Избранница - Карранса Майте (список книг .txt) 📗
Луси обернулась и без оглядки бросилась к восточной башне.
Цицерон
Цицерон с недоверием смотрел на желтый флакон, который протягивал ему тюремщик.
— Это ваше лекарство. Вы должны выпить его. Ваша сестра, горничная Оонаг, беспокоится за ваше здоровье.
Удивленный Цицерон протянул руку.
— Моя сестра?
— Вам везет, что у вас есть сестра, которая заботится о вас. Моя сестра — настоящая гарпия, которая три раза пыталась отравить меня, чтобы унаследовать соломенный сарай, который мне принадлежит.
Цицерона не интересовала семья тюремщика, и он воздержался от дальнейших расспросов. С тех пор как его заключили в эту тюрьму, все казалось ему столь нелепым, что появление этого загадочного флакона ничего не изменило.
Анхелу, несравненную Анхелу, принесли в жертву. После этого все для Цицерона потеряло смысл.
— Тебе не хочется отведать это лекарство? — прошептал чей-то голос рядом с ним, как только шаги солдата начали удаляться по коридору.
Это был гофмейстер, сидевший на корточках рядом с ним.
— Это яд, приготовленный Оонаг, — уверенно добавил он.
Яд. Какой нежданный выход! Яд позволит сразу избавиться от всего этого.
Цицерон переживал трудное мгновение.
Его не волновало чувство собственного достоинства, но он считал, что произошла настоящая катастрофа, раз он не знает, как разобраться в реальной жизни. Первая его попытка стать героем не компьютерной игры закончилась тем, что его грубо бросили в зловонную тюрьму, набитую заключенными, которые, как и он, ждали, что им в любой миг придет конец.
Луси сговорилась с Оонаг. Анхелы нет в живых, а он не что иное, как собачье дерьмо.
Цицерон встряхнул флакон и поднес его к носу. Он почувствовал запах апельсина и сосны. Приятный аромат. Если глотнуть этого зелья и закрыть глаза, то он умрет?
Хуже всего, что в реальном мире у него не было возможности обрести другие жизни. У него была лишь одна жизнь и все. Если потерять ее — игра будет окончена.
— Не делай этого. Всегда найдется какая-нибудь лазейка, — снова заговорил Дианкехт.
Цицерон вздохнул и поставил флакон на землю.
Часы тянулись медленно, ходили по кругу, утомляли.
Цицерон находил утешение в наблюдении за девушкой, которая находилась вместе с ними в камере. Дианкехт делал то же самое. У них не было иного развлечения.
Девушка с фиалковыми глазами ходила кругами, временами натыкаясь на решетки камеры, на потрескавшуюся стену, на тюфяк, потемневший от клопов. Девушка напоминала заточенную в бутылке бабочку, которая, обезумев, летает по кругу и пытается спастись.
На первый взгляд она не отличалась от любой другой девушки, однако ее жесты выделялись подчеркнутым изяществом, а кожа — необычной белизной. Такая белизна и аромат типичны для лепестков гардении.
Цицерон смотрел на нее, точно загипнотизированный. Цицерон не сомневался, что это та же самая крохотная фея, которую он видел в лесу вместе с Анхелой. Она по неизвестной причине воспользовалась колдовством, обрела это новое тело и уже не смогла вернуть себе прежний облик.
Дианкехт тщетно пытался успокоить ее.
— Садись, дорогая, ты лишь утомишься от этого.
Лилиан указала на Финвану, тот лежал на ложе из соломы и храпел.
— Я не столь бесчувственна, как эта куча мяса.
Дианкехт пожал плечами:
— Мне тоже трудно понять, как он может спать столь спокойно, зная, что завтра его монаршеская голова скатится с плеч.
Лилиан подбоченилась:
— Вы думаете, что я тревожусь за свою голову?
— Почему бы и нет?
— Вы тоже из тех, кто считает, что у фей нет сердца? Я не такая, как другие. Я болею за других, страдаю за других, — вдохновенно ораторствовала Лилиан. — Я беспокоюсь не из-за своей головы.
Дианкехт глупо улыбнулся:
— Значит, ты беспокоишься из-за моей?
Лилиан пришла в отчаяние и указала на Цицерона:
— Ты не выслушал этого человека? Оонаг бросила бедную девочку в колодец, который ведет в Царство тьмы.
На лице Дианкехта не дрогнул ни один мускул.
— Королева поступила так же со всеми девушками, которые на конном выезде оказывались рядом с Финваной.
Лилиан гневно топнула ногой:
— И вас это нисколько не трогает?
— Если хочешь, я запл а чу.
Лилиан сплюнула на пол, чего не подобает делать феям.
— Вы так же трусливы и гадки, как и он, — крикнула она, указывая на Финвану. — Повелитель тьмы найдет достойного соперника в этом шуте.
Цицерон осторожно вступил в разговор. Он уже давно хотел задать вопрос, который вертелся у него на языке.
— Она жива?
Лилиан и Дианкехт обменялись заговорщическими взглядами.
— Анхела жива в том месте или мертва? — не отступал Цицерон.
Цицерон уловил, что существует какая-то суеверная таинственность вокруг всего, что касается Царства тьмы.
— По правде говоря, мы этого не знаем, — робко признался Дианкехт.
Лилиан согласилась с ним:
— Иногда хочется верить, что бедные девушки не погибли, но это скорее мое желание, чем предчувствие.
— Никто этого точно не знает, — признался Дианкехт.
— А я знаю, — из темноты раздался громогласный голос.
Финвана потягивался и громко зевал.
— Я король и знаю все.
Цицерон подумал, что король хочет соврать.
— Вы король не Царства тьмы, а Дэйойн Сайда, — возразил юноша.
— Однако я знаю, как войти и выйти из Ада, знаю, что в нем творится.
— Я этому не верю, — ответил Цицерон, пытаясь задеть и разговорить короля. — Так что же вы знаете?
— Я знаю все, — ответил король, теперь уже окончательно проснувшись.
Печальная Лилиан жалобно сказала:
— Вот как, ваше всезнающее величество? Тогда почему же вы не предупредили нас, что ваша супруга схватит вас и велит отрубить вам голову? Ответьте же мне, давайте же, ответьте мне!
Дианкехт подытожил недовольство феи:
— Вы превысили ваши полномочия, злоупотребили терпением королевы, вашего народа и моим.
Финвана рассердился.
— И ты тоже с ними, Дианкехт? Возможно, ты изменил мне?
Дианкехт ногой раздавил таракана.
— Я вам столь предан, что расстанусь с головой ради вас и рядом с вами. Завтра мы вместе взойдем на эшафот, — вздохнув, пробормотал гофмейстер.
Финвана встал во весь рост и стряхнул с себя остатки соломы:
— Это мы еще посмотрим!
Дианкехт прищелкнул языком:
— Как же вы думаете помешать этому? Мы совершенно беспомощны.
Лилиан грустно поддержала его:
— Оонаг лишила нас волшебных сил!
Дианкехт привел решающий аргумент:
— И я не уповаю на нежданное заступничество. Мы потеряли армию. Наши солдаты перешли на сторону королевы, чтобы спасти себе жизни.
— Я знал, что так случится!
— Если вы все знали, то почему не помешали этому? — упрекнула его Лилиан.
Цицерон присоединил свой голос к этим упрекам:
— Вы ничего не знаете! Вы даже не знаете, что происходит с девушками, которые исчезают в колодце.
— Нет, знаю! — вдруг выпалил задетый Финвана. — Я знаю, как незаметно проникнуть в Ад, надев мантию-невидимку, и как выйти из лесной пещеры. Я — король Финвана!
— Эти девушки погибают или остаются живыми? — без обиняков спросил Цицерон.
— Тебе хочется знать это? — злорадно спросил король.
— Конечно. Скажите мне, — заявил Цицерон.
— У меня нет желания отвечать, — сказал король, хмуря брови.
— Почему?
— Потому что королю не приказывают, его просят.
— Да перестаньте! Похоже, король собирается демонстрировать характер и величие до гробовой доски, — воскликнула Лилиан. — Разве вы не понимаете, что мы завтра умрем? Дайте этому парню возможность спасти мое последнее дитя, если оно уцелело!
Король Финвана потер руки, затем стал перечислять на пухлых пальцах:
