Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
— Не знаю… Я не знаю… — пробормотал он, глядя на Эулалию.
— Такого никогда не случалось! Ты действительно антей, внушающий страх! — сказала мудрая, разводя руками.
Побледневшие псиофы встали. Они поняли, что Джено представляет собой нечто непостижимое даже для закаленных магопсихических умов. Они вышли быстрым шагом, переговариваясь с помощью головокружителей. Скоро все в Арксе будут знать, что произошло в аудитории гипноза.
Дафна вытащила носовой платок и вытерла лицо Джено.
Греческая мудрая схватила мальчика за руки, они были холодные как мрамор.
— Боюсь, нам предстоит долгий разговор. Ты должен все объяснить, иначе никто не сможет помочь тебе, — строго сказала она.
— Да, вы правы, Эулалия, — довольно глупо ответил Джено.
Обеспокоенная сапиенса продолжила говорить:
— Ты нарушил еще одно правило, СК-АМ.1б, и эта священная руна больше не пригодна к использованию. Ее нужно оперировать, а это может сделать только Ятто.
— Мне необходимо поговорить с мадам Крикен и с моим братом Рене, — приходя в себя, едва слышно произнес Джено.
Он активировал головокружитель, опасаясь, что ухотрубы могут быть открыты. Джено почувствовал прилив сил. Испытание с руной испугало его, но стремление найти родителей было настолько неодолимо, что он решил снова бросить вызов судьбе. Он моментально отправил своим друзьям телемпические сообщения следовать за ним, заставив засверкать их головокружители. Затем он попросил Эулалию известить также Стаса Бендатова и Набира Камбиля, у которых в этот утренний час не было лекций. Греческая мудрая отправила им парасферы, а потом с тревогой проверила рельеф четырнадцатой руны. Он все еще кровоточил. На полу образовалась густая красная лужа.
— Я вынуждена прервать занятия по Белой магии! Четырнадцатой руной невозможно пользоваться. Нелегко будет рассказать об этом фон Цантару, — сказала Эулалия.
В это время вошли врач с тибетским святым и, глядя на кровь, остолбенели.
— Что случилось? — спросил уставший Стае.
— Мы должны следовать за Джено. Не задавайте вопросов, — ответила Эулалия, барабаня пальцем по столу, заваленному пунтраттами.
— Но это же кровь! — воскликнул Набир, подходя к луже на полу.
— Вот именно. В таких случаях надо вызывать экономку и извещать фон Цантара, — сказал доктор Бендатов.
— Нет, не сейчас. Нельзя терять время. Мы сами все уберем. Предложение Суоми было принято.
Дафна, Доротея и Суоми вытерли пол. Аноки обнял Джено.
— Все будет хорошо. Духи сиу с тобой, — сказал он.
Астор Венти поблагодарил краснокожего друга и проверил содержимое своих карманов. К счастью, порошок Дубо-Ка был на месте.
— Идем, скоро придут все остальные, — торопливо произнес Джено, беря Суоми за руку.
Группа вышла в коридор. На лестнице никого не было. Они побежали за угол и, оказавшись перед статуей, резко остановились. Джено повернул красную вазу, и потайная дверь уффиосерво, или служебкабио, открылась, совершенно обескуражив его спутников.
— Заходите, давайте быстрее, — прошептал Астор Венти, рассеивая порошок.
Эулалия посмотрела на него с подозрением:
— Что это у тебя?
— Это Дубо-Ка, порошок. Благодаря ему никто не поймет, что мы были здесь, даже если будет использована техника телемпии, — ответил Джено.
В уффиосерво их ждал сюрприз.
Там была мадам Крикен!
Вся в синем, в древней розовой шляпке, она стояла под люстрой в форме солнца, скудно освещавшей шестиугольную комнату.
— Что вы все здесь делаете? — с досадой воскликнула мадам.
Трое сапиенсов обследовали стены, состоящие из ящиков, и в ужасе уставились на Крикен.
— Марго? Мы не знали о существовании этого места! Ты нам никогда ничего не говорила! — хором сказали они.
— И никогда не должны были открыть его! — раздраженно ответила мадам, испепеляя Джено глазами.
— Даже суммусу сапиенсу неизвестно это место? Странно, — добавила Эулалия.
— Уффиосерво — единственная комната во всей Крепости разума, о которой не знает Ятто. Это место, где Риккардо Железный Пест, которому я глубоко признательна, обучил меня многочисленным новым техникам магипсии. Я не хочу, чтобы сюда кто-то заходил. Это только мое убежище. — Крикен была опечалена и разочарована.
— Простите, мадам, я знаю, что это секрет. Аноки и Суоми здесь ни при чем. Это я привел всех сюда. Это было необходимо. И потом, разве вы не должны были оставаться в своей комнате? — взволнованно произнес Джено.
— Я не подчинилась Соспенс Граве и пришла сюда как раз для того, чтобы помочь тебе! Нужно выяснить, кем был твой предок. Я хочу заглянуть в ящички, ты же знаешь, что в них содержатся магические объекты и документы.
Я сильно рискую: если Ятто не обнаружит меня в моей комнате, я тотчас же буду изгнана! Но почему ты нарушил наш секретный договор? Скажи мне! Отвечай! — сорвалась Крикен, подходя к Джено с угрожающим видом. Она была в бешенстве.
Тут вмешалась Эулалия и объяснила, что случилось во время ретроведения.
Набир уселся на подушки, обхватив голову руками.
— Предвижу катастрофу, — с отчаянием сказал он.
— С Марго нам еще и не того следовало ожидать, — отметила Дафна.
Доротея обратилась к Суоми:
— Ты уже была здесь?
Финская антея ответила «да», и Аноки подтвердил, что он тоже знал об уффиосерво и имел о нем самые печальные воспоминания, ведь именно там он лишился сознания.
— Все! Хватит! Нам надо срочно поговорить. Ятто конечно же доложат о том, что натворил Джено, и он будет вас искать. — Крикен открыла ящик номер двести двадцать один и взяла из него толстый шприц без иглы и флакончик в форме лепестка с белой как снег жидкостью. Она вставила шприц во флакон и забрала немного магической субстанции.
— Возьми, Эулалия, это свентармония, сильнодействующее вещество, устраняющее по крайней мере дней на двадцать пагубное воздействие на магопсихические объекты. Скорее всего, оно действует и на священные руны. Опрыскай им рельеф Одаль-Дуир, и, я думаю, он не будет кровоточить до следующего интерканто. А потом мы посмотрим, что можно сделать. — Мадам вручила шприц греческой мудрой, которая восхищенно улыбнулась.
— Спасибо, ты, несомненно, лучшая сапиенса Аркса, — сказала она, сжимая в руках шприц со свентармонией.
— А что ты еще знаешь? Какие еще секреты магии тебе известны? — серьезно спросил Набир.
— Многие. Я многое знаю. И о жизни Джено тоже, но…
Слова Крикен были прерваны самим Астором Венти:
— Можно объясню я? Так правильнее. Я скажу правду о себе и о своей семье. — Джено сел рядом с Набиром и под бдительным взглядом мадам начал рассказывать о клонафорте, о похищении своих родителей и о Рене, о приезде Крикен в Нижний Колокол и о случившихся несчастьях.
Мальчик показал фотографии своих родителей и брата, а еще объяснил, что у него есть дядя, доктор. Он попросил всех помочь ему разыскать Коринну с Пьером и спасти его брата из лап суммуса.
Ошарашенные сапиенсы посмотрели на юного Астора Венти и понурили головы. Дафна закашляла, а Доротея разразилась истерикой:
— Рене никогда не станет свободным. Ятто сотворит с ним что-нибудь ужасное. Я знаю.
Тибетский святой встал, привел в порядок оранжевую рясу и, положив руки на плечи Джено, сказал:
— Это печальная история, и она не достойна Аркса. Ятто фон Цантар совершил серьезнейшее преступление, и он расплатится за это. Все псиофы захотят изгнать его. — Он обратился к мадам Крикен: — Но ты, Марго, соучастница похищения! Это не делает тебе чести.
Мадам сняла серебряные очки:
— Я была убеждена, что родители Джено оказались незаконными магами, которые создали клонафорт в собственных интересах. Это лекарство могло причинить несчастья многим людям из Нижнего Колокола. Потом, со временем, видя, как Рене растет и подчиняется безумным наставлениям Ятто, я поняла, что допустила ошибку. Фон Цантар хотел отыскать клонафорт и стать самым могущественным суммусом Аркса. О Пьере и Коринне мне ничего не известно. Я думаю, они где-то в заключении, хотя и не уверена. Поэтому я решила отправиться и привести Джено, когда ему исполнится одиннадцать лет, как было указано в договоре. Но я сделала все, чтобы помочь ему найти родителей. Это правда.
