Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод - Автор неизвестен (библиотека книг txt) 📗
Дольше всех боролся со сном Сплинтер. Он уже не мог двигаться, но у него ещё получилось произнести тихим бесцветным голосом:
– Не по правилам!…
Учитель видел, как Марика помогла Джулиану подняться с пола. Кукловод удивлённо осмотрел поле брани и что-то сказал Марике. Они громко рассмеялись.
Джулиан ещё некоторое время смотрел на уснувших от колдовских чар Марики противников. Затем прошёл к Донателло и взял его на руки. Марика подошла к нему и заботливо укрыла черепашку своим зелёным пледом.
Они, не оглядываясь больше, вышли из комнаты, унося Дона с собой.
Глава 21. Долби-Платан
Прошла ровно неделя с той поры, когда Фыр Гаубиц слушал разговор двух странных джентльменов в подземном городе.
Этот день выдался ненастным. Было тепло, ветрено, и шёл противный нескончаемый дождь, который превратил сугробы в грязноватую студенистую массу. Машины, которые проезжали и нещадно обрызгивали талой водой прохожих, были все одного цвета – грязного.
В одной из таких машин спешил на дежурство молодой врач психиатрической клиники доктора Суаппа Дэвид Познянски. Он не привык особо смотреть на прохожих, которые нет-нет да и попадали под брызги, летящие из-под его оранжевого «фольксвагена». Дело в том, что доктор Познянски хронически опаздывал. Если бы у него было время и деньги, чтобы заниматься исследовательской работой, он бы вычислил в конце концов этот вредный вирус, который, попав в организм, заставляет человека опаздывать даже на свидание с любимой девушкой. О да! Дэвид был непоколебимо убеждён в том, что корень его проблем – в ма-а-аленьком таком микроскопическом червячке-вирусе. А как иначе?
А сегодня доктор Познянски опаздывал просто катастрофически. Дежурство его уже началось. И сейчас напарник, наверное, клянёт Дэвида на чём свет стоит. О, если бы не эти маленькие червячки!
Познянски начал нервничать давно, в полной мере сознавая, к чему это может привести на такой перегруженной трассе, как Пятьдесят Седьмая авеню. В данный момент он уже не нервничал. Он был просто взбешён. Прохожие, которых окатывала вода из-под колёс «Фольксвагена», кричали ему вслед всякие обидные слова. Но Дэвид не воспринимал их: он наклонил над баранкой бледное лицо, обрамлённое аккуратной бородкой, и гнал вовсю. Если бы на его пути сейчас встретилась пробка из автомобилей, он бы просто врезался в неё от отчаяния на полной скорости… Может, Дэвид Познянски, сам того не подозревая, был редким счастливчиком – ни одной пробки (что было весьма необычным в такое время) он не встретил. И потому молодой врач-психиатр опоздал на дежурство всего-то на полчаса с небольшим. Могло быть и похуже…
…Он влетел на третий этаж, на ходу застёгивая халат. У лестничной клетки висела стеклянная вывеска: «Патологическое отделение». Здесь, в этом отделении и хозяйничал Познянски по шесть часов ежедневно, включая праздники.
– Ну, что нового? – буркнул он вместо приветствия медсестричке. Та поняла, что Дэвид уже получил нагоняй от своего напарника.
– Ничего хорошего, – с каменным выражением лица произнесла сестричка. – Двое из группы «мaрионеточников» эту ночь не спали. Они выли, как бешеные собаки.
– Фамилии! – требовательно произнёс доктор.
– Фамилии все те же, – ответил ему унылый бесцветный голос, – Фредрикссон и Паркер.
– Вы свободны, – раздражённо фыркнул Познянски.
Когда он остался в ординаторской один, лицо доктора сморщилось. До чего неприятное чувство, когда после сурового и обидного выговора надо настраиваться на бесконечные шесть часов грязной, неприятной работы, похожей на ворох несвежего казённого белья! Что там ещё удумали эти два Пиноккио – Роджер и Долби? Обычно они тихо-мирно приседали днями напролёт. Каждый в своей палате. Только в последние дни эти парни стали шуметь и подавать всякие реплики.
– Смотрите! – доносилось из палаты Фредрикссона, – я крепок и сух, как корабельная мачта! Мои ветви прочны и гибки! Я могу сгодиться только для самого лучшего из кораблей, который войдёт в новую гавань, чтобы бросить там якорь!
Такого бреда Дэвид Познянски не слышал за все годы своей работы. Он физически ощущал, как голова идёт кругом, словно после большой потери крови, стоит только услышать эту горячечную болтовню… Примерно в том же ключе работал и директор (надо думать, бывший) одной из крупнейших телекомпанией. «Я – большой раскидистый платан!», «Моя крона растёт и шумит на ветру!», «О, как скрипят мои ветви в бурю!»…
Идиоты. Хотя, что самое подозрительное, какой-то скрип и вправду раздаётся из палаты директора.
– Ладно, – сказал себе доктор Познянски. – Хватит терзаться. Пора за работу.
Он решил первым делом навестить мистера Паркера. Тот вчера был очень беспокоен. Дэвид открыл полочку для документов и достал оттуда историю его болезни. Пробежав её глазами, доктор вздохнул и, широко распахнув ногой дверь ординаторской, вышел в коридор.
Этим утром Долби Паркер почувствовал, что Хозяин хочет поговорить с ним.
– Приём, приём, – несколько раз повторял он во время утреннего осмотра. Доктор вскидывал на Брюшного Типа свои стальные глаза и к чему-то присматривался. Это не нравилось Долби. Хозяин хочет поговорить с ним с глазу на глаз. Третий – лишний, ясно, мистер доктор?
После завтрака сеанс связи всё-таки состоялся. Ну, Хозяин, конечно, мастак! Как он здорово все придумал! Теперь Паркеру недолго осталось томиться в этих душных стенах. Скоро он сможет выбраться на волю!
За эти дни, начиная с визита Санта-Клауса, Брюшной Тип почти превратился в дерево. Так, по крайней мере, ему казалось. Он чувствовал сначала, как стремительно деэволюционирует, то есть, выражаясь нормальным языком, движется назад в своём развитии. За считанные часы он успел почувствовать много странного и непонятного. То он чувствовал себя переселенцем из Старого Света, обтёсывающим бревна для строительства нового форта где-то среди голой прерии. То он вдруг видел на себе плохо обработанные шкуры и длинный меч и ощущал под ногами волнение, будто находился, на палубе корабля. Он ещё чувствовал на губах горький солёный привкус моря, когда оказывался среди жарких песков, абсолютно голый, с какой-то допотопной мотыгой в руках. Потом шли смутные видения дикого бескрайнего леса и чудовищ, притаившихся за каждым стволом. Так он в обратной последовательности пережил заново жизни всех своих предков. Он узнал, что произошёл не от обезьяны, а от косматого пещерного медведя, который, кстати, очень любил этими обезьянами питаться…
Но до пещерного медведя, как оказалось, он был ещё деревом. «Вот это – самое то», – так туманно сформулировал для себя весь букет приятных ощущений Долби Паркер. Хозяин, который терпеливо вёл его за руку по трудному и опасному пути, дал ему понять, что все эти превращения – неспроста. За ними последует нечто важное.
– Это Нечто – твоя главная задача, – не уставал повторять Хозяин.
Брюшной Тип ждал того дня, когда сможет с честью выполнить свою ответственную задачу. Он долго ждал. Может быть, слишком долго, потому что в один прекрасный день за ним приехали люди в зелёной хлопчатобумажной униформе и забрали с собой. Ну до чего же они кажутся маленькими высокому раскидистому платану! Долби хотел отхлестать их своими могучими ветвями, но Хозяин сказал:
– Не суетись. Твои ветви нам ещё пригодятся. Я тебя не оставлю.
Ни один листик не шелохнулся на Долби Паркере. Он дал себя увезти тем людям.
И вот теперь всё стало на свои места.
– Я жду тебя сегодня ближе к вечеру, Долби. Настал твой час. Ты посетишь сегодня место, которое навсегда станет твоей родиной.
– Куда мне идти? – прошелестел Брюшной Тип.
– Куда глаза глядят, – улыбнулся в ответ Хозяин. – Ты не заблудишься.
«Ближе к вечеру»… Долби каждый день разминал свои ветви, чтобы быть готовым к ответственному заданию, которое, может статься, потребует от него силы и упорства. Но все равно какая-то непонятная тревога не покидала его последние дни. Хозяин, конечно, все продумал – лучше некуда. Долби Паркер запустит в землю свои крепкие корни. Замечательно. Но почему же, почему его ветви скрипят, как во время страшной бури?
