Темная комната - Попов Валерий Георгиевич (читать книги онлайн бесплатно регистрация txt) 📗
Я собрался уже сказать это механику, но понял вдруг: так и остальное всё рухнет.
Механик Зиновию скажет, что я ни на что не способен, Зиновий — Якову Борисычу… И так, можно сказать, вишу на волоске, и волосок этот, того гляди… Конечно, всегда можно найти причины уважительные, чтобы что-то не сделать. Но судят-то всех по результатам, а не по причинам, которые помешали!
Киногруппа, можно сказать, на меня надеется, что я помогу им быстрее съёмку начать, а что я — приезжий или местный — это, видимо, мало кому интересно.
Ничего! Надо когда-то решаться!
Наверно, секунды за две промелькнули все эти мысли.
— Ну, откуда начнём? — сказал механик. — Вот только эту улицу надо…
— Ах, только эту вот улицу?.. Вот отсюда! — сказал я. В первом доме, как мне рассказывал отец, жил комбайнер Булкин — лучший рабочий станции. Но по субботам он, слегка выпив, любил бегать за людьми с поленом.
Мы вошли в сени — и я увидел высокую, до потолка, поленницу! Я чуть не упал, но механик втолкнул меня в дверь.
Все, во главе с хозяином, сидели за столом и как зачарованные смотрели «Варвару-красу, длинную косу».
Мы поздоровались, и я сбивчиво рассказал о цели нашего посещения. Булкин долго смотрел на меня.
Потом, мотнув мне головой, вышел в сени.
«За поленом», — подумал я.
— Иди, — толкнул меня механик.
Я вышел. Булкин прижал меня к поленнице.
— Кино будешь снимать? — спросил он.
— Да, — рассеянно сказал я.
— Мне сделаешь роль?
— С-сделаю, — дрожа сказал я.
Хлопнув дверью, Булкин вышел во двор. Я растерянно вернулся в комнату. Потом я увидел, что с крыши перед окном стал сыпаться снег, потом стал обрушиваться большими кусками. «Варвара-краса» на экране вдруг задёргалась, потом стала бледнеть — и исчезла. Тёмные полосы быстро бежали по экрану. Стукнула дверь — и появился Булкин, ноги по колено и руки по локоть сверкали снегом.
— Ты что там сделал? — сказала жена.
— Антенну снял — товарищи вот просили, — сказал Булкин.
— А мы что теперь будем делать?
— Молчать! — сказал Булкин. — Кино — это искусство! Все обязаны ему подчиняться.
В следующий дом входить было уже легче. Тем более там действительно жила знакомая, папина аспирантка, Майя Николаевна, с ней-то я как раз знал, как разговаривать!
— Майя Николаевна! — сказал я. — Неужели вы, интеллигентная женщина, настолько уж любите телевизор? Футбол, хоккей! Никогда не поверю!
Расчет мой оказался абсолютно точным.
— Ну что вы, конечно, нет! — ответила Майя Николаевна. — У меня абсолютно нет на это времени. Георгий Иванович ставит такие высокие требования, буквально не остаётся ни минуты свободной!.. А Георгий Иванович в курсе?
— Конечно!
Механик быстро спустил во двор шест с антенной, я только держал лестницу, когда он влезал и слезал.
Дальше стоял бревенчатый дом. Папа рассказывал мне, что это — самый старый дом в посёлке и живут в нем двое старичков, Василий Зосимыч и Любовь Гордеевна, которые работают на этой станции с самого начала. Дом стоял над самым речным обрывом; когда-то он, наверное, стоял дальше, но берег, очевидно, постепенно обрушивался…
Когда мы вошли на кухню, там была только Любовь Гордеевна. Близоруко натянув пальцем уголок глаза, она разглядывала нас. Потом вошёл Василий Зосимыч, с грохотом свалил дрова у плиты. Я вздрогнул. Я сразу подумал, что кого-то он мне очень напоминает… но вспоминать этого почему-то мне не хотелось.
Механик объяснил им, чего мы хотим.
— А надолго ли? — спросила Любовь Гордеевна.
— Да на пару дней! Слепые ведь, ни черта не видите, какая вам разница! — быстро сориентировавшись в обстановке, грубо сказал механик.
Я вспомнил вдруг, на кого так похож Василий Зосимович! На того старичка, у которого отобрали мы ёлку на платформе!.. Так похож… что вроде это он и есть!
От стыда я чуть не выбежал на улицу, но вместо этого почему-то взял себя в руки. Тогда мне казалось, что порученное мне дело важнее всего!
— Через два дня… честное слово! — только сказал я им.
— А можно, я полезу? — сказал я механику, когда мы вышли.
— Давай, если не лень, — сказал он.
Мы установили лестницу, и я полез. Сначала снег сыпался с крыши за шарф, потом набился в рукава, потом в ботинки, но я лез. Я забрался на самый верх, к трубе, дом был не такой уж большой, но он стоял у обрыва, и я оказался вдруг на большой высоте.
Далеко внизу была замёрзшая река, посередине её виднелась колея, и кто-то ехал в санях, лошадь казалась величиной с муху.
Белые деревья еле различались на том берегу.
Дальше, за поворотом реки, виднелся чёрный квадратик — прорубь. Я стал смотреть антенну. Она была примотана к трубе, и железные тросы-растяжки шли к углам крыши.
Я взялся за них голой рукой — рука прилипла к мутному тросу. Дул ледяной ветер, слезились глаза.
Я слез к углу крыши, вывинтил штырь с резьбой, на который зацеплялась растяжка и который был ввинчен в кольцо, вделанное в крышу. Потом, осыпая снег, перелез на другой угол, вывинтил второй штырь. Потом перелез на другую сторону, во двор, и вывинтил те два крепления. Потом обнял трубу и размотал проволоку, приматывающую мачту к трубе. Высокая мачта стала крениться — я осторожно опустил её верхушку на крышу сарая.
Вместе со снегом я съехал во двор. Василий Зосимыч и Любовь Гордеевна так и стояли, глядя вверх.
— Вот так… всё ясно? — подражая механику, сказал я.
Руки саднило, лицо одеревенело, по щекам катились едкие слёзы. Но дело было сделано!
Дальше всё было вообще элементарно!
Ещё до этого люди выходили, заинтересованные, и вот уже собралась посреди улицы небольшая толпа.
— Чего это там?
— Да антенны убирают. Кино приехало. Кино будут снимать.
— А чем им антенны-то наши помешали?
— Да говорят, кино-то про довоенное время. Антенн-то тогда ещё не было, понял?
— А-а-а. Ясно. Ну, что ж, пойду, подготовлю всё, раз такое дело.
А я-то готовился к борьбе, и вдруг оказалось всё так легко!
Уже в полном упоении я переходил из дома в дом и только показывал людям, куда убрать антенны, чтоб их не было видно.
Через каких-нибудь два часа я стоял посреди улицы, смотрел: антенн по всей улице не было.
Всем домам по этой улице обломали, можно сказать, рога!
Потом мы вернулись обратно в киногруппу.
— Готово! — сказал Зиновию механик.
— А как наш юный друг? — спросил Зиновий.
— Этот? Нормальный парень… Хорошо мне помог.
Это ещё вопрос — кто кому помог!
— Ну, поехали, посмотрим, — сказал Зиновий. — Яков Борисыч, поедете смотреть точку?
Зиновий, Яков Борисыч и оператор пошли к автобусу.
— А мне можно? — спросил я.
— Садись, садись! — подтолкнул меня Зиновий.
Мы расселись в автобусе и поехали, но почему-то не на улицу, на которой снимали антенны, а вниз по извилистой дороге к реке. Автобус съехал на лёд и покатил посередине. Справа поднимался обрывистый берег.
— Стоп! — сказал вдруг Яков Борисыч.
Автобус остановился, все вылезли, подняли головы. Оператор вытащил камеру, поставил, пригнулся к глазку.
Над обрывом виднелись крыши домов — тех, с которых мы только что сняли антенны. Выше всех казался старенький дом Василия Зосимыча, потому что он стоял к обрыву ближе других Белый дым вертикально поднимался из труб. Все смотрели вверх, и белый пар струями поднимался между поднятых ворот ников.
— Ну что ж… годится! — сказал оператор, распрямляясь. — Годится!
Я ликовал. Ведь это я убрал антенны, которые могли всё испортить, именно я, пускай об этом никто почти не знает!
— Так. Где делаем прорубь? — Яков Борисыч вышел вперёд.
