Список Запрещенных Детей - Караулов Алексей (книги читать бесплатно без регистрации полные txt) 📗
– Видишь ли, перед глазами у родителей теперь всегда был пример того, во что могут превратиться их тайком рожденные дети. Теперь пара должна была хорошенько подумать, прежде чем давать жизнь запрещенному ребенку! А вдруг из него вырастет террорист? То есть, даже не вдруг, а обязательно вырастет… м-да. У нас, видишь ли, почти нет преступности. Мы контролируем выпивку, сигареты, азартные игры, вообще все! Запрещенные дети – это последняя угроза хорошей, правильной жизни. Люди стали их бояться. И стали меньше рожать без нашего ведома. Кому охота, чтобы их сын вырос, пришел и отомстил родителям? А такие случаи бывали, между прочим…
Конечно, усмирить удалось не всех. Некоторые семьи, не прошедшие тест, не способные, по мнению государства, стать родителями, все же производили на свет потомство. А потом тщательно прятали сына или дочь – от родни, от коллег по работе. Они сами, в домашних условиях, воспитывали таких детей. И иногда неплохо воспитывали.
– Среди моих людей, сказать по секрету, есть один такой, – подмигнул Коле министр. – Парень пришел ко мне лет шесть назад и попросил любую работу. У него не было разрешения, и я очень нескоро узнал, кто его родители. Он никак не хотел говорить… м-да. И смотри-ка, домашнее воспитание, а вырос нормальным человеком. Но это, конечно же, исключение. Какой-то просчет наших ученых.
– Вот вы говорите, что детей перестали уничтожать. А как же казни? Разве вы не говорили, что в тюрьме после четырнадцати казнят?
Министр расплылся в улыбке:
– Я вообще в прошлый раз много такого наговорил, что оказалось неправдой, не находишь?
– Так значит, не казнят? – удивился Коля.
– Нет, конечно… Более того, нестрогая тюрьма – это лично мое изобретение, и я им очень горжусь! Другие страны даже начали перенимать этот опыт! Видишь ли, там мы даем запрещенным еще один шанс. Мы их кормим, беседуем с ними, обучаем разным вещам. И смотрим, способен человек исправиться или нет! Особенно это касается тех детей, которые сначала были разрешенными, а потом трижды потеряли карточку, скажем. Или лишились родителей… Мы их держим в тюрьме до четырнадцати лет, и если они после этого способны быть нормальными гражданами – мы им выдаем разрешения!
– И возвращаете родителям?
– Еще чего! – фыркнул министр. – Ты представляешь, что будет, если родители узнают, что их ребенка не казнили? Скандал! Вся система рухнет! Разумеется, мы меняем ребенку имя и высылаем его в какую-нибудь отдаленную область. И память стираем обычно. Неглубоко, разумеется… м-да. Сам посуди: у человека появляется запрещенный ребенок. Ты приходишь к нему и говоришь: мы заберем его, посадим в тюрьму, а потом понарошку казним. А на самом деле не казним, а вернем вам! Ужас! Тогда все начнут рожать запрещенных детей! Ведь это же как удобно: ребенок живет себе где-то, ходит в школу, досыта ест, а возвращается к тебе уже чистеньким и взросленьким!..
– Или не возвращается.
– Что?
– Ну вы же сами говорите: разрешение выдается только тем, которые себя хорошо вели. А если ребенок неисправим, его навсегда в тюрьме оставляют? Или все же казнят?
Министр поморщился:
– Ну, всякое бывает, конечно… И не смотри на меня так. Не я же все это затеял. Я всего лишь слежу за тем, чтобы план выполнялся.
– В прошлый раз вы тоже что-то такое говорили, – сварливо заметил Коля, – а теперь выясняется, что вы тут главный Сталин.
– Кто?
– Да так, был в нашем мире один нехороший правитель…
– Видимо, это из новейшей истории, – наморщил лоб Вэ-А, – не помню такого совершенно. Вот, кстати, об истории! У вас тоже был народ, который пытался жить так же, как мы!.. Ты ведь читал о спартанцах?
– Я фильм смотрел, – выкрутился Коля.
– М-да, ну, разницы нет, я подозреваю. Так вот, это ваши спартанцы первые придумали: всех слабых детей бросать в пропасть, а всех сильных оставлять. И воспитывать правильно. Только они немного ошиблись, сделали ставку только на силу. А мы еще и оцениваем интеллект будущего ребенка, составляем генетическую карту… Но это все скучно, конечно. Вот, например! Твой Олег! Олег же, правильно? Мальчик, который тебя привел в наш мир?.. Ну так вот, у него были бы все шансы получить обратно свое разрешение. И переехать куда-нибудь, поселиться над Аргентиной, например… Море – это прекрасно! Ему даже лучше было бы, чем здесь!
Сердце Коли забилось быстрее.
– Вы что же, хотите сказать, что если бы мы тогда из тюрьмы не сбежали, Олег остался бы жив? – проговорил он медленно, облизнув пересохшие губы.
– Ну разумеется!
Вот оно как. Значит, он виноват в смерти друга. Раньше у него еще были сомнения, а теперь…
Или министр опять врет? Господи, только бы он врал!
– А как же метка? Его метка осталась бы черной?
– Видишь ли, друг мой, – Вэ-А сложил кончики пальцев и поднял их к носу, – метки являются частью системы воспитания. То есть, на самом деле, их нет. И Списка нет именно поэтому…
---
Вэ-А долго рассказывал, много раз возвращаясь к одному и тому же месту. Коля никак не мог поверить. Он горячился и задавал каверзные, как ему казалось, вопросы. Но министр каждый раз находил объяснение всем загадкам.
Оказалось, меток не существует. Система воспитания запрещенных была построена на том, чтобы постоянно унижать детей, когда они на людях. Но многие из них, догадываясь об этом, стали прятаться или сбегать в Нижний Мир. Дети всегда умели прокалывать Щит…
Нужно было придумать еще что-то. Еще один сдерживающий элемент. Что-то простое. Как-то внушить маленькому человеку, даже когда в него не бросают камнями или не ведут голышом по улице, – что он урод, изгой, не такой, как все остальные!
И тогда была придумана система меток. К детям, прячущимся в подвалах, стали отправлять агентов – их сверстников, воспитанных при Министерстве Погоды. Распространялись книги, буклеты, устные байки и сказки – среди запрещенных, конечно. Нормальным людям не забивали голову историями о метках.
Запрещенным внушили, что в их организм отныне будут незаметно вживлять особые метки, не такие, как у нормальных людей. И что уловителями этих меток оснащены почти все магазины, машины, богатые дома. Что стоит ребенку пройти мимо «рамки» – и все вокруг будут знать, что он запрещенный. Но самая лучшая сказка была, конечно же, про Нижний Мир. Дети поверили, что обладатель черной метки, стоит ему сунуться в Маскировочный Щит, тут же сгорает!
– Они не сразу поверили, конечно! Но мы устроили десяток показательных смертей… может быть, сотню, м-да. Наши агенты тогда постарались, очень. И дети поверили! Они перестали убегать! Они были теперь запуганы постоянно!.. Даже когда прятались на Пустырях, даже когда спали в наших заново отстроенных домах. О, метки – это было гениальное изобретение! Воистину гениальное!..
– А как же ангар? Я вошел в ангар, и дверь не зазвенела! А если бы Стас вошел, то…
– Она бы тоже не зазвенела, уверяю тебя, – засмеялся министр, – Стас твой был трусом, вероятно. Все запрещенные дети – жалкие трусишки! Им говорят, что дверь будет звенеть или ударит их током, и они перестают в нее входить. Не сразу, тоже нужны примеры, конечно… Но однажды они перестают.
– А планктон? На нем же загорались разные лампочки!
– Ты их видел, эти лампочки? – хитро прищурился министр.
– Нет, но… Стас о них говорил! И Джексон! Им-то не померещилось, ведь так? – почти выкрикнул Коля и потер ладонями разгоряченное лицо.
– Ну, во-первых, могло и померещиться. Они же так в это верили. А когда человек очень верит, он часто видит то, чего нет… м-да. А во-вторых, мало ли что это мог быть за прибор… Мы усиленно распускали слухи, что портативный уловитель меток существует. А твой Стас… он, вероятно, нашел детектор лжи. Знаешь, есть такие приборы. Если человек врет и волнуется – горит зеленая лампочка…
– Черная!
– Ну, пусть черная. А если не волнуется и говорит правду, красная. Может быть, это был как раз такой прибор, – пожал плечами Вэ-А. – Стас боялся, что перед ним мифический планктон, волновался, что прибор его выдаст, и лампочка загоралась. И любой запрещенный волновался, когда к нему подносили эту штуку. А разрешенный ребенок – нет. Вот и загоралась красная лампочка. Коля схватился за голову.
