Семь дней чудес - Мошковский Анатолий Иванович (читать книги без регистрации txt) 📗
Боря похолодел: не обмануло его предчувствие… Ух, наверно, и штуку принес!
Брат у Вовы почти гений, он работает программистом на станции слежения за космическими кораблями и спутниками, а дома он настоящий волшебник. Взять ту удивительную лодку: ведь и плавает, и погружается, и стреляет она так, точно внутри у нее живет команда, и есть командир, и сложный механизм с крошечным атомным реактором…
– Покажи! – закричала Наташка.
– Я хотел после уроков, – сказал Вова и стал оглядываться. Ну конечно, искал глазами Андрея: не против ли он? Но не нашел и решил обойтись без его разрешения. – Но если ты так просишь…
«Глупая, что ты делаешь!» – ужаснулся Боря. Ведь сейчас все увидят лайнер, и кто-нибудь опять заполучит его. Хорошо хоть, Глеб куда-то вышел. Надо было отвести Вову в сторонку и уговорить, чтоб он показал только ему, Боре, а не всем. И придумать что-то похитрее: ведь после того, как его обманул Глеб, он не отдаст лайнер за пустяки.
Вова вынул из парты картонную коробку, открыл и извлек из нее другую, поменьше, дюралевую, с прозрачной крышкой.
Нет, это была не коробка, это был ангар, маленький ангар!
И только он появился на парте, как Вову с шумом окружили ребята. Даже из коридора набежали. И Андрей среди них.
Вова нажал пальцем какую-то задвижку, и у ангара откинулись металлические воротца; нажал другой рычажок, и на парту выкатился серебристый, остроносый, со скошенными назад узкими крыльями лайнер…
До чего ж он был красив!
Он легко опирался на шасси – колесики в резиновых шинах; па сверкающих крыльях – элероны, рули глубины и высоты, по фюзеляжу строчка иллюминаторов; и у него был не старомодный винт, а маленькие сопла реактивных турбин, по краям они даже слегка потемнели, точно были в работе…
Неужели реактивный?
– И он летает? – спросила Наташка.
– Нет, ползает по земле, – обиделся Вова, словно это он сам, навсегда забросив своих зверей, насекомых и рыб, сконструировал и построил лайнер – Он летает на разных скоростях и в разных направлениях. Гена придумал специальное устройство…
Ребята, окружившие Вову, заахали.
– Ну и вещь! – сказал Митя.
– А покажешь, как летает? – спросил Витя, Митин друг; их всегда видели вместе, точно они были намагничены и притягивались друг к другу.
– Только не сейчас, – сказал Вова – Вот кончатся уроки…
– Скорей бы! – вздохнул Стасик. А стоявший рядом Коля ничего не сказал, только потер от возбуждения рука об руку.
Боря слушал все это и мрачнел.
Хоть бы дотронуться… Но попробуй дотронься, если ребята вокруг Вовиной парты шумят, хохочут, толкаются.
А он, он первый увидел синюю коробку!
Боря вдруг рассердился на всех и на себя и, работая локтями, протиснулся к лайнеру и даже приподнял его. Он так волновался, что самолет в руке вздрагивал, покачивался и в крошечных иллюминаторах прыгали солнечные искорки.
– Поставь на место! – сказал вдруг Андрей.
Боря вздрогнул:
– А тебе жалко?
– Жалко.
– А я… Я хочу, – через силу выдавил Боря.
– А я не хочу, чтоб ты хотел… Иди лучше почисти перышки Попке-дураку, авось спасибо скажет…
Ребята засмеялись, а Борю бросило в жар. Он боялся Андрея. Боялся его плотных плеч, глаз, острых, как пули, и насмешливого рта. Боялся потому, что Андрей больше других не любил Борю и не скрывал этого…
И все ведь из-за Глеба.
А какое дело Андрею? Какое дело классу?
Хочет – и дружит с Глебом.
Все рассорились, а он дружит. Дружит и будет дружить назло всем!
Андрей плечом оттер ребят, протиснулся к столу и стал отбирать у Бори самолет.
– Но-но, – сказал Боря, а сам тут же разжал пальцы и отдал лайнер, потому что Андрей мог взять и стукнуть при всех: он ни с кем не церемонился.
– Опять военная техника? – спросил Андрей у Вовы.
– Нет, пассажирский… Гена сказал, что переходит на мирную продукцию.
ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛЕТ
Прозвенел звонок. Красный и подавленный, пошел Боря к парте. Все, кому не лень, на него покрикивают и задевают. Все, кроме Вовы и Наташки, но она не в счет.
Боря сел за парту и взглянул на Глеба. До чего ж он в школе менялся! Прятался в себя, как улитка в раковину. Где его бодрость и зычный голос? В школе он напускал на себя безразлично-сонный вид, молчал, мало двигался и поэтому казался толще, чем был на самом деле.
Большой и тихий, он поглядывал сейчас за окно и не обращал никакого внимания на лайнер, точно все это и не касалось его.
После уроков с криками и смехом ребята повалили в раздевалку.
Боря, обгоняя всех, скатился по лестнице, надел свою серую непромокаемую куртку, всю па «молниях» – вертикальных, косых и поперечных, – кинул на голову фуражку и завертелся вокруг ребят. Чего-чего, а проворства у него хоть отбавляй. И живости. Все хочет узнать, везде поспеть вовремя, да ведь не поспевает!
Вместе со всеми Боря ринулся из дверей.
Впереди с синей коробкой в руке и ранцем за спиной важно шел Вова. День был яркий, и большие Вовины уши, просвечивая на солнце, казались розовыми. Он был в маленьких веснушках – даже па веках рыжели, – его светлые ресницы часто моргали.
За Вовой, точно прикрывая его, широко шагал Андрей, большеротый, коренастый и сильный, в вытертой кожаной куртке, в которых обычно ходят летчики гражданского флота. Куртка была ему в самый раз. В отвисшем кармане ее тоненько звякали шахматы в коробочке; с ней он не расстается, и то и дело от пего слышно: «Сыграем?» И расставляет фигурки. Сильно играет: несколько ходов – и мат. За Андреем, толкая друг друга, торопились неразлучные Митя с Витей. У первого лицо репкой – круглое, светлое; у второго – будто морковка. Вытянутое, розовое. Рядом – Стасик, самый низенький в классе, даже девчонок таких не было; однако ни рост, ни писклявый голос не помешали ему получить бронзовую медаль, присужденную в Индии за один из его рисунков. Сбоку, в коротеньком, пронзительно красном, как пожар, пальтеце с деревянными палочками-пуговицами вприскочку бежала Наташка. Это ее пальтецо резало Борины глаза.
– Подумать только, как настоящий! – верещала она.
Как она навредила Боре! И он, державшийся подальше от Андрея, хотел толкнуть ее локтем, но Наташка ускакала вперед.
Сзади всех вразвалочку плелся Глеб. Все-таки не выдержал! У него дома столько всего, но и он снялся с места.
Боря чуть замедлил шаг и поравнялся с Глебом.
– Видел? – спросил он. – Какой красавец!
– Так себе, – уронил Глеб, посмотрел на часы и больше не проговорил ни слова.
Притворяется! Наверно, опять что-то затеял… Но не скажет – скрытный!
Ребята обогнули здание и вышли на просторный школьный двор с широким тротуаром, на котором девчонки играли в «классы». Увидев, что Вова направляется к ним – наверно, уже выбрал стартовую площадку, – Боря кинулся вперед, храбро отфутболил коробочку из-под ваксы: «Р-разбегайсь!» – и девчонки разбежались. Андрей улыбнулся ему, и Боре стало приятно.
Вова опустился на корточки, достал из коробки ангар, и снова из него медленно выкатился на тротуар острокрылый лайнер. Еще ярче загорелись па солнце Вовины уши. Они были такие прозрачные, что сквозь них, наверно, можно было смотреть, как через розовое стеклышко.
Ребята столпились возле него. Вова достал из ранца бумажку в клеточку, исписанную четким взрослым почерком, заглянул в нее и только после этого отодвинул на носу лайнера планочку-крышечку и переставил внутри какие-то рычажки.
– Пускаю на двести метров с возвратом, – сказал он.
– Давай, – ответил Андрей. – А какая высота? Вова осмотрел деревья и школьный забор.
– Метров сорок. – И вдруг спросил:
– С демонстрацией спасения или нет?
– То есть? – не понял Андрей.
– Ну на случай аварии в полете.
– Валяй с демонстрацией.
– Одного экипажа или вместе с пассажирами?
– Всех вместе, – хором сказали Митя с Витей, хотя, наверно, не сговаривались: все у них получалось одновременно, точно они были одним человеком.
