнерожденные в несокрушимую стену и откатывались. Даже помощь гномов, оставивших пост на выходе с кладбища, не принесла пользы. Скрэбы дрались насмерть. У Генриха не осталось надежд на спасение.

И тогда над кладбищем зазвенел бубен. Тонким, пронзительным голосом Мьедвитнир выкрикивал заклинания, и с каждым произнесенным словом ночь становилась чернее. В одно из надгробий ударила молния, выбила ослепительные искры, острую крошку. Двери склепов внезапно распахнулись, зашатались, терзаемые неосязаемым ветром.

Неведомая сила оторвала карликов от Генриха, подняла их над землей, а потом, словно взорвавшийся пузырь, разметала в стороны. Генрих подхватил меч, поспешно вскочил. Он с удивлением оглянулся, отыскивая спасителя, но тут от Врат послышался другой голос - визжащий, лающий, - и скрэбы, точно очнувшись, вновь атаковали Генриха. Из-за плотности тел Генрих не смог замахнуться мечом, толпа налетела, погребла его, но удары в бубен стали сильнее, а первый голос - громче, пронзительней. Карлики лишились силы, начали медленно расползаться в стороны. Почувствовав облегчение, Генрих зашевелился…

И опять зазвучал лающий голос, приводя горбунов в чувство.

Если бы Генрих сумел подняться, он бы увидел, что гном Мьедвитнир выплясывает дикий танец вокруг одной из могил. В левой руке колдун сжимал бубен, в правой - палицу, из грушеобразного наконечника которой били во все стороны яркие синие лучи света. Бахрома на войлочной шапке гнома не висела, а торчала вверх, будто вздыбленная шерсть. Мьедвитнир взывал к богам и духам, в его голосе звучали то умоляющие, то требовательные нотки.

Колдун зеленых карликов, напротив, сохранял неподвижность. Сложив руки на груди, горбун замер изваянием на самом краю ямы-Врат. Его одежда состояла из одной лишь белой набедренной повязки, грудь щедро покрывали капли пота, а под кожей рук играли мышцы. Мышцы и непропорционально широкие плечи карлика выдавали страшную силу, таящуюся в его коротком, похожем на обрубок теле. Наверное, скрэб мог бы стать хорошим воином, но судьба распорядилась иначе. Одной рукой чужак прижимал к груди человеческий череп, другой перебирал когти, камешки и кости на ожерелье, висевшем на его бычьей шее. Карлик колдовал с плотно сомкнутыми веками, только на скулах играли желваки да лента на лбу то и дело взблескивала красным сиянием.

В эту ночь на кладбище святого Петра друг против друга выступили сила и опыт, молодость и старость.

Колдун- гном ускорял свой танец. Его старческое лицо блестело от пота, соленая влага заливала глаза, но гном не моргал. Казалось, в эту минуту колдун зрит далекий невидимый мир духов, и ничто -ни боль, ни стихийные бедствия - не способно вырвать его из мира грез. Природа магии скрэба была иного рода. Он не тратил энергию на движения, не напевал заклинаний: его рот открывался лишь тогда, когда сила магии гнома становилась чрезмерно большой. Казалось, сомкнув веки, карлик к чему-то усиленно прислушивается, получает от кого-то указания, черпает из этих указаний силу.