Поступь хаоса - Несс Патрик (книги читать бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Так, я понял, они ненавидят Прентисстаун. Я тоже его ненавижу, но причин для ненависти у меня куда больше, чем у них.
Утро постепенно сходит на нет, и я начинаю коечто замечать. Например, хотя тяжелую работу выполняют и мужчины, и женщины, последние чаще распоряжаются и отдают приказы, а первые васнавном подчиняются. И раз уж Франсиа — заместитель мэра, а Хильди не пойми кто, но тоже кто-то важный, до меня потихоньку доходит, что Фарбранчем заправляют женщины. Я постоянно слышу их тишину: они идут по улицам, а в ответ летит Шум мужчин, иногда брюзгливый и раздраженный, но по большей части мирный.
И вапще Шум здесь куда более сдержанный и спокойный, чем тот, к которому я привык. Зная, сколько тут женщин, и помня о прентисстаунском Шуме, можно подумать, что все небо над Фарбранчем должно быть забито образами выделывающих всякие непотребности женщин. Ничего подобного. Нет, мужчины и здесь мужчины, конечно, временами что-то такое встречается, но васнавном слышны только песни, молитвы или мысли о работе.
Жители Фарбранча невероятно спокойны и оттого немного наводят жуть.
Я то и дело пытаюсь расслышать тишину Виолы.
Но ее нигде нет.
В обед Франсиа приходит снова и приносит мне сэндвич и кувшин воды.
— А где Виола? — спрашиваю я.
— Всегда пожалуйста, — говорит Франсиа.
— Не понял?
Она вздыхает и отвечает на мой вопрос:
— Виола работает в саду, собирает опавшие фрукты.
Я хочу спросить, как она, но не спрашиваю, а Франсиа почему-то (нарочно?) не угадывает этот вопрос в моем Шуме.
— Ну как ты, справляешься?
— Да я вапще-то не только с метлой обращаться умею! — огрызаюсь я.
— Не перечь старшим, щенок. Еще успеешь наработаться.
Со мной она не остается: тут же отходит к Ивану и перекидывается с ним несколькими словами, а потом убегает по своим делам, уж не знаю, чем там занимаются заместители мэров целый день.
Можно я коечто скажу? Глупо, конечно, но Франсиа мне даже нравится. Может, потомушто своими дурацкими замашками она напоминает Киллиана. Всетаки память странная штука, правда?
Только я набрасываюсь на сэндвич, как слышу приближающийся Шум Ивана.
— Крошки я подмету, — говорю.
Как ни странно, он смеется — грубоватым таким смехом.
— Не сомневаюсь. — Он кусает свой сэндвич. — Франсиа сказала, что севодня будет собрание.
— Насчет меня?
— Насчет вас обоих. Тебя и девчонки. Тебя и девчонки, которой удалось спастись из Прентисстауна.
Шум у него какой-то странный. Осторожный, но напористый, как бутто он меня проверяет. Враждебности я не чувствую — по крайней мере, к себе, — но что-то похожее просачивается сквозь его мысли.
— Нас познакомят с жителями? — спрашиваю я.
— Посмотрим. Сперва надо все обсудить.
— Если будете голосовать, — говорю я, уплетая сэндвич, — вряд ли кто-то встанет на мою сторону.
— За тебя выступает Хильди, — говорит Иван. — А в Фарбранче это дорогого стоит — дороже, чем следовало бы. — Он умолкает и проглатывает свой кусок. — Да и люди здесь живут добрые, славные. Мы и раньше кой-кого из Прентисстауна принимали. Правда, давно это было, в лихие времена.
— В войну? — спрашиваю я.
Иван пристально смотрит на меня, прощупывая Шумом и пытаясь понять, что мне известно.
— Ага. В войну.
Он обводит взглядом склад — вроде бы непринужденно, только я-то знаю, он смотрит, нет ли кого поблизости. Потом снова поворачивается и упирается в меня взглядом. Очень пытливым взглядом.
— И потом, не все жители Фарбранча думают одинаково.
— О чем? — спрашиваю я. Мне совсем не нравится жужжание его Шума.
— О прошлом. — Он говорит тихо, сверля меня взглядом и нагибаясь все ближе.
Я немножко пячусь:
— Да что вы такое говорите?
— У Прентисстауна еще есть союзники, — шепчет он. — Только они прячутся в самых неожиданных местах.
В Шуме Ивана начинают проступать картинки: совсем маленькие, как бутто он не хочет, чтобы их увидели другие. Постепенно я вижу их все ясней: что-то яркое, что-то мокрое, что-то быстрое, сонце светит на красн…
— Щенята! Щенята! — доносится из угла пронзительный лай Манчи. Я подскакиваю на месте, и даже Иван в испуге отшатывается. Картинки быстро исчезают. Манчи продолжает лаять, и на меня обрушивается целый шквал хихиканья. Я оборачиваюсь.
Сквозь дырку в стене на нас смотрят несколько ребятишек: они улыбаются и подталкивают друг друга к дырке.
Показывают пальцем. На меня.
Какие же они маленькие. Крохи совсем.
Нет, да вы только посмотрите!
— А ну брысь отсюдова, паразиты! — прикрикивает на них Иван. В его голосе и Шуме уже звучит смех, а от прежних картинок не осталось и следа.
С улицы доносится визг, и дети бросаются врассыпную.
И все, их больше нет.
Как бутто и не было. Как бутто я их выдумал.
— Щенята, Тодд! — лает Манчи. — Щенята!
— Знаю, — говорю я и чешу его за ухом. — Знаю.
Иван хлопает в ладоши.
— Ну пообедали и хватит. Пора за работу.
Прежде чем уйти на свое место, он бросает на меня последний многозначительный взгляд.
— Что это вапще было? — говорю я Манчи.
— Щенята, — бормочет пес, тыча мордой мне в ладонь.
А потом начинается день, и проходит он примерно так же, как утро. Я подметаю, подметаю, на склад заглядывают люди, потом мы прерываемся, чтобы попить воды (Иван больше ничего не говорит), и я снова подметаю.
Какоето время я раздумываю над тем, что нам делать дальше. Да и нам ли? Севодня в Фарбранче будет собрание, и они наверняка решат оставить Виолу у себя, пока не прибудет ее корабль. Но захотят ли они оставить меня?
И если да, то стоит ли мне оставаться?
И нужно ли мне их предупредить?
В животе жжет всякий раз, когда я думаю о дневнике, поэтому я все время меняю тему.
Проходит целая вечность, и сонце начинает садиться. Подметать в этом дурацком сарае больше нечего. Я прошел его от края до края несколько раз, сосчитал все корзины, пересчитал, даже попробовал залатать дырку в стене, хотя никто и не просил. Сколько занятий, оказывается, можно найти, когда тебя запирают в сарае!
— Неужели? — говорит внезапно выросшая из ниоткуда Хильди.
— Нельзя так подкрадываться к людям, — бурчу я. — Вас, бесшумных, и за метр не услышишь!
— Франсиа приготовила вам с Виолой ужин. Сходи домой, подкрепись.
— Пока у вас будет собрание?
— Да, щенок, пока у нас будет собрание, — отвечает Хильди. — Виола уже дома, твою порцию небось доедает.
— Кушать, Тодд! — лает Манчи.
— Тебе тоже кой-чего приготовили, песик, — говорит Хильди, нагибаясь к нему. Он тут же плюхается на спину — ну никакой гордости у собаки!
— Так о чем будет собрание? — спрашиваю я.
— О новых переселенцах, которые скоро прибудут. Это важная новость. — Она переводит взгляд с Манчи на меня. — Ну и вас представим народу конечно же. Надо свыкнуться с мыслью, что вы теперь живете у нас.
— А нас на собрание пустят?
— Люди боятся неизвестного, щенок, — говорит Хильди, вставая. — Как только вы познакомитесь, все устроится.
— Нам разрешат остаться?
— Думаю, да! Если вы сами захотите.
На это я ничего не отвечаю.
— Ступайте пока в дом, — говорит Хильди. — Я зайду за вами, когда придет пора.
Я киваю, она машет мне на прощанье и идет к выходу через склад, в котором теперь стоит почти кромешная тьма. Я отношу метлу на место и прислушиваюсь: отовсюду доносится Шум мужчин и тишина женщин, стекающихся на собрание со всего города. Чаще всего в Шуме встречается слово Прентисстаун, а еще мое имя, Виолино и Хильди.
И вот что я замечаю: хотя в мыслях мужчин чувствуются страх и опаска, явной враждебности там все же нет. Вопросов много, это да, а вот свирепого гнева, который обуревал Мэтью Лайла, я не вижу.
Такшто все может быть. Вдруг дела не так уж плохи?
— Пошли, Манчи! — говорю я. — Недурно бы перекусить.
